Мы приехали навестить пани Божену накануне ее юбилея. Красивый, чисто прибранный дом, аккуратный садовый участок. Хозяйка — обаятельная, совсем еще не старая женщина, прекрасная собеседница. Начиная свой рассказ о событиях более чем 70-летней давности, она немного смущалась, но постепенно сама увлеклась: улыбалась, вспоминая о своей юности и любви, становилась серьезнее, говоря о войне, плакала о тех, кого уже нет.

Прерывать ее вопросами не хотелось, да это и не было нужно. Слушать ее было приятно и интересно. Не покидало ощущение, что прикасаешься к чему-то очень важному, заветному, почти к легенде, подобной сказанию о бланицких рыцарях, которые, когда чешскому народу станет совсем тяжело, обязательно придут во главе со святым Вацлавом и спасут эту землю. С рыцарями-освободителями довелось наяву встретиться нашей собеседнице. Это были бойцы Русской освободительной армии под командованием генерал-лейтенанта А. А. Власова.

Был май 1945 года. Мы работали в поле, сажали картошку. Были там одни женщины. И вот мы увидели, как со стороны Баворыни идут солдаты. Кто-то сказал: «Смотрите, это бланицкие рыцари! Они идут нас спасти!» В Праге в те дни было совсем плохо…

Потом они у нас остановились. Расселились в сараях и в тех домах, где было место. Их тут, в деревне, было много, человек 300-400. Общались мы когда как. И много смеялись по этому поводу: они не понимали нас, мы их. Но пока они здесь были, немного выучили чешский.

Они были молодые, девушками интересовались. Они очень удивлялись моему имени, все повторяли: «Боженка! Бог…» За мной ухаживал один солдат, звали его Павел, я ему очень нравилась, и он мне тоже. Я была совсем молоденькая девушка, мне было 16, да и ему ненамного больше.

Потом им сообщили, что они должны идти освобождать Прагу. Через несколько дней они вернулись. Павел приехал ко мне на коне — где взял коня, не знаю. Спрыгнул с седла, поцеловал меня, подарил букет цветов. Они оставались здесь еще неделю, может быть, чуть больше.

А потом они должны были отсюда уезжать. Когда пришла Красная армия, их уже здесь не было. Павел мне сказал, что они сейчас идут к американцам, но он за мной вернется. Потом он мне еще письмо прислал, писал, чтобы я его ждала, что он обязательно приедет за мной и заберет в Америку. Мне его перевела наша школьная учительница. К сожалению, письмо я не сохранила, сожгла через несколько лет, когда стало ясно, что он не вернется. Они тогда дошли до пограничной линии, за которой были американцы, но за нее уже не попали: американцы должны были их выдать.

Не было бы их, Прага была бы расстреляна. И мы тоже.

Один из власовских солдат, который жил здесь у трактира, у пани Студничковой, из Праги живым не вернулся. Он был ранен и умер в Праге, его привезли сюда уже мертвым, не оставили где-то лежать, взяли с собой. Похоронили его на холме на краю леса: кладбище находится далеко за деревней, у них уже не было времени. Но это красивое место: солнечная поляна, вокруг деревья. Вся деревня пошла на похороны, как было принято — в национальных костюмах, торжественно. Солдаты его несли, а мы все его провожали. Уже никто этого сегодня не помнит, но на фотографиях это можно видеть.

Он единственный похоронен в нашей деревне. А вообще их много по округе лежит, в разных селах.

Я хожу на его могилу. Может быть, еще кто-то ходит, я не знаю. Когда я там была, на могиле горела свечка — значит, кто-то его навещал. Я там убираю ветки, ставлю цветы. Когда после похорон моего сына остался венок, я сразу вспомнила про этого солдата, отнесла ему на могилу.

Я многих близких похоронила. Раньше здесь, у стола, собиралась большая семья, а теперь я одна. Но все же ко мне кто-то заходит, и не только родственники, не оставляют меня. Мне не так одиноко, как матери того солдата, который у нас тут похоронен. Пока мы о помним о тех, кто уже умер, они с нами. Я в это верю.

По-чешски свидетеля, очевидца событий называют pamětník. Для русского уха звучит почти как «памятник». И это правильно: вряд ли можно представить лучший памятник ушедшим, чем сохраненные для потомков воспоминания о них, живых.

Спасибо вам, пани Божена, за то, что вы помните. Дай Бог вам здоровья и долгих лет жизни!