Но есть ли в действительности сегодня в России какое-либо правовое поле или верховенство закона? Существует ли в этой стране верховенство чего-либо, кроме самоуправства на местах и покорной беспомощности правоохранителей, часть из которых и рада действовать по закону, но не может, потому что будет съедена своими же? Вопрос, по сути, риторический. Случившееся в январе 2022 года в Нижнем Новгороде лишь подтверждает эту страшную правду.

Вечером 20 января чеченские силовики ворвались в квартиру экс-судьи Чечни Сайди Янгулбаева, который жил там с женой Заремой Мусаевой и младшей дочерью Алией. Силовики объявили, что хотят забрать супругов на допрос по делу о кредитном мошенничестве. Самого Янгулбаева забрать они не смогли: у него, бывшего судьи, тогда по закону еще была неприкосновенность. Но его жену, 59-летнюю Зарему, у которой было подозрение на ковид, насильно увезли в Чечню. Силовиков не остановили протесты родственников и юристов правозащитной организации «Комитет против пыток» (КПП). Ей не дали даже одеться, ее волокли по лестничной клетке так, что она потеряла сознание. Юристы КПП опубликовали видео, на котором видно, как ее ведут босиком по снегу. Семья Заремы вызывала на помощь даже полицию, но это не помогло.

Следующие сутки о судьбе Заремы ничего не было известно. Еще через день видео с ней опубликовал уполномоченный по правам человека в Чечне Мансур Солтаев: Зарема усталым голосом говорит, что ей предоставили необходимые лекарства (у нее диабет) и что к ней не применяли насилие. Через неделю стало известно, что Зарема отказалась от помощи адвоката.

Кадыров, комментируя происходящее, заявил, что Янгулбаевым трижды отправляли повестку с требованием явиться в Грозный (юристы КПП утверждают, что документы направляли на несуществующий адрес) и никаких нарушений в случае с Заремой не усматривается. Формально закон действительно допускает принудительный привод или, как в случае с Заремой, задержание свидетеля для допроса по делу и других следственных мероприятий. Только вот случившееся в Нижнем Новгороде, безусловно, выходит за рамки закона. Да и Зарема уже не просто свидетель — 31 января стало известно, что она обвиняемая по уголовному делу по статье о применении насилия в отношении представителя власти: по версии полиции, она расцарапала лицо одному из сотрудников МВД.

28 января силовики сообщили, что Зарема отказалась от помощи адвоката, предоставив им написанное якобы ею заявление. Этому не поверили ни ее родные, ни адвокаты — и продолжили добиваться встречи с ней. 4 февраля адвокатам наконец удалось попасть к Зареме в СИЗО, и она сообщила, что не отказывалась и не планирует отказываться от их помощи. Словом, ничто в этой истории не имеет никакого отношения к закону. Это становится ясно, если посмотреть на то, как развивалась история взаимоотношений семьи Янгулбаевых и чеченских силовиков.

2012 год. Президент России Владимир Путин назначает на должность судьи Верховного суда Чечни Сайди Янгулбаева. До этого Янгулбаев работал следователем, потом пять лет помощником судьи и еще четыре — мировым судьей. Карьерный путь стандартный, но мало кто с должности мирового судьи сразу переходит работать в Верховный суд. Сын судьи Абубакар в разговоре с журналистами отмечает, что это просто «подарок судьбы».

2014 год. Янгулбаев входит в состав судебной коллегии, которая рассматривает апелляцию на приговор в отношении чеченского общественного деятеля Руслана Кутаева (В 2014 году Кутаев, несмотря на противодействие властей, организовал конференцию, посвященную депортации чеченцев и ингушей в 1944 году. Через несколько дней его задержали по обвинению в незаконном приобретении и хранении наркотиков, «Мемориал» признал его политзаключенным. В том же году Кутаева приговорили к четырем годам лишения свободы). В итоге тюремный срок Кутаеву сократили на два месяца, решение о его виновности осталось в силе. Интересы Кутаева представлял