На родине, в Имеретии, князья Яшвили-Агиашвили занимали посты главных комендантов царских крепостей, получали звания воевод (сардалов), а с 1753 года — и начальников царской гвардии. Им наследственно принадлежала должность старшего виночерпия царского двора. В XVIII веке из семьи Яшвили выдвигаются крупные церковные деятели, епископы. Их владения находились в Рачинском эриставстве, где им принадлежала крепость Садмели.

В ходе войны против Османской империи 1768—1774 гг. граф Готтлоб Курт Генрих фон Тотлебен, отправленный с союзнической миссией в Грузию, договорился об обучении в России двух мальчиков, князей Владимира и Левана (Льва) Михайловичей Яшвили, чья фамилия в Санкт-Петербурге приобрела новое начертание — Яшвиль. Братья находились при Екатерине II, а затем были определены на учебу в Артиллерийский и Инженерный шляхетский (2-й Кадетский) корпус, готовивший новую элиту — военных инженеров и артиллеристов.

Владимир Михайлович Яшвиль, участник покушения на Павла I

Князь Владимир, родившийся 15 июля 1764 года, в 1782 году был выпущен штык-юнкером в полевую артиллерию, участвовал в русско-турецкой войне 1787—1791 гг. и Польских походах 1792 и 1794 гг., был награжден орденами Святого Владимира 4-й степени и Святой Анны 3-й степени. Он породнился с русской знатью, вступив в брак с Варварой Александровной Сухово-Кобылиной (18.09.1782—22.07.1822), родной теткой знаменитого драматурга. Карьера князя внешне шла удачно и в царствование Павла I, хотя этот государь оказался не способным осознать дух и направленность политики своей матери, избрав самоубийственную формулу: «В России велик лишь тот, с кем я говорю, и до тех пор, пока я с ним говорю». Князь Яшвиль в чине полковника был назначен командиром 6-го артиллерийского полка, а 13 ноября 1800 года произведен в генерал-майоры с назначением флота цейхмейстером.

Однако император умел настроить против себя дворянство. На одном из вахт-парадов Павел избил тростью трех офицеров, одним из которых оказался князь Яшвиль. Вскоре князь появляется в числе заговорщиков в пользу Александра Павловича. В роковую ночь 11 марта 1801 года князь Владимир находился в числе ворвавшихся в опочивальню Павла. Согласно опосредованным свидетельствам участников трагедии, именно он ударил саблей камер-гусара, охранявшего вход, одним из первых набросился на императора и начал душить его шарфом¹. «Падут бесславные удары…» Камер-гусар, по счастью, выздоровел и затем получал усиленную пенсию из средств вдовствующей государыни императрицы Марии Федоровны.

Участие Яшвиля в перевороте не было эмоциональным решением. В 1801—1803 гг. он дерзнул написать новому государю письмо, в котором были такие слова: «Отечество наше находится под властью самодержавною — самою опасною из всех властей, потому что участь миллионов людей зависит от великости ума и души одного человека». Немногие дворяне рискнули бы произнести вслух такую мысль. Из этого можно сделать вывод, что Яшвиль был идейным заговорщиком, как и опальный канцлер граф Никита Петрович Панин, который, по словам недоброжелателей, ходил в 1801 году везде «с конституцией в кармане».

Надеждам конституционных монархистов не суждено было сбыться. По свидетельству художника М. В. Нестерова, друга потомков князя, Владимир Михайлович «остаток жизни провел в покаянии о содеянном»². Участие в цареубийстве поставило крест на его карьере. Уволенный в отставку в чине генерал-майора, ненавидимый вдовствующей императрицей Марией Федоровной, с 1803 года он безвыездно жил в имении супруги — сельце Еремеевском, Муромцеве тож, Перемышльского уезда Калужской губернии, под надзором полиции с запрещением бывать в обеих столицах. Все его попытки восстановиться на службе ни к чему не привели.

Во время Отечественной войны 1812 года Яшвиль был зачислен в состав Калужского ополчения и успешно действовал против Великой армии под Ельней, отбив у неприятеля этот город. Но, узнав о пребывании князя в армии, Александр I объявил М. И. Голенищеву-Кутузову выговор, приказав немедленно вернуть Яшвиля к месту ссылки: «Вы сами себе присвоили право, которое я один имею, что, поставляя Вам на замечание, предписываю немедленно Яшвиля сменить и отправить его в Симбирск под строгий надзор к губернатору». 31 октября Кутузов «имел счастье донести, что отставной генерал-майор Яшвиль в деревню свою возвратился».

В метрической книге церкви Николая Чудотворца села Варнавина, в приходе которого значилось сельцо Еремеевское-Муромцево, есть запись о смерти князя Владимира Михайловича 27 июня 1815 года от неизвестной болезни. Его тело впоследствии было перевезено в Оптину пустынь Козельского уезда. Над могилой его до сих пор сохранилось гранитное надгробие: «Здесь покоится прах в Бозе почившего артиллерии генерал-майора и кавалера Владимира Михайловича Яшвиля, родившегося в 1764 году июля 15 дня, скончавшегося 1815 года июня в 27 день, жил 50 лет и 11 месяцев и 12 дней. Господи, прими дух мой с миром»³.

Владимир Владимирович Яшвиль, разжалованный за дуэль

Владимир Михайлович оставил четырех дочерей, а сын его, князь Владимир, родился 19 декабря 1815 года, через полгода после кончины отца. В шесть лет Владимир лишился и матери. Раннее сиротство наложило на его личность особый отпечаток.

Владимир окончил московский пансион Вейденгаммера. В службе фейерверкером в артиллерийском училище со 2 декабря 1829 года; переведен в Уланский Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича полк 23 мая 1834 года; произведен в корнеты с переводом в гусарский короля Виртембергского полк 28 августа 1834 года; корнет Лейб-Гвардии Гусарского полка, дислоцированного в Ораниенбаумском уезде, с 31 января 1840 года.

Здесь судьба послала ему страшное испытание. Его сослуживец, князь Александр Николаевич Долгоруков, сын Малороссийского губернатора, избрал Владимира объектом жестких насмешек и оскорблений, интерпретируя «азиатскую» внешность Яшвиля и его частную жизнь в забавном, как казалось Александру, ключе. Дуэль 21 июня 1842 года, спровоцированная Долгоруковым, привела к его гибели: Яшвиль выстрелил в сторону, пуля попала в камень и рикошетом поразила Долгорукова в грудь, отчего тот умер на месте.

Судом князя Яшвиля приговорили к лишению дворянства, княжеского достоинства и к каторжным работам в Сибири. Но император Николай I, учитывая представленные свидетельства войскового начальства о его отличной и усердной службе и то, что повод к дуэли подал князь Долгоруков, а Яшвиль готов был простить ему насмешку, повелеть изволил, оставив князю Яшвилю дворянство и титул, разжаловать его в рядовые с отправкой на Кавказ в Егерский полк «до отличной против неприятеля выслуги» и предать его церковному покаянию на усмотрение церковного начальства.

Сослуживец Яшвиля князь Александр Васильевич Мещерский оставил воспоминания об обстоятельствах этого поединка. По свидетельству Мещерского, «князь Яшвиль, глубоко потрясенный посланным ему Провидением испытанием, принял его настоящим христианином и решился искупить свое невольное преступление, наложив на себя добровольно все труды и лишения солдатской жизни, к которой был приговорен, не позволяя себе в течение трех лет никакого от них уклонения». В рядах Куринского полка «он все время жил с солдатами в землянках, носил солдатскую одежду и питался солдатской пищей. За храбрость он получил Георгия…»⁴

На Кавказе в течение двух лет князь Яшвиль участвовал в 97 операциях против горцев, был удостоен Знака отличия военного ордена, произведен в унтер-офицеры, в 1844 году стал корнетом, через год получил прежний чин ротмистра, в 1849 году — звание полковника.

30 апреля 1847 года в Москве князь Владимир венчался с Анной — дочерью покойного генерал-майора Михаила Федоровича Орлова, принимавшего капитуляцию Парижа, породнившись этим браком с кланами Орловых-Раевских-Давыдовых-Самойловых. По материнской линии Анна являлась потомком М. В. Ломоносова. Анна Михайловна была художницей и подвижницей образования: сначала являлась попечительницей Царскосельского детского приюта, а затем несколько лет возглавляла Донской Мариинский институт благородных девиц в Новочеркасске. Анна подарила Владимиру пятерых детей. Так к воинственности и религиозности рода князей Яшвиль добавился творческий дух рода Орловых.

Сама Анна была урожденной москвичкой — в метрической книге церкви Борисо-Глебской у Арбатских ворот есть запись: «20 июня 1826 г. В доме Господина Алексея Ивановича Кологривова, у живущего по найму Генерала Михаила Феодоровича Орлова родилась дочь Анна, крещена Июля месяца 5го числа. Восприемники были Генерал Петр Львович Давыдов и ея Высокопревосходительство Генеральша София Алексеевна Раевская»⁵.

Ее родители, Михаил Федорович Орлов и Екатерина Николаевна Раевская, венчались в Киеве в 1821 году. В Киеве же родился старший брат Анны Николай, как значится в метрической книге церквей Киевского уезда за 1822 год, Печерской Спасской церкви: «21 марта от законных родителей командира 16й пехотной дивизии Генерал маиора и кавалера Михайла Федоровича Орлова матере Екатерины Николаевой дочери, родился сын Николай. Молитвован и крещен Протоиереем Василием Карниловичем 28 марта. Восприемники были 4го пехотного корпуса командир Генерал от кавалерии Николай Николаевич Раевский и разных орденов кавалер. Графиня Анна Орлова. Генерал Алексей Федорович Орлов. Генеральша Катерина Николаевна Давыдова»⁶.

С Украиной будет связана вся дальнейшая история князей Яшвиль — вплоть до катастрофы 1917—1918 гг. Михаил Федорович Орлов умер в долгах, и мать Анны приложила большие усилия, чтобы одно из имений Раевских, село Сунки Черкасского уезда Киевской губернии, досталось ее дочери. По отзыву родственника, «княгиня Анна Михайлова была женщина без сословных предрассудков, умная и простая в обращении».

С 1858 года князь Владимир Владимирович был генерал-майором Свиты и командиром Лейб-Гвардии Гусарского полка, а в 1863 году ему пришлось командовать 1-й кавалерийской дивизией при подавлении Польского восстания. 7 февраля 1864 года генерал умер от тифа в Вильне и был похоронен на виленском Евфросиниевском кладбище. Могила его сохранилась в Вильнюсе. Эпитафия гласит: «Свиты Его Величества, генерал майор Владимир Владимирович Яшвиль родился 1815, умер 7 Февраля 1864 г. Сродники, друзья и знаемии, помяните мя пред Господом, яко да в день судный обрящу милость в Судище оном, страшном»⁷. Анна Михайловна пережила мужа на 23 года, умерла она 30 декабря 1887 года и похоронена в имении Сунки, возле церкви Святой Троицы. Надгробие княгини уцелело до наших дней.

Наталия Григорьевна Яшвиль: «ум и золотые руки»

Старший из их сыновей, князь Николай Владимирович Яшвиль (8.06.1857—27.06.1893) участвовал в русско-турецкой кампании 1877—1878 гг., служил полковником в Лейб-Гвардии Гусарском полку, дислоцированном в Варшаве, умер от нефрита во время служебной поездки. Его вдова Наталия Григорьевна, урожденная Филипсон, вошла в историю культуры и образования Украины и Чехии.

Она родилась 28 декабря 1861 года в Санкт-Петербурге в семье сенатора, попечителя Санкт-Петербургского учебного округа, генерал-лейтенанта Григория Ивановича Филипсона, получила прекрасное домашнее образование, посещала уроки пения в Санкт-Петербургской консерватории, занималась живописью у П. П. Чистякова. Внезапная кончина мужа оставила ее с двумя детьми на руках: дочерью Татьяной (родилась 14 апреля 1892 года) и сыном Владимиром (родился 8 февраля 1893 года). В наследство от мужа она получила имение Сунки и дом в Киеве.

Имение Сунки находилось в 40 км от Черкасс. Оно было большое, но совершенно запущенное. Княгиня буквально возродила Сунки, вдохнула в них жизнь — экономическую и культурную. Имение начало приносить доход. Друг княгини художник М. В. Нестеров вспоминал: «Разоренное имение скоро превратилось в благоустроенное, с виноградниками, фруктовыми садами, огромным, приведенным в образцовый порядок лесным хозяйством. В Сунках была построена прекрасная школа, где крестьянские дети обучались различным ремеслам, баня». Княгиня обеспечила работой местных жителей, в 1894 году основала винокуренный завод, в 1899-м — кирпичный завод, использовавший для производства местные глины и выпускавший в год 500 тысяч штук кирпича.

Княгиня хорошо разбиралась в искусстве. Нестеров вспоминал: «кн. Яшвиль со своей сестрой С. Г. Филипсон жила в небольшом особняке (в Киеве), наполненном художеством, музыкой, заботами о детях. Наталия Григорьевна до замужества училась у Чистякова, была и тут даровита, как всюду, к чему ни прикасались ее ум и золотые руки»⁸.

Важным шагом стало возрождение в Сунках старинных кустарных промыслов — сунковской расписной керамики и сунковской вышивки. Княгиня открыла мастерскую кустарных вышивок, образцами для которых стали старинные вещи XVII—XVIII столетий. Оригинальные вышивки вскоре снискали популярность не только в Киевской губернии, но и далеко за ее пределами. Так что работа в мастерской приносила крестьянкам-вышивальщицам отличный заработок. «Вышивки эти отличаются высокой художественностью и продаются, главным образом, в Киеве в магазине Кустарного общества, а частью отсылаются для продажи в Москву и даже за границу (Англию). В 1908 году в Сунках по заказу Государыни Императрицы Александры Феодоровны для Ея Величества была вышита накидка. Промышленность эта дает населению с. Сунок до 3000 руб. в год»⁹. В 1913 году несколько работ, выполненных ученицами Наталии Григорьевны и ею самой, получили премию на II Всероссийской кустарной выставке в Петербурге, а на выставке в Париже были удостоены золотой медали. Благодаря стараниям княгини Сунки стали признанным центром народных художественных промыслов. В 1912 году каждая седьмая семья в Сунках была связана с гончарным промыслом. Княгиня «уделяла особое внимание социальным вопросам. Регулярно обходила сельские дворы, интересовалась, чем живут люди. Нередко выписывала стройматериалы для ремонта крестьянских подворий. Построила в Сунках общественную баню, а также ремесленную школу, в которой обучались дети крестьян. Случалось, брала на содержание детей-сирот, лечила их за свой счет. А по праздникам щедро угощала крестьянскую детвору»¹⁰.

М. В. Нестеров воспользовался любезностью Наталии Григорьевны и несколько лет провел на принадлежавшем ей хуторе Княгинино, в четырех верстах от Сунок. Здесь открылась новая грань творчества Нестерова — художник начал писать портреты современников, изображая их на фоне природы. Первым в этой серии стал портрет Наталии Яшвиль, написанный летом 1905 года буквально за две недели без всяких эскизов и набросков. А Таню Яшвиль, дочь хозяйки имения, в те времена подростка, Нестеров изобразил в центре знаменитой картины «Святая Русь» в образе одного из поводырей.

Благотворительность княгини принесла ей признание в украинских художественных кругах. В 1915 году княгиня Яшвиль была утверждена в звании почетного попечителя Киевского художественного училища.

Согласно воспоминаниям Николая Ефремовича Андреева, княгиня «была монархисткой в самом благородном смысле слова» и искренне считала, что долг монарха обязывает его заботиться о благе подданных. В годовщину убийства императора Павла, 11 марта, княгиня Яшвиль всегда тайно служила панихиду¹¹.

Окончание в следующем номере