— Когда вышел — сначала в Украине, а затем в 2016 году и в Москве — роман «Харон», а сразу за ним и его продолжение «Коронация зверя», многим казалось, что написанная вами антиутопия слишком уж фантастична…

— Первая авторская серия, которую издавало «Эксмо», действительно напоминала фильмы Тарантино, пересказанные Набоковым. Действие происходило в Америке, героинями были русские девицы — интеллигентные, решительные и страстные, к тому же с хорошим чувством юмора. Женщины гораздо интересней мужчин — эмоционально, психологически, даже биологически. Мужчина — это бубен. Женщина — виолончель. На одном из литературных фуршетов в Москве тогдашний зам главного редактора «Дружбы народов» Леня Бахнов мне сказал (банкет завершался, и Леня был пьян, строг и лаконичен): «Ты классно пишешь. Но кого в России интересует твоя Америка? Ты должен написать книгу, которая бы вывернула душу русского человека наизнанку. Усек?». Я кивнул и улетел в свою Америку. В Вашингтон. Мы к тому времени уже купили дом в Вермонте, куда ездили как на дачу. Девять часов на машине в один конец. Там несколько гектаров дремучего леса с медведями, две реки с форелью, озеро. На берегу озера, как полагается, построили баню. Ни телевизора, ни интернета, ни мобильной связи — телефон на шнуре, как в детстве. Тогда я приехал в Вермонт один. Был вечер, я пил вино и сидел на лесной опушке у дома. Костер догорал, быстро темнело, небо из рыжего стало фиолетовым. Я вспомнил слова Бахнова, обычный хмельной русский пафос — «вывернуть душу русского человека». Пошлая банальщина. Но ведь любая истина банальна. Именно поэтому мы не обращаем на нее внимания. К тому же банальность истины не отменяет ее истинности. Как говорил мой учитель Шестопал: «Художник — это точка зрения. Это взгляд на мир под правильным углом». Ведь я тоже русский, правильно? И у меня есть душа — надеюсь. Так что бы могло вывернуть мою русскую душу наизнанку? В этот момент на дальнем конце поляны появился волк. Беззвучно, черным силуэтом на фоне черного леса. Как призрак. Я застыл, протер глаза — волка не было. За эти мгновенья в моей голове (а может, в душе) родился «Харон». Каждый художник знает эти бесценные моменты озарения, почти божественного откровения, когда неизвестно кто и непонятно как приоткрывает завесу и показывает тебе чудо. Стремительно, чтобы не расплескать и не упустить драгоценную весть, я вынес из дома ноутбук и, не отрываясь, написал пролог к роману. В тот момент я видел все: композицию, героев, конфликт, даже финал истории. Это будет книга мести, нет — Книга Мести.

— На родине оценили ваше озарение?

— Еще бы! Испуганные редакторы российских литжурналов, дабы найти оправдания не публиковать «Харона», говорили про непродуктивность мести и невозможность использования негативных эмоций для создания художественного произведения. Какая чушь! Лучшие книги написаны именно о мести: мой любимый «Гамлет», «Граф Монте-Кристо», «Триумфальная арка»! Даже «Лолита» — это роман о мести. Жажда мести — топливо помощнее ракетного. Взрывная субстанция, к тому же крайне опасная! Да, объект мести, Главный Злодей, совсем не Люцифер, не Демон, даже не Наполеон и не Калигула — мелкая урла, приблатненная шпана, отлично знакомая мне по таганским подворотням моего детства. Такие сшибали гривенники у пивнушки на Володарского, дубасили пятиклашек, горланили блатняк про дочь прокурора в ночном скверике. Схематично и узнаваемо. Но мне нужна была фактура. Нюансы, которые делают персонаж живым, а книгу убедительной.

— И где вы почерпнули эту фактуру? В кремлевский ближний круг вас вряд ли ведь пустили.

— Среди нашего круга вашингтонских приятелей был генерал КГБ. Бывший генерал, которого Путин приговорил к смерти «за предательство и измену». Генерал жив до сих пор и отлично себя чувствует. Именно ему звонил Литвиненко накануне встречи с убийцами. Генерал знал Путина, когда тот еще воровал «гуманитарку» в Питере. Генерал знал про него абсолютно все. Собственно, в этом и есть суть КГБ — сбор компромата. Генерал согласился стать моим консультантом. Вторым компонентом удачи книги оказался один из моих вашингтонских клиентов — ЦРУ. Моя студия делала рекламную брошюру для NAVY SEALS. Одно из таких подразделений в 2011 году провело операцию «Копье Нептуна», дерзкую и восхитительную акцию по ликвидации Бен Ладена. Клиент предоставил мне информацию о вооружении, оснащении и системе тренировок подобных подразделений. Я начал разбираться в калибрах патронов, моделях боевых вертолетов, научился понимать жаргон американских «командос». Третьим и главным ингредиентом успеха «Харона» стала помощь Войновича. Гениальный провидец, автор пророческой «Москвы 2042», он растолковал мне квинтэссенцию антиутопии как жанра, показал приемы и методы. Книга писалась сама собой. Быстрее я не писал никогда и ничего. Три месяца. По-моему, роман получился энергичным, мускулистым и по-мужски лаконичным.

— Нетрудно догадаться, что ответили в российских журналах…

— Из «Новой Юности» я сразу получил ответ: «Валер, нас всех в Сибирь отправят». В «Урале» пытались напечатать безобидные отрывки, но быстро передумали. Смешной звонок был с Первого канала ТВ России (до сих не понимаю, как к ним попал манускрипт): отличный сериал может выйти, круче «Ликвидации», надо только заменить объект покушения с Путина на Березовского. Юрка, мой школьный товарищ и литературный наставник, кстати, правнук Чуковского, сказал прямо: ты угробишь свою писательскую карьеру в России — сожги «Харона» и забудь. Пиши про баб.

— Однако вы не сожгли и не забыли?

— Книга «Харон» вышла в Германии. Моя амстердамская подруга-кинодокументалистка Мария Новикова-Урих сравнила роман с эротическим сном. Она как раз снимала в Украине документальный фильм «Груз-200» про агрессию России в Донецке и Луганске. Она показала роман издателям, и «Харон» вышел в Киеве десятитысячным тиражом. Гонорар мы передали военным беженцам.

— Вы воспринимали написанное вами в «Хароне» как предсказание?

— Войнович говорил мне, что в наш не очень просвещенный век антиутопию ошибочно считают предсказанием будущего, одним из видов научной фантастики. На самом деле антиутопия скорее относится к категории предостережений. Писатель, настоящий писатель, подобен чуткому инструменту, вроде сейсмографа, способному задолго до землетрясения почувствовать приближающуюся катастрофу и предупредить праздное человечество. Как правило, без результата. К слову, оглядываясь назад, не могу не похвалить свою интуицию: организатором убийства президента является женщина. Восемь лет назад никто бы не подумал, что окружение Путина состоит из трусливых евнухов и жалких импотентов.

— Ориентировались в каком-либо смысле на «Москву 2042» Войновича?

— Книгу «Москва 2042» первый раз я читал в Амстердаме. Тогда, то ли в 1989-м, то ли в 1990-м году, происходящее в романе казалось искрометной фантазией автора, назвать ее антиутопией мне бы и в голову не пришло. Никто ведь не считает «Откровение от Иоанна» антиутопией, верно? Напомню вкратце содержание книги Войновича: правит Россией Гениалиссимус — гэбешный полковник, прячущийся в бункере (нет, в спутнике), есть и скрепы — государственность-безопасность-религиозность, за последнюю отвечает генерал-майор религиозной службы Отец Звездоний, на Красной площади портрет Христа рядом с портретом Ленина. Жрать в России снова нечего, снова страна в кольце врагов. Машины и механизмы не работают, все износилось и обветшало. Взгляд в прошлое или в будущее? Это Россия перед развалом советской империи или путинская РФ образца 2026 года? Я не политолог и не пророк, но на мой взгляд, будущее России в ее прошлом. Гоголь тут явно польстил родине: Русь вовсе не тройка, Русь — белка в колесе.

Через четверть века, в четырнадцатом году, на нашей Масленице в Вирджинии, я спрашивал Войновича, как ему удалось так точно все угадать — и про церковь, и про Путина, и про народ. «Ну про народ наш проще всего, — ответил он. — Страх и покорность уже в генах. Вектор был задан сто лет назад, проведена изумительная селекция — несколько войн, голод, террор. Путину уже даже не нужно устраивать репрессии — страх является органичной частью жизни каждого гражданина РФ».

— Но «Харон» не стал единственной вашей книгой, вызванной к жизни этим пониманием?

— Страх — главная скрепа России. Причем — и этот момент крайне важен — у страха не должно быть логического объяснения. Опыт сталинского террора тут переоценить нельзя. С теми постсоветскими ингредиентами у нас ничего другого получиться и не могло. А какие ингредиенты (в «Хароне») Россия имеет в 2016 году? Хорошо, диктатор убит, что дальше? Какие реальные перспективы у этой страны? Именно используя метод Войновича, а не беспочвенные фантазии о торжестве демократии и о мудром русском народе, я думал о том, что на самом деле ожидает Россию после Путина. Так появилась «Коронация зверя». Продолжение «Харона». Книга-диагноз. Книга-предупреждение. Книга, которая должна была стать бомбой.

— Стала?

— Роман «Коронация зверя» был опубликован в журнале «Дружба народов». Эта книга открыла мою новую авторскую серию в «Эксмо». Первый тираж — десять тысяч (обычно хорошим считался тираж в две-три тысячи), плюс — продвижение, то есть реклама в средствах массовой информации, интервью, встречи с читателями.

— И какова была читательская реакция на роман о том, что будет происходить в России после смерти Путина?

— Я знал, что «патриоты-путинцы» встанут на дыбы. Они не сильно меня жаловали и до этого — эмигрант же. Одна питерская критикесса высказалась просто: «Роман написан идеально. Но сразу видно, что автор — враг». Другие были проще, они использовали стандартный набор скучных штампов: предатель родины, русофоб, вермонтский сиделец, доморощенный философ, писака на ставке ЦРУ. Безусловно, я ожидал этого. Но что стало полной неожиданностью, это реакция «демократической оппозиции». Системной оппозиции. Часовое интервью с Майей Пешковой было снято с эфира «Эха Москвы». Либеральный обозреватель того же радио Пархоменко отказался даже упоминать о книге, сославшись на то, что не собирается выполнять работу рекламной службы «Эксмо». Галя Юзефович, самоназначенный главный книжный критик России, восторгавшаяся романом «К югу от Вирджинии», неожиданно охладела к моему перу и написала просто и откровенно, что я «…встал на пьедестал и возомнил себя великим русским писателем. А это мы тут решаем, кто у нас великий писатель!» Кто такие «мы», я прекрасно знал. Это Елена Шубина, главред редакции имени себя. Также я знал, что великим русским писателем Шубина считает Захара Прилепина — убийцу, военного преступника и террориста. Самое смешное во всей этой истории, что Шубина сама собиралась издать «Коронацию зверя» у себя в АСТ. Мы с ней встречались и переписывались, но в конце концов я решил отдать книгу в «Эксмо». Мой тогдашний агент пыталась сгладить ситуацию, но Шубина оказалась злопамятной и мстительной — именно такой, как мне о ней все и говорили.

— Когда российская диктатура стала приобретать уже вполне реалистичные черты не в книгах, а в жизни, приезжать в Россию вы перестали…

— Последний раз (слово «последний» можно сказать с уверенностью) я приезжал в Россию в 2019 году на книжную ярмарку Нон-фикшн, на презентацию моего нового романа «Латгальский крест». К тому времени редакция современной русской прозы «Эксмо» была уже разгромлена, Ольга Аминова ушла оттуда, я тоже. На открытии ярмарки главный книжный начальник РФ выступил с речью, в которой остроумно парировал упреки касательно сегодняшних мизерных тиражей: «А вы знаете, какой тираж был у „Евгения Онегина“? Тысяча экземпляров! И это у великого Пушкина. Так что будьте счастливы, что вас вообще печатают». Именно тогда я подумал: а можно ли создать диктаторский режим без культуры вовсе? Заменив эту самую культуру винегретом из масскульта, попсы, имитации религии, пропаганды и инфантильных заклинаний с использованием малопонятных слов вроде «скрепы» и «глубинный народ»?

— И к какому выводу пришли на этот счет?

— Страна, прикидывающаяся президентской федерацией с имитацией свободного рынка, является по сути диктатурой с централизованной системой распределения. Назвать это экономикой можно лишь условно. Каждая отрасль отдана верному вельможе, в том числе и все, относящееся к культуре. Именно в карманы этих культур-вельмож и вливаются бюджетные средства. Уровень мастерства не так важен, талант тем более. Гораздо важней преданность хозяину. Свободная конкуренция даже не предполагается, оно и понятно: пирог слишком мал. Впрочем, он всегда мал. К тому же, не дай бог, конкурент окажется талантлив.

— Такой вид «культурного строительства» имеет перспективы?

— Начальники мечтают сделать из России Китай. Это вряд ли. Думаю, получится Северная Корея. Вместо балета будет чечетка, вместо Чайковского — «Мурка» да «Яблочко», в филармонии — балалайка и соло на деревянных ложках. Единственное, что нынешние начальники умеют строить, это бараки. Витражи в окнах барака, согласитесь, будут выглядеть глупо. Смешно расписывать стены барака фресками. Можно украсить помещение вырезками из журнала, если к тому времени они еще будут выходить.

— Но кто-то же займется разрешенными видами творчества?

— Свободный человек вряд ли согласится жить в бараке, он просто уедет. В бараке будут жить рабы. Раб — это не человек, лишенный свободы, раб — это человек, лишенный человеческого достоинства. Ожидать от раба научных открытий и технических прорывов может лишь наивный. Даже простой трудовой энтузиазм весьма сомнителен. Да, кстати, если вы не обратили внимания, строительство барака уже почти завершено.

Эти мысли я записал за четыре года до начала полномасштабной войны с Украиной.

— Яростный спор между российскими «понауехавшими» и «понаоставшимися» после 24.02.2022 приобрел просто неприличный накал. Вместо того чтобы высказаться о неприятии военного преступления, совершаемого Россией, русские литераторы выясняют между собой, кто из них правильно любит или не любит родину. Как вы чувствуете себя в этом безумном вареве?

— Банальная истина «большое видится на расстоянии» верна как никогда. Никогда на нашей памяти граница между Злом и Добром не была столь четкой. Какая, к черту, любовь к родине, когда эта родина ведет себя как серийный маньяк-убийца, как садист и насильник? Мне эта родина и раньше-то не очень нравилась, а сейчас вызывает исключительно рвотный эффект. Все хорошее, что связано с Россией, возникло там не благодаря, а вопреки государству, будь то Российская империя, СССР или РФ Путина. Великая русская культура — это расстрельный список. Наша прекрасная родина гнобила любой росток гуманизма, просвещения и свободы. Во все времена и при любой власти. Так и хочется порвать на себе одежды и воскликнуть: «О, Россия! Сколько же страданий выпало на долю русского народа! Сколько мук! Сколько испытаний! Моря крови и реки слез. Будь ты проклят, Владимир Ленин, гори в аду, Иосиф Сталин, чтоб ты сдох, Владимир Путин!» Пафос такого сорта понятен, но не очень логичен. Доносы, пытки и казни, ГУЛАГ и Голодомор, раскулачивание и депортация целых народов, захват чужих земель и оккупация, международный терроризм и наркоторговля — для осуществления таких действий нужны серьезные людские ресурсы. Кто же эти подлецы и садисты, откуда они взялись на нашу бедную русскую голову? Может, то солдаты блока НАТО или наемники проклятых англосаксов? Татаро-монгольская орда? Или полчища гитлеровцев и бандеровцев? Кто эти нелюди? Кто? Увы, мой друг, этот колокол звонит по тебе. Если у тебя в кармане паспорт с двуглавым орлом, то ты часть той черной силы, которая, стремясь творить зло, всегда это зло и творила. Ты никогда не поддерживал Путина и даже ходил с белой ленточкой и светил фонариком в ночное небо — я понимаю, насколько сейчас тебя переполняет обида и горечь. Я согласен — несправедливо. Но ты живешь на земле не первый день и знаешь, что справедливость не является принципом устройства нашего мира. Каждый гражданин России является соучастником преступлений государства, власть творит преступления и от твоего имени тоже. Инфантилизм — не самое убедительное оправдание. Можно, конечно, симулировать слабоумие, поскольку другого объяснения непонимания ситуации не найти. Эта власть четверть века демонстрировала свою людоедскую сущность — снова, снова и снова опять. Но ведь ты только что купил классную квартиру, бизнес идет в гору, жена и новая девчонка-секретарша, к тому же старенькая мама — как же без мамы! А крутой новенький «лексус»? И поездка в Эмираты? А дача? А шашлыки? А могилы предков и дым отечества? Все это бросить? Бросить и уехать только потому, что у власти садист, убийца и тиран? Ну ты даешь! Кстати, там тоже не сахар. Коррупция, власть монополий, всем заправляют геи и лесбиянки. Да и кому мы там нужны?

И еще «понаоставшимся»: друзья, не надо вести жаркие диспуты с людьми, которые уехали. Повторяю: каждый принимает свое решение и несет полную ответственность за последствия этого решения. Лучше поговорите на эту тему со своими детьми. Впрочем, рано или поздно они сами поговорят с вами об этом. Готовьте аргументы.

— Вы так резко высказываетесь о военном преступлении России в своих публицистических текстах и в серии плакатов «Почта России», что трудно было бы представить, что прозу станете сейчас писать о чем-то «нетравмирующем». А о чем будет новая книга?

— Когнитивный диссонанс стал для русского человека не просто нормой бытия, он стал когнитивной гармонией. Поскольку Путин успешно перевел Россию вместе с ее послушным населением на территорию полноценного бреда и жанр обычной антиутопии воспринимается теперь как тривиальные зарисовки с натуры, перед мастерами слова встает весьма непростая задача поиска свежих и звонких красок для живописания финальных сцен русского апокалипсиса. В своих книгах я не лезу к читателю с проповедью, обычно я ограничиваюсь вопросом. В моей новой книге этот вопрос сформулирован просто: «Конец света близок — это ясно. А что будет после конца света?» Книгу я тоже называл просто — «Бабье лето». Это две повести и три рассказа, объединенные общей темой.

— Где думаете ее издавать?

— Она уже готовится к печати в издательстве Георгия Урушадзе Freedom Letters. Урушадзе сумел сделать невозможное, он не просто создал русскоязычное издательство во время страшной русской войны — он сделал войну и преступления России главным фокусом этого издательства. Помните, год назад сеть взорвалась дискуссией о запрете русского языка? Тогда я написал: будет полным идиотизмом отдать русский язык Путину и его банде, тем более, что они толком не умеют им пользоваться. Русский язык должен превратиться в смертельное оружие, каждая книга, каждая пьеса должны стать еще одним гвоздем в гроб агрессора. Именно это делает Георгий Урушадзе и Freedom Letters. Сегодня это самое быстрорастущее неподцензурное русскоязычное издательство мира. И не только русскоязычное: в его большой серии «Слова Украïни» публикуется проза и поэзия современных авторов как на украинском, так и на русском языках. Я буду рад оказаться в ряду великолепных писателей, книги которых уже вышли во Freedom Letters: Дмитрия Быкова, Александра Иличевского, Алексея Макушинского, Аси Михеевой, поэтов Демьяна Кудрявцева, Евгения Клюева, Виталия Пуханова и других. Вообще, хочу заметить, что свободная литература на русском языке выходит во многих местах. Русская литература жива. Она сражается с российским фашизмом. Великолепная Алена Жукова издает в Канаде журнал «Новый Свет», который только что отпраздновал свое десятилетие. Канадская премия имени Хемингуэя вручается каждый год лучшим русскоязычным авторам «Нового Света». В Калифорнии проводится ежегодный фестиваль «Литературная Америка», там же выходит аудио-журнал русской прозы и поэзии «Западное Побережье». В Нью-Йорке неутомимый Давид Гай выпускает литературно-публицистический журнал «Времена» — 300 страниц в каждом номере! Я упомянул только некоторые издания и только американские.

— Понятно, что давать сейчас прогнозы о развитии политической и социальной ситуации крайне трудно. Все, кого когда-то называли «людьми доброй воли», желают Украине победного мира, и поскорее. А вот что будет с Россией — на этот счет высказываются диаметрально противоположные мнения. У вас сложилось свое?

— Поскольку я использую здравый смысл и «метод Войновича», мой прогноз для России весьма мрачен: их будущее — гораздо Севернее Кореи. Впрочем, нашим бывшим соотечественникам к плетке не привыкать. Детей вот только жаль. Русский человек веками выдрессирован, для него пребывание в гипнозе — обычное состояние. Бред и абсурд — нормальная среда обитания. Зона комфорта, как выражаются психоаналитики. Выманить его оттуда в реальный мир — дохлый номер. Увы, в России зона комфорта всегда незаметно перетекает в тюремную зону. Россия — фикция. Иллюзия и химера. Это невидимый град Китеж. Фата-Моргана. Творение, сотканное из дыма и отражений, из хмельного бреда диких варягов и детских обид прусских принцесс. Зависть, унижение, ненависть — вот главные ингредиенты этого творения. Страна-муляж — так было всегда, так есть и сейчас. Абсолютно все там симуляция или имитация: тиран притворяется президентом, суд изображает правосудие, дума — парламент народных избранников, население играет роль граждан (впрочем, не очень убедительно). Есть муляж конституции, есть даже конституционный суд, вырезанный из картона и покрашенный гуашью. Стадо рабов имитирует армию, недоучки притворяются маршалами, министрами, философами и писателями. Воры выдают себя за титанов бизнеса. Душевнобольным поручили изображать журналистов. Чекисты, захватив наконец власть официально и полностью, вывели демонстрацию иллюзий на новый уровень, их фокусы стали столь убедительны, что в них начали верить сами фокусники. Чего уж говорить про простодушное население самой России и доверчивых иностранцев. Парад иллюзий под названием «Русский мир» осуществлялся не по бредовым чертежам теоретиков-неудачников Бердяева и Ильина, основные рецепты были украдены у настоящих практиков — Гитлера и Геббельса. Практически все лозунги — это кальки призывов из Третьего Рейха, а главные принципы нацистской пропаганды «Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят» и «Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой» воплощены русскими безукоризненно, пожалуй, даже успешней, чем в Германии. Уверен, в аду Йозеф Геббельс с нетерпением ждет своих русских учеников, чтобы страстно поцеловать их взасос.

— Чего вы хотели бы лично для себя как писателя после победы Украины, с которой многое будет связано в общемировой ситуации?

— Помните, как отвечали советские граждане на подобный вопрос западных корреспондентов? У нас есть все, нам ничего не надо. Литературное агентство Томаса Видлинга, которое представляет меня на Западе, подписало контракт с польским издательством, и в ближайшие месяцы «Харон» и «Коронация зверя» должны выйти в Польше. С этой страной у меня существует какая-то мистическая связь. Польский плакат и польская графика здорово повлияли на формирование моих эстетических взглядов, Шопена я люблю гораздо больше, чем Моцарта, одним из главных фильмов для меня и по сей день остается «Пепел и алмаз». Анджей Вайда, к сожалению, умер, но наверняка там в Варшаве или в Гданьске есть молодой режиссер, которого вдохновит история моего Харона.

Слава Украине.