В лагере Вустрау под Берлином член НТС Юрий Трегубов среди пленных встретил своего близкого родственника по материнской линии, ставшего в СССР генералом Красной армии, и познакомил его с руководителями Союза. После освобождения из плена генерал вступил в НТС и теперь часто гостил на квартире Байдалакова. Главная задача семинаров заключалась в разработке широкой политической программы устройства послесталинской России. Сейчас это кажется наивным: на Волге решалась судьба Восточного фронта, а горстка эмигрантов в Берлине обсуждала туманное российское будущее. Однако Байдалаков и его соратники считали, что события могут развиваться непредсказуемо, а альтернатива — и сталинской власти, и колониальным планам нацистов — должна существовать всегда.

Стостраничная программа Союза получила название «Схема национально-трудового строя». Генерал написал и переработал несколько важных глав «Схемы»: «Внешняя политика», «Оборона страны» и другие. На самые актуальные вопросы — о суверенитете и безопасности России — следовали четкие ответы, которые были сформулированы им в столице нацистского Рейха осенью 1942 года:

— Россия, занимая положение великой державы, стремится к поддержанию и сохранению мира.

— Основной целью внешней политики России является стремление обеспечить стране мирное развитие и почетное место среди великих держав мира. Внешняя политика России не преследует никаких захватнических целей, но направлена к охране границ, достояния и авторитета Российского Государства.

— Российская Армия обеспечивает независимость Российского государства и охрану его территории; она не может служить ни орудием порабощения других народов, ни средством угнетения собственного народа.

Автором этих принципиальных положений был генерал-майор Федор Трухин.

«Ему была дана удивительная гармоничность личности»

Федор Трухин родился 120 лет назад — 17/29 февраля (н. ст.) 1896 года в Костроме в семье потомственного дворянина Костромской губернии Ивана Алексеевича Трухина, отставного штабс-капитана артиллерии, исполнявшего должность уездного земского начальника, и его супруги Надежды Сергеевны (урожденной Трегубовой), дочери потомственного дворянина. Крестили новорожденного в честь св. вмч. Феодора Тирона, известного своим исповедническим подвигом: в решающий момент воин-христианин нашел в себе силы и отказался приносить жертвы языческим богам, перенес тяжелые пытки мучителей и затем взошел на костер. Церковь чтила память св. вмч. Феодора Тирона 17 февраля (ст. ст.), и вопрос об имени мальчика решился сам собой.

Большая семья Трухиных славилась гостеприимным и хлебосольным домом. Рос Федор Иванович в окружении старших братьев Алексея, Сергея и Ивана, чьи судьбы сложились драматично. Алексей в чине прапорщика 56-го Сибирского стрелкового полка погиб в 1914 году на Северо-Западном фронте, Сергей был расстрелян органами НКВД в 1938 году. Иван в 1918 году руководил антибольшевистским крестьянским восстанием с центром в Белореченской волости Костромского уезда, потом скрывался; по некоторым сведениям, до войны работал на заводе в Костроме. К сожалению, судьба младшей сестры Марии автору неизвестна.

Отец пользовался заслуженным уважением в обществе. В 1908 году он получил чин действительного статского советника, а в 1913 году стал непременным членом Костромского губернского присутствия. Старший Трухин энергично поддерживал проведение столыпинской аграрной реформы и сам участвовал в землеустроительных работах в деревне. Иван Алексеевич подносил Николаю II хлеб-соль от Костромского земства во время визита императора в Кострому в мае 1913 года. При этом в семье царили либеральные нравы, граничащие с умеренной оппозиционностью. На охлаждение монархических настроений родителей в 1910-е годы повлияла «распутинская история» и царский конфликт с Думой.

Федор Трухин окончил начальную школу и восемь классов 2-й Костромской гимназии в 1914 году. Среди костромичей Трухины дружили с дворянской семьей Гуссаковских, их дети росли вместе. До революции Валентина Гуссаковская считалась нареченной невестой Федора, но обсуждавшийся родителями брак не состоялся: лихолетье и крушение старой России разрушили былую дружбу и привязанность. Десятилетия спустя дочь Валентины Ольга — известная костромская писательница — по рассказам матери вспоминала о ее женихе так: «В детстве его называли золотой мальчик. Называли так потому, что ему была дана удивительная гармоничность личности. Он обладал большим умом, обаянием, редким чувством юмора и редким умением ладить с людьми. <…> Гимназисты ссорились из-за права дружбы с ним. Он был, конечно, очень неординарным человеком — имевшим от природы положительный заряд. У него было огромное чувство юмора и солнечное отношение ко всему». Взрослые называли Федора в детстве «солнечным зайчиком, легким и радостным», неисправимым фантазером и выдумщиком.

Тяга к приключениям привела Федора вместе с его другом Александром Гуссаковским в гимназический революционный кружок. Но юношеское «якобинство» так и осталось игрой мальчишек, мечтавших о путешествиях и выдумывавших целые страны. Костромские карбонарии выросли, и вскоре им предстояло столкнуться с настоящей революцией.

Начало карьеры

В 1914 году Федор Трухин поступил на юридический факультет Московского университета и окончил два курса. Затем пришло время военной карьеры. На полях сражений офицерский корпус понес огромные потери, и студенты пополняли многочисленные военно-учебные заведения. В июле 1916 года Трухин вступил в службу в Русскую Императорскую армию и 1 августа стал юнкером рядового звания 2-й Московской школы подготовки прапорщиков пехоты. Через два месяца за усердие он был произведен в унтер-офицеры, а 25 ноября по окончании курса наук — в прапорщики армейской пехоты с направлением в запасной полк, стоявший в Костроме.

На театр военных действий молодой офицер попал уже после Февральской революции 1917 года и стал очевидцем прогрессировавшего разложения армии. Он служил на Юго-Западном фронте, занимал должности выборного командира роты, а затем — командира 1-го батальона 181-го Остроленского пехотного полка 46-й пехотной дивизии. Революция предстала в части во всей красе: остроленцы отличались непомерным буйством. В июле для подавления солдатского бунта собственная артиллерия обстреляла мятежный полк, потерявший в результате более ста пятидесяти чинов.

В своей части прапорщик Трухин оставался вплоть до конца старой армии, до Брестского мира. Как и значительная часть офицеров, он, вероятно, не считал возможным оставить службу, пока формально продолжалась война с Германией. Но и в Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА), к созданию которой на добровольных основах большевики приступили зимой 1918 года, вступать не стал. В апреле 1918 года Трухин демобилизовался, вернулся в Кострому и устроился конторщиком на железнодорожную станцию. Однако мирный быт и покой не наступили, в России разворачивалась Гражданская война.

Мы не знаем, почему сын костромского помещика не уехал в одну из русских антибольшевистских армий. Происхождение для мотивации поступков было не так важно: у Троцкого хватало «военспецов» из дворян, но и в РККА Трухин добровольцем не пошел. Сыграли ли свою роль какие-то неясные семейные обстоятельства и начало красного террора против «бывших»? Отсутствие ясных представлений о целях и задачах Белого движения? Юношеское увлечение революционной романтикой? Народнические иллюзии? Неприятие возможной реставрации в случае победы белых? Неприязнь к братоубийственной войне, свойственная многим офицерам, занявшим в 1918 году нейтральную позицию? Ответов на поставленные вопросы до сих пор нет.

В итоге Федор Трухин разделил судьбу десятков тысяч бывших офицеров, за которых сделали выбор жизненные обстоятельства. 20 ноября 1918 года он был призван по мобилизации в Костромский губернский запас и стал «военспецом».

Командир Красной армии

Служба Федора Трухина в Красной армии по крайней мере спасла его отца. В 1919 году Ивана Алексеевича местная ЧК взяла в заложники — и, скорее всего, его бы расстреляли, если бы не карьера младшего сына. С конца 1919 года Федор Трухин участвовал в боях, воевал на Южном (Юго-Западном) фронте против деникинцев, петлюровцев, поляков, украинских повстанцев. Особенно отличился молодой командир на польском фронте, в 14-й армии Иеронима Уборевича командовал ротой и батальоном 363-го стрелкового полка 41-й стрелковой дивизии. В ноябре 1920 года он заслужил первую боевую аттестацию, в которой говорилось: «Товарищ Трухин — образцовый командир, неоднократно личной храбростью увлекал красноармейцев, благодаря чему блестяще выполняет боевые приказы. Был назначен батальонным командиром, помощником командира полка и представлен к ордену Красного Знамени». Этот орден Трухин получил от Реввоенсовета СССР в 1924 году.

В 1921–1922 годах Трухин командовал взводом и ротой на Костромских курсах командиров пехоты. В очередной аттестации отмечалось: «Был примером выдержанности и дисциплинированности. Курсантскую массу любил больше самого себя. Его имя занесено на почетную доску». Общая культура, домашнее воспитание и образование приносили свои плоды. Осенью 1922 года Трухин поступил слушателем в Военную академию РККА в Москве. Во время учебы он подружился с другим бывшим прапорщиком — Василием Малышкиным, увлекавшимся поэзией. В середине 1920-х годов ни тот, ни другой еще не предполагали, при каких драматических обстоятельствах сведет их судьба во время войны.

Летом 1925 года Трухин окончил основной факультет Военной академии с общей оценкой «хорошо». Начальник академии Роберт Эйдеман в выпускной аттестации отметил: «Проявил трудоспособность и активность. Академический курс усвоил хорошо, особенно иностранные языки и цикл стратегии. Общественно-политические науки усвоил слабее. Дисциплинирован, хороший товарищ». Назначение Трухин получил в Украинский военный округ (УВО). В 1925–1926 годах он служил в Киеве начальником штаба и исполняющим должность командира 133-го Бессарабского стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии. Осенью 1926 года Трухина перевели в Чернигов на должность начальника штаба 7-й стрелковой дивизии, носившей имя Михаила Фрунзе.

Вместе с тем в стране росли общественное недовольство и политическая напряженность. Однопартийная диктатура провоцировала протестные настроения. Нэп выдыхался, начался хлебозаготовительный кризис 1927–1928 годов. В немногочисленной Красной армии сотрудники Особых отделов ОГПУ с тревогой отмечали брожение среди начальствующего состава, в котором была заметна доля бывших офицеров. Трухин в 7-й дивизии служил усердно, и в 1928 году помощник командующего войсками округа Василий Блюхер подписал на него следующую аттестацию: «Образцовый командир. Интеллигент. Прекрасно разбирается с обстановкой. Любит военное дело, всегда в частях, в поле, весьма решителен. Прекрасный штабной работник». Однако вскоре в округе начались репрессии и чистки. Драматические события, разыгравшиеся в Киеве и Чернигове на рубеже 1920–1930-х годов, чудом не коснулись Федора Трухина. Он избежал ареста.

(Окончание следует)