Несмотря на абсолютную бездоказательность обвинения, Михаил Семенович был осужден на 11 лет. Самое подлое в данном процессе то, что даже после окончания срока заключения он продолжает находиться в тюрьме: за одно и то же якобы преступление он подвергался повторному неоднократному осуждению на пять, семь лет и т. д.

Правовой беспредел в Чили коснулся не только Михаила Семеновича, но и многих других военных, которые ценой своей жизни защитили страну от коммунистического эксперимента, устроенного Альенде.

Для встречи с М. С. Красновым в тюрьме, где он сейчас находится, нам выделили время с 10:00 до 17:00. Это был специальный день посещений, в который кроме нас туда прибыли родственники других осужденных по таким же липовым обвинениям, что и у Михаила Семеновича. Меня поразила крепкая солидарность как между людьми, находящимися в заключении, так и между теми, кто пришел к ним на свидание. Все посетители подходили к другим осужденным, тепло их приветствовали, делились гостинцами и душевно общались.

К Краснову я приехал вместе с его супругой Диной и сыном Михаилом Михайловичем, подполковником Чилийской армии. Тепло встретив нас в комнате приема, Михаил Семенович стал живо интересоваться всеми делами, связанными с казаками за рубежом и в России. Он уже знал о том, что Владимиру Петровичу Мелихову, направлявшемуся на освящение часовни на казачьем кладбище в Лиенце, при вылете из России испортили паспорт и не выпустили его из страны. Михаил Семенович спросил о том, как сейчас обстоят дела в мемориале в станице Еланской и в Подольске, удается ли Мелихову выдерживать напор со стороны российских спецслужб, усиливающийся с каждым годом.

Я рассказал, что после случая в аэропорту российская ФСБ устроила в его доме обыск, в ходе которого ему подбросили патроны, а из музея изъяли два недействующих образца оружия. В результате Мелихова приговорили к одному году ограничения свободы. Михаил Семенович был очень огорчен услышанным, просил передать Владимиру Петровичу самые теплые слова и добавил, что геноцид казаков, начатый в советское время, продолжается и сегодня.

В соответствии с приказом Атамана ВВДЗ Я. Л. Михеева, я передал М. С. Краснову медаль «За труды и верность», выпущенную ко дню освящения часовни в Лиенце, которую он с благодарностью принял. Его очень тронуло, что о нем помнят, знают о его сложной судьбе.

По приглашению Михаила Семеновича мы прошли в его камеру, небольшую комнатку 2,5 на 2,5 метра с двумя кроватями и небольшим столиком между ними, у стены полки с иконами и фотографиями членов семей осужденных. Во всем чувствуется не только монашеский аскетизм, но и сила величайшего духа. Заключенные сохранили настоящую офицерскую выправку, манеру говорить и многое другое, что отличает достойного человека, и это было очень хорошо видно. Все было по-военному чисто и опрятно, и от этой картины сердце защемило еще больше: за какие грехи честные и достойные люди находятся здесь? Ведь сегодняшнее благополучие Чили — это их заслуга: они не допустили очередного коммунистического эксперимента над страной, не позволили ей скатиться в то положение, в котором сегодня находится, например, Венесуэла.

Слушая рассказы Михаила Семеновича о том, как бездоказательно осуществлялось его осуждение, я не мог понять, почему чилийское общество так безразлично и жестоко к судьбе этих людей. И почему Европа пассивно наблюдает за произволом и нарушением прав человека в Чили?

Два друга Михаила Семеновича, приехавшие вместе с нами в тюрьму, рассказали, что для защиты Краснова и восстановления его доброго имени они, наняв адвокатов, обратились в Женевский суд по правам человека, но, к сожалению, до сего времени никаких решений принято не было, хотя прошло уже около двух лет. Они попросили меня помочь по возможности ускорить процесс рассмотрения и вынесения решения. Ведь ситуация в самом ближайшем будущем может стать еще более тяжелой.

В настоящее время правительство Чили рассматривает вопрос о закрытии той тюрьмы, где находятся осужденные военные, и о переводе их в общую тюрьму, где содержатся уголовники, в общие камеры по 10 и более человек. В таких условиях людям, которым сейчас за 70, а некоторым уже и за 80 и даже за 90 лет, находиться будет невыносимо.

Я полагаю, что мы, живущие в Европе и на других континентах казаки, русские люди, должны предпринять все от нас зависящее, чтобы оказать помощь Михаилу Семеновичу Краснову и другим невинно осужденным и восстановить справедливость.