Стало понятным, что нужно брать интервью. Ехать в Карловы Вары и пробовать сладости, сделанные по фамильным рецептам. Но перед этим следовало подготовиться и узнать побольше о семье, построившей фабрику, торты и конфеты производства которой любили минимум пять поколений одесситов — несмотря на неоднократную смену владельцев и названия.

Согласно семейной легенде, первые Крахмальниковы появились в Одессе в 1820 году. Именно тогда Абрам Вольфович, «одесского хлебопекарского цеха мастер», открыл на углу Малой Арнаутской улицы и Резничного переулка пекарню и основал пряничное производство. Судя по тому, что ему удавалось содержать семью, в которой подрастало восемь сыновей, его изделия пользовались спросом.

С сыновьями Абраму Вольфовичу повезло. Двое из них, Лев и Яков, развили и подняли отцовский бизнес до головокружительных высот. И это несмотря на то, что конкуренция в четвертом городе Российской империи была чрезвычайно высокой. В Одессе славились конфеты, пирожные, восточные сладости от Амбарзаки, Амбатьелло, Бонифаци, Либмана, Абрикосова. Их производством и продажей занимались пекарни, кафе-кондитерские, рестораны… А Крахмальниковы открыли фабричное производство — «Одесскую паровую конфетную и пряничную фабрику». Произошло это в 1893 году, и располагалась она на углу улиц Глухой и Госпитальной, в их собственном доме. Яков, купец 1-й гильдии, был директором, заведовал техническим отделом и всем производственным процессом, Лев, купец 2-й гильдии, руководил финансовым и коммерческим отделами. Контора и фабричный магазин находились по адресу: Малая Арнаутская, 109 (благодаря Ильфу и Петрову эту улицу знают, кажется, во всем мире), кроме этого в городе бойко торговали еще несколько магазинов.

Но братьям Крахмальниковым и это казалось недостаточным, и в 1900 году они получили разрешение на установку «в некоторых частях города автоматических аппаратов для продажи конфет». Это было неслыханным новшеством: бросаешь в машину монетку, нажимаешь кнопку и получаешь конфету. Понятное дело, автоматы, установленные в местах гуляний, пользовались невероятной популярностью.

Очень скоро фамилия Крахмальниковых стала общеизвестной. Ее знал и стар и млад: вряд ли в начале прошлого века был хоть один одессит, не попробовавший чего-то из их широчайшего ассортимента — карамели и монпансье, мармелада и драже, шоколада и какао, пряников и халвы. Упомянул братьев и Валентин Катаев, певец дореволюционной Одессы, обладавший феноменальной памятью, в которой хранились мельчайшие детали детства. Вот фрагмент из повести «Белеет парус одинокий», в котором Гаврик, мечтавший стать квасником, встречает Ваньку-ключника.

Один вид его пламенной рубахи вызывает в человеке желание напиться холодного квасу.

А как он работает! Ловко, споро, чисто...

Вот подходит покупатель:

— Дай-ка, милый, стаканчик.

— Какого прикажете? Кислого, сладкого? Сладкий копейка кружка, кислый — на копейку две.

— Давай кислого.

— Извольте-с!

<…> Маленький штопор вонзается в пробку. Бутылка, зажатая между сапог, стреляет. Рыжая пена лезет из горлышка длинными буклями.

Молодец опрокидывает бутылку над кружкой, наполняя ее на четверть желто-лимонным квасом и на три четверти пеной.

Покупатель жадно сдувает пену и пьет, пьет, пьет... А Ванька-ключник уже лихо вытирает стойку и смахивает мокрую копейку с орлом в жестяную коробочку из-под монпансье фабрики «Бр. Крахмальниковы».

Вот это человек! Вот это жизнь!

Или вот еще:

Поворачивая за угол, они вдруг оба обернулись, и Павлик с беспокойством увидел во рту у женщины папироску. Ребенка охватил ужас. Ему в голову внезапно пришла мысль, заставившая его задрожать. Ведь было решительно всем известно, что шарманщики заманивают маленьких детей, крадут их, выламывают руки и ноги, а потом продают в балаганы акробатам.

О, как он мог забыть об этом! Это было так же общеизвестно, как то, что конфетами фабрики «Бр. Крахмальниковы» можно отравиться или что мороженщики делают мороженое из молока, в котором купали больных.

Кстати, все расследования случаев об отравлениях показали, что они как раз с теми, кто покупал кустарные подделки конфет братьев Крахмальниковых, которые не преминули появиться в Одессе в огромном количестве. Во избежание дальнейших слухов для всех желающих стали проводить экскурсии по фабрике — и это было таким же новшеством, как и конфетные автоматы. А Катаев в том же «Парусе» окончательно реабилитирует качество продукции Крахмальниковых:

Наконец в опустошенной миске осталось всего четыре лиловых мармеладки. Тогда Гаврик с достоинством поклонился тем, кому не хватило, сказал: «Извиняйте», — и распределил четыре лакомых кусочка между Женечкой, Мотей и Петей, не забыв, однако, и себя. Давая Пете мармеладку, он сказал:

— Ничего. Она хорошая. Братьев Крахмальниковых.

В общем, имя Крахмальниковых стало частью городского фольклора. Способствовала этому и запоминающаяся упаковка их изделий. Картонные и жестяные коробочки-бонбоньерки использовались долгие годы после употребления их сладкого содержимого. В карловарской кондитерской «Братья Крахмальниковы» их можно увидеть и сейчас.

А фабрика тем временем развивалась: установили паровой двигатель, механизировали производство. Начав с оборота в 56 тыс. рублей в 1893 году, довели этот показатель до 193,5 тыс. в 1898-м. Число работников увеличилось до ста шестидесяти. В штате был свой врач: владельцы не только следили за здоровьем сотрудников, но и выплачивали больничные.

В 1906 году произошло знаменательное событие — производство перевели в новые корпуса на Среднефонтанской улице. Там фабрика находится и теперь. Тогда же, в начале ХХ века, Торговый дом братьев Крахмальниковых успешно участвовал в международных промышленных выставках. Его продукция была отмечена наградами на Всероссийских и Всемирных выставках в 1901, 1904, 1905, 1907, 1908 годах — в Ростове-на-Дону, Москве, Брюсселе, Лондоне и Париже. К 1910 году на фабрике работало уже четыреста человек, менее чем за двадцать лет производство увеличилось втрое, конфеты продавались по всей Российской империи, и братья всерьез занимались вопросом открытия новых фабрик в Москве и Петербурге.

Все планы нарушила Первая мировая война и последовавший экономический спад, начались проблемы с подвозом сырья. Вероятно, еще можно было восстановиться, но тут грянул переворот. Большевики сначала обложили Крахмальниковых контрибуциями, а потом и вовсе национализировали фабрику. С 1922 года она носит имя Розы Люксембург. В конце 1950-х прямо на Дерибасовской улице открылся фирменный магазин фабрики, легендарный «Золотой ключик» — его до сих пор с ностальгией вспоминают несколько поколений одесситов. Там же, на бывшей фабрике братьев Крахмальниковых, была изобретена известная на весь Советский Союз конфета «Стрела» — слесарь Григорий Львович Махлис придумал механизм для скручивания кружочка фольги в конус, куда заливались потом шоколад и начинка.

Но все это происходило уже без участия создателей «сладкой империи». Яков Абрамович Крахмальников ушел из жизни в 1912 году, Лев Абрамович — в 1915-м. Дети Якова уехали в Америку, двое из сыновей Льва — в Италию. А третий сын и две дочери остались в Одессе.

О том, как сложилась их дальнейшая судьба, рассказал Григорий Фатеев, единственный на сегодня продолжатель кондитерской традиции братьев Крахмальниковых:

— Дети Якова уехали в Америку после первых еврейских погромов. Дети Льва остались, потому что занимались фабрикой, которую не бросишь, да и продать в той ситуации было непросто. Все это так и тянулось — до Первой мировой, а потом и до революции.

У Льва было пятеро детей. Двое уехали в Италию. Альберто, с которым вы познакомились в Одессе, — сын Виктора и внук Абрама, одного из этих двух детей. То есть Альберто на одно поколение старше меня.

В Одессе остались Яков Львович, Анна Львовна и София Львовна. Дочь Якова, Викторина Яковлевна, живет сейчас в Москве. Она 1946 года рождения. У нее есть сын Кирилл, он 1983 года рождения, тоже живет в Москве. У Анны Львовны, к сожалению, не было детей, ее не стало в 1983 году. Она тоже жила в Москве. София Львовна является моей прабабушкой. У нее было двое сыновей, Борис и Григорий. Григорий — это мой дедушка, он родился в 1920 году, и я назван в честь него. Борис был младше его на восемь лет.

— Я читал в интернете большую статью о вашем дедушке, Григории Бондаревском, известнейшем востоковеде…

— Григорий Львович родился в Одессе, окончил исторический факультет и аспирантуру МГУ, преподавал в Ташкенте, потом в Москве, был профессором Дипломатической Академии МИД, почетным академиком Российской академии естественных наук. В феврале этого года я летал в Москву, там громко отмечалось его столетие. Он всю жизнь занимался востоковедением, вложил очень много в развитие отношений России с Индией, и столетие отмечалось с участием посольства Индии. Он был награжден орденом Падма Шри, это одна из высших государственных наград Индии. И еще премией Джавахарлала Неру. Несмотря на то, что прошло уже семнадцать лет после его смерти, о нем помнят, и это очень приятно. Кстати, еще один знаменитый выходец из нашей семьи — лауреат Нобелевской премии по экономике Роберт Уильям Фогель.

— Потрясающе. Это по линии Якова?

— Да. Но давайте вернемся в Одессу столетней давности. Так вот, у Григория было двое детей. Елены, моей мамы, к сожалению, уже нет на этой земле. А Любовь живет в Москве, и мы с ней много общаемся. Вот мы и дошли до меня.

— Вы единственный, кто из всей огромной семьи занимается сейчас кондитерским делом?

— Да, так сложилось. В какой-то момент мы с женой решили попробовать. Наверное, в том числе и потому, что хотели сохранить память о предках. У нас, как видите, множество документов, фотографий и всего, что связано с кондитерским делом Крахмальниковых, вплоть до столетней давности баночек из-под конфет. Жаль, что нет знаменитого автомата — говорят, один из них до сих пор находится в маленьком музее при фабрике. Но туда сейчас не попасть — корпоративные споры.

— То есть вы начали все это, уже переехав в Чехию?

— Мы сюда переехали окончательно в 2004 году. У нас был долгий переезд, в какой-то степени он начался еще в 1995-м, когда я был ребенком. Это были первые шаги моей мамы по созданию здесь туристического бизнеса. А окончательно перебрались мы через девять лет. И в 2016 году пришли к идее создания кондитерской.

— Говорят, вам досталась по наследству от прабабушки книжечка с семейными рецептами. Это правда или красивая легенда?

— Это правда. Но тут есть несколько нюансов, которые важно понимать. Братья Крахмальниковы в лучшие свои годы все делали в промышленных масштабах, на весь юг России, и это совсем не рецепты для приготовления домашнего пирога, как мы себе их представляем. Другой важный момент: если бы мы с вами сегодня попробовали, например, пряники, которые делали в конце XIX и начале XX века, вряд ли они бы нам понравились.

— Почему?

— Ну, во-первых, там были совершенно иные ингредиенты, сырье, которое мы сейчас уже не найдем. Во-вторых, тогда ели гораздо меньше сахара, во много раз меньше. В-третьих, мучные изделия были совсем другими: в них не было разрыхлителей, крахмала, всего того, к чему мы привыкли. И если мы с вами повторим сейчас в точности старый рецепт, то это будет невкусно и непонятно. Поэтому мы используем очень немного старых рецептов, модернизировав их на сегодняшний лад. Моя жена периодически делает такие же пряники, какими они были тогда, но мы просто раздаем их друзьям и знакомым, потому что продать их невозможно.

— Настолько изменились вкусы?

— Да. Во всем сейчас в три раза больше сахара, чем сто лет назад. К тому же чехи любят очень сладкие пирожные и торты.

— А что вам кажется самым интересным и удачным из того, что все же получилось воспроизвести?

— Халва. Это, наверное, то исключение из списка, которое можно повторить очень близко к старому рецепту даже в условиях небольшой кондитерской. Потом зефир, мармелад.

— Вы не думали о том, чтобы продавать фасованные продукты, как это делали тогда в Одессе?

— У нас сейчас формат семейной кондитерской, и за несколько лет работы мы уже четко определили, на что надо делать упор. Все, что вы тут видите, производится своими силами и каждый день. Это основа основ. Важно еще понимать, что здесь, в Чехии, отношение к кондитерским изделиям совершенно другое. И мы не совсем вписываемся в него.

— Бывали ли вы в Одессе?

— Да, конечно, много раз: и будучи ребенком, и совсем недавно. Прошелся всеми местами, связанными с нашей семьей.

— Но и Карловы Вары оказались вовсе не случайным местом — ведь еще Яков и Лев приезжали сюда на воды?

— Да. Здорово, что все мы, наследники династии Крахмальниковых, знаем друг друга, общаемся, храним информацию о тех славных годах и регулярно встречаемся. В 2018 году в Карловых Варах была встреча, на которой присутствовали потомки Крахмальниковых из России, Израиля, Чехии, Италии и Швейцарии. А в прошлом году собирались в Одессе, в золотом зале прекрасного Литературного музея. Был один очень трогательный момент: на эту встречу пришла немолодая уже одесситка, привела с собой дочь и принесла букет цветов. Оказалось, что ее бабушка работала няней в доме Крахмальниковых, провожала их в эмиграцию. И всю жизнь детям и внукам рассказывала, как жила эта семья, как отмечали праздники, как помогали своим рабочим… Так что Крахмальниковых в Одессе помнят.

— Надеюсь, будут помнить и тут, в Карловых Варах.