Были потеряны значительные территории на юге, практически вся Луганская и около половины Харьковской области. К концу марта ВСУ смогли выдавить российские войска из северо-востока страны, была ликвидирована непосредственная угроза Киеву. В Москве провозгласили главной задачей оккупацию не всей Украины, а ее восточной и южной частей.

С начала апреля война перешла во второй этап. Вплоть до середины лета обстановка на поле боя складывалась для Украины в целом неудачно. 1 апреля пал Изюм, а в конце мая — Лиман. После потери агломерации Рубежное — Северодонецк — Лисичанск возникла реальная угроза окружения украинских войск, действовавших к востоку от линии Лиман — Бахмут, открывалась дорога для наступления на Славянск и Краматорск.

Однако в конце июня война перешла в следующий, третий этап. На фронтах возникла патовая ситуация: наступление российских войск было остановлено, но и ВСУ не переходили в наступление.

Наступление Вооруженных сил Украины сначала в Херсонской, а затем — в южной части Харьковской области изменило положение дел на фронтах и стало началом осенне-зимней кампании в Украине. Прогнозировать ее ход и итоги, особенно в деталях, крайне трудно, если вообще возможно. Тем не менее некоторые ее контуры в сравнительно краткосрочной перспективе обозначились более или менее отчетливо. Они определяются той ситуацией, которая складывается на двух новых, ставших ключевыми фронтах: на оккупированном Россией плацдарме на правом берегу Днепра и в треугольнике Купянск — Сватово — Кременная в Луганской области.

Наступление на Донбассе

Летом 2022 года Россия начала перебрасывать дополнительные контингенты войск в Запорожскую и Херсонскую области, в том числе на оккупированный в марте плацдарм на правом берегу Днепра. В Москве готовили наступление из Правобережья на Николаев — Одессу, а также, скорее всего, на Кривой Рог. Кроме того, к августу российское командование и Кремль стали всерьез относится к возможности освобождения украинскими силами Херсона, о подготовке которого много и совершенно открыто говорили в Киеве. По слухам, Владимир Путин приказал во что бы то ни стало удержать этот город. Был такой приказ или нет, неизвестно. Известно, однако, что к концу августа на Правобережье было сосредоточено, по разным оценкам, от 25 до 30 тыс. российских солдат и офицеров. Частью они были передислоцированы из Донбасса, частью это были резервы, подготовленные для захвата Донецкой области. Бросается в глаза, что украинские власти не скрывали намерений освободить Херсон. Не исключено, они сознательно привлекали к этому внимание, что обычно несвойственно стороне, готовящейся к наступлению. Многие наблюдатели считают, что в Киеве стремились подтолкнуть противника максимально отвлечь силы с востока страны. Как бы то ни было, группировка вооруженных сил России на востоке Украины была заметно ослаблена.

Это создало благоприятные возможности для действий ВСУ в Харьковской области, прежде всего в треугольнике Балаклея — Купянск — Изюм. Этот район был выбран для наступления неслучайно. На Изюмском, как и южнее, на Бахмутском направлениях Россия имела до последних дней определенные оперативные перспективы. Так, конфигурация линии соприкосновения была крайне невыгодна для ВСУ: крупные вклинения противника сковывали оперативный маневр украинских войск и требовали дополнительных сил для его сдерживания. Но главное в другом. Деоккупация Балаклеи открывала возможность наступления на Купянск и Изюм — два стратегически важных города, играющих, помимо прочего, ключевую роль в сети транспортных коммуникаций, по которым снабжаются российские войска практически на всем востоке Украины.

Утром 5 сентября украинские войска прорвали непрочную российскую оборону в районе Балаклеи, обошли этот город и, почти не встречая сопротивления, стремительно двинулись на северо-восток. На следующий день ВСУ перерезали магистраль М-03, идущую от Изюма на север, вышли к селу Волохов Яр в 15 км от Балаклеи, а 7 сентября достигли поселка Шевченково, где находится важный узел дорог. 8 сентября украинские части, взяв Шевченково, устремились к селу Сеньково на берегу реки Оскол, через который проходит одна из главных линий снабжения российской изюмской группировки, и к Купянску.

К концу первой декады сентября ВСУ взяли Купянск и Изюм, практически освободили Харьковскую область и рассеяли развернутую на ее юге, в районе Изюма, группировку российских войск, насчитывавшую от 10 до 15 тыс. человек. Последние были вынуждены срочно отступить, бросая тяжелые вооружение и военную технику. Тем самым была устранена перспектива окружения сосредоточенной в Донецкой области украинской армии. Если бы российским войскам удалось прорвать оборону украинцев в районе Донецка и двинуться на север, им навстречу должна была бы с севера идти изюмская группировка. Но ее разгром эту угрозу ликвидировал.

Важно также, что Купянск — ключевой транспортный хаб. С северного направления к нему походят две железнодорожные линии: одна ведет через Волчанск к Белгороду, другая — через Валуйки к железнодорожным узлам в Белгородской и Воронежской областях. Из Купянска выходят линии, связывающие его с группировками российских войск, действующими на Славянском, Бахмутском и Донецком направлениях, то есть с ключевыми зонами боевых действий на востоке Украины. Потеря Купянска и даже его регулярное огневое поражение поставят вооруженные силы России в этом регионе в очень сложное положение.

Параллельно украинские войска активизировались на Лиманском направлении. Был форсирован Северский Донец, заняты несколько важных населенных пунктов, а 9 сентября украинские передовые части вышли к пригородам Лимана. 10 сентября было начато наступление на этот небольшой, но важный в военном отношении город, однако попытки взять его штурмом «в лоб» оказались неудачными. В случае их продолжения ВСУ могли бы понести очень тяжелые потери. Последовавшее решение украинского командования было единственно возможным: обойти весь Лиманский укрепрайон с северо-западного и юго-западного направлений, перерезать пути снабжения, переброски боеприпасов и подкреплений.

Сказано — сделано. В начале 20-х чисел сентября на северном фланге войска ВСУ заняли населенные пункты Коровий Яр и Редкодуб, а 29—30 сентября взяли Дробышево. На южном фланге в эти же дни от оккупантов освобожден Ямполь. С этого момента судьба Лимана была решена. Оставалось замкнуть кольцо окружения в районе Заречное — Торское, где находится транспортный узел, через который ведут шоссейные дороги, связывающие Лиман с оккупированной Россией территорией Луганской области.

К вечеру 2 октября, когда была написана эта статья, ВСУ взяли Торское и окончательно перерезали проходящую через него дорогу. Впрочем, исход сражения за Лиман к этому времени был ясен 30 сентября. А 1 октября, в тот самый день, когда Путин подписал договоры о принятии оккупированных территорий Украины в состав России, Москва отдала приказ об эвакуации своих войск и переходе на «более выгодные рубежи». Но было поздно: к этому времени российские части и формирования сепаратистов так называемой Луганской народной республики в панике бежали, бросая технику и вооружение. Через пару дней они сосредоточились в 30 километрах от Лимана в районе Кременной, прикрывающей Северодонецкую агломерацию с северо-запада.

В свою очередь, после освобождения Лимана ВСУ получили выход на оперативный простор в северной части Луганской области, захваченной Россией весной 2022 года. В качестве первоочередной цели был выбран город Сватово, где пересекаются несколько шоссейных дорог, по которым проходит снабжение российских войск в оккупированных районах Донецкой и Луганской областей.

Освободив Лиман, Украина одержала победу, сопоставимую с освобождением Харьковской области и ликвидацией изюмской группировки вооруженных сил России. ВСУ получили возможность выхода на оперативный простор в прилегающих районах Луганской области. В районе Сватова наступающие украинские части могут встретиться с движущимися им навстречу силами из Купянска и, в случае освобождения этого города, начать наступление на крупный железнодорожный узел Старобельск. Другое направление действий ВСУ в ближайшие недели — наступление на Кременную, город, прикрывающий с северо-запада агломерацию Рубежное — Северодонецк — Лисичанск, потерянную Украиной в июне.

Если украинское наступление на востоке окажется успешным, позиции России во всей северной части Луганской области будут подорваны. Но очень важен фактор времени: на штурм Сватова, Старобельска и Кременной у украинской армии есть четыре-пять недель, поскольку уже в первой декаде ноября может начаться осенняя распутица, из-за которой интенсивность боевых действий сухопутных войск серьезно снижается. Ожидать, что Москва решится перебросить в Луганскую область сколько-нибудь значительные силы из Херсонской и Запорожской областей или с Донецкого направления, не приходится.

Успех ВСУ в Харьковской области обусловлен несколькими факторами. Находящиеся там российские силы состояли во многом из полицейских частей Росгвардии, не подготовленных к боевым действиям, отрядов мобилизованных из так называемых «донецких республик» и добровольческих формирований из России. Они не имели опыта боевых действий, часто просто не понимали, что происходит и почему нужно рисковать жизнями. Росгвардейцы смелы, разгоняя демонстрации и митинги, а в бою предпочитают спасться бегством. Российское командование, судя по всему, не приняло во внимание сообщений разведки о концентрации украинских войск, нацеленных на Балаклею, или, что тоже не исключено, просто не имело в своем распоряжении достаточных резервов для того, чтобы всерьез противостоять их намечающемуся наступлению. С украинской стороны, напротив, действуют хорошо подготовленные маневренные силы, оснащенные не только артиллерией, но и бронетехникой, поставленной из США и Европы. И, наконец, движущиеся вперед части ВСУ не задерживаются в большинстве случаев для штурма населенных пунктов, а обходят их, вынуждая находящихся там российских солдат к капитуляции или паническому бегству.

Тем временем на Юге

Оккупированный российскими войсками плацдарм на правом берегу Днепра вызывал в Киеве самые серьезные опасения. «Больше всего возможностей [для России. — Ю. Ф.] открывает дальнейшее продвижение на Южнобужском направлении по оперативному плацдарму на правом берегу реки Днепр, — писали несколько дней тому назад главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный и его коллега генерал-лейтенант Михаил Забродский. — Успех [России. — Ю. Ф.] на Юге, при его быстром и правильном использовании, может иметь двойной эффект. С одной стороны, вполне реальны перспективы овладения Николаевом и Одессой. С другой — создание угрожающего направления в сторону Кривого Рога, а в дальнейшем — и угрозы центральным и западным регионам Украины».

Неслучайно ликвидация российского присутствия на Правобережье стала одной из основных задач ВСУ во второй половине лета 2022 года. 29 августа, за несколько дней до наступления на Балаклею, украинское командование сообщило, что ВСУ прорвали первую линию российской обороны и начали наступательные действия на правом берегу Днепра. За прошедшие с того момента десять дней они достигли определенных успехов. Был поднят украинский флаг над стратегически важным населенным пунктом Высокополье на северо-восточном фланге приднепровского плацдарма. И, что важно, украинские войска продвинулись примерно на десять километров к югу по линии, проходящей к западу от села Давыдов Брод на райцентр Берислав на берегу Каховского водохранилища.

Второго октября, сразу после падения Лимана, украинская армия начала наступление на оккупированном русскими войсками плацдарме на правом (западном) берегу Днепра в Херсонской области. Первые удары были нанесены вдоль реки. Прорвав не слишком мощную оборону противника, ВСУ за несколько дней прошли более 60 километров по направлению к Бериславу и Новой Каховке, заняли большое село Дудчаны. Через пару дней украинцы двинулись вперед на севере плацдарма, освободили село Давыдов Брод на реке Ингулец в Херсонской области, вокруг которого много месяцев находился главный укрепрайон российских сил в этой зоне и за который два месяца шли ожесточенные бои. По-видимому, украинские войска за неделю заняли от четверти до трети всего правобережного плацдарма. Следующими целями ВСУ могут стать Берислав и Новая Каховка.

Крупная российская группировка, сосредоточенная на севере этого плацдарма и предназначенная изначально для наступления на Кривой Рог, оказалась под угрозой окружения и была вынуждена отступить. Пока неясно, где может пройти новая линия обороны и насколько успешно и быстро россияне смогут ее построить. Скорее всего, ее будут сооружать вдоль естественной преграды — на правом берегу реки Ингулец, пересекающей Правобережье с севера на юг. Не исключено, впрочем, что российские войска будут вынуждены отойти к Херсону и попытаться его удержать.

Украинское наступление на Правобережье идет очень медленными темпами, что резко отличается от происходящего на юге Харьковщины. Это понятно. В этом регионе оккупационные войска создали три линии обороны с многочисленными бетонными сооружениями, защищенные минными полями. Их преодоление невозможно без большого количества тяжелых вооружений, прежде всего крупнокалиберной артиллерии и бронетехники, чревато многочисленными потерями, что неприемлемо для Украины. Поэтому, как можно предположить, украинское командование сделало ставку не столько на прорыв оборонительных рубежей, сколько на истощение запасов боеприпасов, топлива для бронетехники и другого снаряжения российских войск, без чего невозможно вести бой. С этой целью ВСУ вывели из строя стационарные мосты через Днепр в Херсонской области, держат под огнем понтонные переправы.

В итоге российская группировка, насчитывающая, по разным источникам, от 25 до 30 тыс. человек, оказалась в ловушке. Ее снабжение сильно затруднено, с каждым днем боеспособность будет падать, и в конечном итоге она практически неизбежно окажется перед выбором: капитуляция или хаотическая эвакуация на левый берег. Это будет иметь тяжелые последствия для России как в военной, так и особенно в политической области.

Кто виноват? И что делать?

Сегодня в Москве и в российской армии в очередной раз задают себе эти два классических русских вопроса. Как только обозначилась перспектива падения Лимана, в России начались поиски виновных в серии поражений. Естественно, что в роли козла отпущения было выбрано военное руководство. Так, бывший заместитель командующего войсками Южного военного округа, ныне член Госдумы от Единой России генерал Андрей Гурулев заявил: «С точки зрения военного я не могу объяснить сдачу Лимана. Это не скоротечный бой был. Мне непонятно, почему за все время не оценили правильно обстановку, не усилили группировку. Проблема в повальном вранье, докладе „хорошей обстановки“. Эта система идет сверху вниз». Гурулева заинтересовал также вопрос «куда делись 1,5 млн комплектов [формы], которые хранились на пунктах приема личного состава. У нас сегодня проблемы то с формой, то еще с чем-то. Оно все было, оно куда испарилось-то? Это никто нигде никак ничем не может объяснить!» Последний вопрос, впрочем, явно риторический. Высокопоставленный генерал не может не знать, куда могла исчезнуть военная форма — ее украли и продали.

Рамзан Кадыров не преминул обвинить в поражении командующего Центральным военным округом, руководящего действующей на востоке Украины группой войск «Центр» генерала Александра Лапина, назвал его «бездарем» и предложил использовать тактическое ядерное оружие. По мнению Кадырова, в поражении российских войск виноват также Генштаб, покрывающий Лапина. В свою очередь, так называемые «военкоры», сотрудники государственных СМИ или авторы своих собственных телеграмм-каналов, регулярно бывающие на фронте и обычно отражающие точку зрения различных группировок генералитета, вступились за Лапина. Винить его в выводе войск из Лимана неправильно, написал, в частности, телеграмм-канал Рыбарь, весьма авторитетный в милитаристских кругах. «Выше головы не прыгнешь», — печально констатировал автор и добавил, что войска Западного военного округа просто «оказались не боеготовыми, за исключением 20 общевойсковой армии». Последняя, впрочем, исправить ситуацию не смогла.

Сомнений в том, что российский генералитет не отличается ни мощным интеллектом, ни высокими профессиональными качествами, нет. Понятно также, что военачальники опасаются огорчать Путина плохими вестями и как только могут приукрашивают положение дел на фронтах. Но дело далеко не только и не столько в этом. Начавшаяся в России кампания обвинений высшего командного состава призвана скрыть тот факт, что наибольшую ответственность за провал на востоке Украины несет Владимир Путин. Ведь именно он в середине лета приказал отправить все наличные и готовящиеся резервы в Херсонскую область и под Донецк и категорически запретил перебрасывать их оттуда сначала на Харьковщину, затем под Лиман. В итоге российская армия осталась в этих районах без резервов и была обречена. И, наконец, серия поражений на востоке и назревающее поражение на юге впервые поставили в практической плоскости вопрос об ответственности за войну, которую Россия не может выиграть. Вариантов, собственно говоря, два: либо высшая номенклатура и военные во имя спасения режима обвинят Путина в развязывании войны, которую заведомо невозможно выиграть, либо Путин обвинит генералитет в том, что они проиграли войну из-за своей некомпетентности или даже предательства. Последствия и того, и другого варианта ясны.

Выяснение отношений между Путиным и генералами неизбежно, но, скорее всего, растянется на несколько месяцев. За это время может произойти многое. Пока же в Кремле выбрали стратегию ее затягивания: мобилизацию, аннексию оккупированных территорий, угрозы применить ядерное оружие, разрушение критической инфраструктуры Украины, с тем чтобы подорвать волю украинского общества и власти к сопротивлению, газовый шантаж европейских государств. Цель очевидна: объявление мобилизации должно продемонстрировать решимость вести войну до победного конца, отправка на фронт новых боевых соединений позволит если не добиться победы, то, по крайней мере, избежать поражения. А ядерный и газовый шантаж, считают российские лидеры, заставит Запад выкрутить руки украинскому руководству и вынудить его капитулировать.

Бессмысленная мобилизация

Естественно, возникает вопрос: может ли выбранная Кремлем стратегия оказаться успешной? Приведет ли отправка на фронт 300 тыс. человек — впрочем, встречаются и намного большие цифры — к сколько-нибудь заметному изменению положения в пользу России?

Мобилизация в России идет полным ходом. Появились сообщения о том, что в середине октября должна начаться ее вторая волна. Военкоматы рассылают повестки, формируют команды мобилизованных, отправляют их в учебные центры или прямо в воинские части. Там теоретически они должны вспомнить, чему их учили в армии, если, разумеется, чему-то учили, и затем отправиться на фронт. Все это сопровождается типичными для российской бюрократии, особенно военной, повальным головотяпством, неразберихой и нарушением законов.

Ситуация неизбежно осложнится еще сильнее, поскольку с 1 ноября в России должен начаться очередной осенний призыв на военную службу «срочников». Будут призваны около 120 тыс. человек, в подавляющем большинстве молодых людей в возрасте 18—19 лет. В этот период, который обычно длится три месяца, военкоматы и прочие органы, отвечающие за комплектование вооруженных сил личным составом, работают с предельной нагрузкой. После объявления мобилизации нагрузка на них увеличится как минимум в два раза. Соответственно, хаос и бестолковщина усилятся до предела. В целом же единственный зримый итог мобилизации на сегодня — очередное свидетельство организационной импотенции российской военной бюрократии.

Военкоматы и гражданские власти, разумеется, сделают все, чтобы мобилизовать предписанное им количество человек, не обращая внимания на отсутствие у них боевого опыта, проблемы со здоровьем и так далее. Но важнее другое. Подготовка или переподготовка пехотинца, способного более или менее грамотно участвовать в боевых действиях, длится несколько месяцев, а если речь идет о квалифицированном специалисте, умеющем работать со сложной современной техникой или владеющем особыми навыками (например, о воздушном десантнике или морском пехотинце), то год и более.

Столько времени у российских властей нет. По украинским данным, а разведка ВСУ более чем внимательно следит за ситуацией в вооруженных силах противника, в первые месяц-полтора планируется прежде всего восполнить понесенные армией РФ безвозвратные потери: убитых, демобилизованных по ранению, пропавших без вести. Иными словами, предполагается направить на фронт около 100 тыс. человек. Сделать это можно только одним способом — до минимума сократить время на подготовку или переподготовку мобилизованных, а то и вовсе отправлять их в бой с колес, из сборных пунктов, прямо под удар ВСУ. Результат очевиден: тяжелейшие бессмысленные потери, поскольку масса плохо подготовленных солдат и офицеров в современной войне просто обречена погибнуть, попасть в плен или дезертировать при первой возможности. Но это произойдет не сразу, а через месяц-другой. Пока же высокопоставленные генералы смогут отчитаться перед Верховным главнокомандующим, что мобилизация идет по плану.

Иными словами, ожидать, что до начала осенней распутицы мобилизация усилит боевой потенциал российской армии, не приходится. Вспоминается высказывание одного из героев романа о бравом солдате Швейке: «Вообще все в армии уже воняет гнилью… Массы пока еще не проспались. Выпучив глаза, они идут на фронт, чтобы из них сделали там лапшу; а попадет в кого-нибудь пуля, он только шепнет: „Мамочка“, — и все… Погодите, дождутся они бунта. Ну и будет же потасовка! Да здравствует армия!».

Русская ядерная рулетка

В отличие от бессмысленной мобилизации ядерный шантаж может обернуться катастрофой и для России, и для Украины, и не исключено — для всего мира. Сценарий этого шантажа просматривается вполне отчетливо. За так называемыми референдумами последует немедленное включение оккупированных территорий в состав России, то есть их аннексия. Не вызывает сомнений, что их объявят российскими в административных границах четырех областей: Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской, несмотря на то что значительные части двух из них, Донецкой и Запорожской, находятся под контролем ВСУ. Кремль назовет это покушением на территориальную целостность России и потребует от Киева вывести оттуда войска. Поскольку Киев отвергнет это беспардонное требование, Москва объявит Украине войну, будет угрожать ядерным оружием и, возможно, его применит.

Шантаж бывает успешным, если шантажируемый боится и склонен согласиться с требованиями шантажиста. Однако похоже, что и на Западе, и в Украине приняты планы действий на этот случай. Москве ясно дано понять, что ответ на применение или, не исключено, даже на подготовку к применению ядерного оружия будет не только политическим и экономическим (наращивание санкций), но и военным, причем весьма жестким. В западной прессе появились различные варианты этого ответа. Бывший командующий силами США в Европе, генерал Бен Ходжес прогнозирует, что США уничтожат российский Черноморский флот или базы в Крыму. Пишут о ракетном ударе по базе, с которой может быть или будет применено ядерное оружие, о сокрушительных ударах по средоточиям российских войск в Украине. После этого Путину предстоит решить, готов ли он перевести ядерную эскалацию на уровень применения стратегического оружия. И если появятся признаки такого решения, то упреждающий американский и британский удар станет, на мой взгляд, неизбежным. О последствиях судить трудно, но ясно одно: ни Путину, ни его генералам выжить не удастся. А остальным… может быть, повезет.

Пока же российские власти будут пытаться остановить наступление ВСУ, бросая в бой неподготовленные массы мобилизованных. Единственным результатом этого станет чудовищный уровень потерь. Только что призванные в армию люди не имеют ни малейшего понятия о том, как нужно вести себя в бою, чтобы не погибнуть в первом же сражении. Будет доведен до предела ракетный террор против украинских городов и критической инфраструктуры. Кремль, объявив оккупированные территории Украины своими, обвинит последнюю в агрессии и объявит ей войну.

Ясно и другое. Начав шантажировать мир ядерной катастрофой, Путин поставил себя в положение игрока в русскую рулетку. Чем более воинственными становятся его декларации, тем сильнее мотивация ликвидировать российскую ядерную угрозу в самом ее зародыше. И с каждым поворотом барабана в приставленном к виску револьвере вероятность гибели игрока увеличивается.