Первая треть XX столетия — время больших потрясений в Европе. Война, эпидемия, революции, крах империй. И параллельно — масштабные, даже монументальные сдвиги в искусстве, во всей сфере творчества. Не обошли они стороной и архитектуру, явив миру новые стили и открыв новые имена, в том числе и в молодой Чехословацкой республике. Отто Эйслер был не только востребованным архитектором-новатором, но и интересным человеком, судьбу которого никак не назовешь простой. Ему не раз приходилось начинать с нуля, но он выстоял и не утратил радости творчества и жизни...

Детство и юность на рубеже веков

Один из самых известных в межвоенный период архитекторов не только в профессиональном сообществе города Брно, но и за его пределами Отто Эйслер родился 1 июня 1893 году в Быстржице-над-Пернштейном и был младшим из шести сыновей Теодора Эйслера — фермера и владельца лавки в этом небольшом городке. Еврейская семья Эйслеров жила здесь уже давно: на кладбище в соседней Ломнице можно найти могилы предков Отто с датами конца XVII века, похоронены там и его дед — виноградарь Генрих Эйслер, и бабушка Катерина, родители и прах братьев. Здесь установлен памятник членам семьи — жертвам Холокоста.

Мальчику было три года, когда умер его отец. После смерти мужа мать Отто Эрнестина продала основное имущество и переехала с детьми в Брно. И все же на выходные семейство часто выбиралось в Ломнице, где до 1961 года ему принадлежало здание старой еврейской школы напротив синагоги. В 1930-е гг. братья устроили на чердаке художественную мастерскую.

Отто после окончания чешской общеобразовательной школы (1899—1904) и государственного реального училища (1904—1912) в Брно поступил в Немецкий технический университет (Deutsche Technische Hochschule), выбрав в качестве специальности архитектуру и гражданское строительство. Его преподавателем и руководителем был известный архитектор и урбанист Фердинанд Грах, как раз тогда получивший пост декана инженерно-строительного факультета.

Технический университет был одним из самых престижных учебных заведений города, хотя начинался скромно, со среднего чешско-немецкого технического училища. Помимо инженерно-строительного в университете были факультеты математики, физики, минералогии, земельного, водного и дорожного строительства, химии, агрономии, бухгалтерского учета и товароведения. Преподавание велось на немецком языке, и Отто владел им в совершенстве. После образования независимой Чехословацкой республики и смены национальных приоритетов формально университет считался закрытым, но на практике продолжал функционировать. Потому после четырехлетнего перерыва — службы в австро-венгерской армии во время Первой мировой войны в Албании и Боснии (будучи солдатом, был тяжело ранен и в конце войны перешел на сторону сербских партизан) — Отто смог вернуться к учебе и с успехом завершил ее через десять лет после поступления, в 1922 году.

Еще в университетские годы Эйслер получил возможность прослушать курс и пройти практику у Генриха Тессенова — немецкого архитектора, одного из основоположников конструктивизма в европейской архитектуре. В 1913—1919 гг. Тессенов преподавал в Венской школе художественных ремесел. Еще одним учителем и безусловным авторитетом для Отто стал Вальтер Гропиус — выдающийся немецкий архитектор, один из главных представителей так называемого «интернационального стиля». Он стоял у истоков Баухауса, был его директором, теоретиком архитектуры и дизайна, художником и педагогом. Проработав несколько лет в мастерской Петера Беренса бок о бок с Людвигом Мис ван дер Роэ и Ле Корбюзье, с 1910 года Гропиус начал самостоятельную деятельность в качестве архитектора и дизайнера внутреннего убранства домов, обоев, серийной мебели, автокузовов и даже тепловозов. На стажировку в его студию в Веймаре и попал Отто Эйслер. Очевидно, что оба немецких мастера и выбранный ими стиль оказали решающее влияние на формирование стиля их ученика.

Вене Отто обязан еще одной примечательной встречей — с Максом Эйслером, влиятельным критиком и популярным в Европе между двумя войнами историком искусств. Несмотря на общую фамилию, родственниками они не были, но их профессиональные интересы совпадали, и в дальнейшем Эйслеры состояли в переписке и находились в постоянном контакте, встречались в разных странах. Так, побывав в Брно, старший коллега написал весьма хвалебную статью о доме, спроектированном Отто для себя и своего брата. Он особо подчеркнул его изящную простоту и четкость чистых линий…

Строительно-архитектурное братство

Вернувшись в Брно после стажировок, Отто Эйслер открыл собственное дизайнерское бюро. Однако в первые годы своей частной архитектурной практики работал в основном ландшафтным дизайнером, проектировал сады для вилл, которые возводил преуспевающий «придворный» архитектор местных состоятельных еврейских семейств Эрнст Визнер. С Отто они были почти ровесниками (Эрнст родился 21 января 1890 года), познакомились во время стажировки Эйслера в Вене, обнаружили, что их взгляды на архитектуру и дизайн схожи, и продолжили сотрудничество уже в Брно. В межвоенный период Визнер был в городе весьма востребованным архитектором, поскольку специализировался на проектировании модернистских частных вилл (Villa Stein, Villa Haas и др.), все более популярных не только у предпринимательской элиты и банкиров, но и у представителей растущего среднего класса. Впрочем, первым объектом, на котором Отто выполнял работу для Визера стала не частная вилла, а сад вокруг существующей и поныне детской больницы в районе Černá Pole на севере города.

В творчестве Визнера, а затем и в работах Эйслера заметно влияние теоретика интернационального стиля австрийского архитектора Адольфа Лооса, с которым оба много общались. Его гармонично-уравновешенный, утонченно-сдержанный архитектурный почерк, несомненно, оставил в творчестве Эйслера гораздо более выраженный след, чем академичность его университетских профессоров. Построенные в те годы Визнером при участии начинающего архитектора здания с их чистыми линиями конструкций, классически-строгим балансом и монументальностью являются одними из лучших в Брно. Их сотрудничество оказалось тем более крепким и плодотворным, что проекты вилл Визнера реализовывали фирмы братьев Отто. А вскоре и он сам стал проектировать семейные дома и коммерческие здания для компании братьев.

Строительная фирма Артура и Моржица Эйслеров (Artur a Mořic Eisler Podnikatelství staveb, основана в 1919 году), как и компания по строительству деревянных домов и деревообрабатывающий завод Хьюго Эйслера (1922) были очень успешными предприятиями. На них работало более тысячи мастеров, каменщиков, обработчиков древесины и строительных рабочих. Братья выполняли заказы состоятельных клиентов от покупки земли и проектирования здания до реализации объекта «под ключ». До сих пор в городе существуют десятки вилл, многоэтажных кирпичных домов и других зданий, возведенных компаниями Эйслеров. Среди их самых известных строительных проектов — отель Avion архитектора Богуслава Фукса и Palác Morava Эрнста Визнера.

Однако вершиной строительных достижений братьев, несомненно, стала эталонная для интернационального стиля работа немецкого архитектора Людвига Миса ван дер Роэ, поистине веха в развитии архитектуры модернизма — знаменитая вилла Тугендхат. Она была построена в 1928—1930 годах для Фрица Тугендхата и его жены Греты, пожелавших иметь самое современное и стильное жилище. При строительстве и отделке помимо оникса и других экзотических материалов использовались редкие породы дерева. И тут вновь пригодился опыт и мастерство Хьюго. Вилла оказалась одним из самых дорогостоящих объектов, с которыми работали Эйслеры. На стоимость повлияли также сложные методы возведения стен, внедрение новаторской технологии обогрева и вентиляции здания. Но результат того стоил. Эксклюзивная уже в то время, в 2001 году вилла была внесена ЮНЕСКО в список всемирного наследия.

В 1930 году Отто вложил капитал в компанию Артура и Моржица и стал их официальным партнером, что обеспечивало ему, с одной стороны, материальное благополучие, а с другой — добрые личные и профессиональные отношения с инвесторами и архитекторами, заказы которых выполняли Эйслеры. Вплоть до оккупации Чехословакии гитлеровцами проектная деятельность Отто проходила в основном в рамках семейного дела, с использованием проверенных фирмами или производимых ими типовых строительных конструкций, материалов и деталей.

Между братьями не было профессиональных разногласий. Интернациональный стиль, в котором проектировал младший из них, Отто, возник в начале 1920-х гг., к началу 1930-х уже вполне оформился, объединив в себе элементы конструктивизма, функционализма и пуризма. Специалисты считают Отто Эйслера приверженцем последнего, называя его архитектурный стиль рациональным пуризмом или пуристским функционализмом. В межвоенный период вошли в моду и пользовались спросом у клиентов здания именно такого строгого, минималистского типа.

Типичными для построек Эйслера являются прямоугольные формы, повторение одного и того же мотива, окна, выстроенные правильными рядами и практически полное отсутствие декоративных элементов на фасаде, предназначение которого — защита от непогоды, не более. Он, как и другие придерживающиеся этого стиля зодчие, считал, что архитектура должна стремиться к регулярности, но вместо вертикальной симметрии делал упор на горизонтальных линиях и максимальном использовании рельефа. В своих проектах Эйслер соблюдал эти неписаные правила, считая главным удобство проживания, использование качественных материалов и любым декоративным элементам предпочитая четкость и простоту линий. Украшением же, по его мнению, вполне могли служить оконные рамы, балконные перила, двери, выполненные из интересных материалов. Еще в 1927 году в этом практичном и элегантном стиле он спроектировал двухквартирный дом на улице Lipová в брненском районе Pisárky. И тем самым уже в начале карьеры обеспечил себе авторитет в профессиональных архитектурных кругах и стабильный приток клиентов.

На соседней улице Neumannova 10 в 1930—1931 гг. Отто Эйслер построил дом в том же духе для себя и своего брата Моржица. Ни один из них не был женат, а потому придуманное самим архитектором экстравагантное название «Домом для двух холостяков» (Dům pro dva mládence) подходило ему как нельзя лучше. Не менее оригинальна и композиция виллы, соответствующая образу жизни и предпочтениям архитектора. Вход в двухэтажное кирпичное здание, отделанное штукатуркой в цвет, расположен на северном фасаде, к нему ведет прямая лестница. Дом стоит посреди фруктового сада (спроектированного самим же Эйслером), естественный склон которого архитектор максимально сохранил и использовал для строительства цокольного этажа с хозяйственными помещениями. Большую часть расположенного над ними жилого первого этажа занимает просторная гостиная, огромные французские окна во всю стену со стальными переплетами ведут в сад. На втором этаже с балконом, который охватывает южный и частично восточный фасады дома, размещаются две спальни, разделенные общей курительной комнатой. В обитаемой мансарде, куда ведет элегантная внутренняя лестница, располагался зимний сад с вольером, комната для гостей и открытая терраса с душем, предназначенная для занятий гимнастикой. И хотя концепция архитектора и одновременно владельца дома не предусматривала никаких декоративных излишеств, в нем были выставлены предметы коллекционирования, а стены украшала роспись известного чешского живописца и графика XX века Карела Немеца. Он же был автором сграффито на фасаде садового домика.

Помимо модернистских частных вилл, в сферу профессиональных интересов Отто Эйслера входила реализация идеи современного жилого дома для среднего класса, где превыше всего ценились бы выверенные конструкционные решения, солидная технологическая оснащенность и низкие экономические затраты. Поэтому одной из отличительных особенностей его проектов было использование стандартизированных элементов: окон, лестничных маршей, балконных перил… В первой половине 1930-х гг. Эйслер в основном проектировал многоквартирные дома для сдачи в аренду на улицах Masarykova, Orlí, Údolní, Botanická, Cejl. Все они были экономичны при постройке и при дальнейшей эксплуатации, при этом представляли собой современное и доступное жилье. На площади Свободы по его проекту было возведено торгово-жилое здание JEPA, которое после Второй мировой войны переименовали в Дом мебели, а в 1980-х снесли, якобы из-за плохого состояния. Сейчас на этом месте находится ТЦ Omega.

Одним из самых знаменитых, культовых (в прямом и переносном смысле слова) зданий авторства Отто Эйслера является брненская синагога на улице Skořepka 13, спроектированная им в 1934 году и построенная фирмой братьев в 1936 году. Это единственная по сей день действующая синагога не только в Брно, но и во всей Моравии и Силезии. В Оломоуце и Остраве существуют только небольшие молитвенные дома. Объект в стиле функционализма предназначался для Еврейской ортодоксальной братской общины Agudas Achim, в которую входили в основном евреи, бежавшие во время Первой мировой войны из Галиции. Они же собрали нужную сумму и финансировали строительство.

Как было принято в его семье, Эйслер уважал еврейские традиции, но как истинный пурист в архитектуре, получив заказ, остановил свой выбор на самом современном для того времени стиле, без отсылок к историческому опыту или декоративности восточной архитектуры, которые можно видеть в зданиях синагог, например в Праге. Это было смелое решение, в результате которого и внешне, и внутренне брненская синагога выглядит максимально просто и одновременно выразительно. На фасаде с правой стороны большое окно, с левой небольшой ризалит с окошком и дверью. Несущая конструкция железобетонная в сочетании с кирпичом, перекрытия поддерживаются стальными балками. В нижнем зале 184 места для мужчин и 102 места для женщин в верхней галерее.

Архитектурное решение, предложенное Отто, да и стоимость строительства, судя по всему, пришлись по вкусу представителям общины не только в Брно, но и в городе Угерский Брод. Из шести тысяч жителей треть там составляли евреи, и они заказали Эйслеру проект новой синагоги в современном стиле: старая, барочная, построенная итальянским зодчим Доменико Мартинелли в начале XVIII века, уже не вмещала всех молящихся. На сей раз архитектор не был ограничен пространственно, и его проект предусматривал довольно большое здание, идеально вписанное в холмистый ландшафт. Но шел 1939 год, и далее бумажного проекта дело, естественно, не двинулось. Эйслер вернулся к нему в 1946 году, но запрос оказался уже неактуальным: еврейское население за годы войны катастрофически сократилось, да и денег на новую синагогу не было… Не были реализованы и еще два проекта Эйслера — памятники жертвам Холокоста для еврейских общин Брно и Пльзени. О них можно судить только по сохранившимся наброскам каменного обелиска с сияющей звездой Давида и большой каменной меноры.

Мирное межвоенное время

Отто Эйслер всю жизнь работал с увлечением, но, будучи человеком многогранных талантов, умений и интересов, не пренебрегал и другими занятиями. Вместе с братом Моржицем они коллекционировали произведения современного искусства: покупали скульптуры Йозефа Кубичека, графику Йозефа Вахала, поддерживали материально Карела Немеца, дав ему возможность принять участие в отделке виллы. Были в их собрании и предметы из заграничных поездок. Особенно часто братья отправлялись в Швейцарию и Египет.

Да и сам Отто был незаурядным художником-акварелистом. Он много ездил по Моравии и родной Высочине, писал пейзажи с натуры, но всем прочим сюжетам и жанрам предпочитал портреты своих любимых собак. Искусный резчик по дереву, он создавал очаровательных кукол. Играл на флейте, любил классическую музыку и был завсегдатаем камерных концертов. Но еще больше, чем музыка, Эйслера увлекал спорт: он ходил на лыжах, бегал на длинные дистанции, плавал, боксировал. В саду своей виллы он построил теннисный корт, где регулярно играл. Но в 1950-е годы счел за лучшее убрать его, чтобы не раздражать коммунистические власти «буржуазной роскошью».

Увлечениями всей жизни оставались ботаника и зоология, как теоретические, так и практические. В оранжерее он выращивал кактусы, в террариуме садового домика держал аллигатора и хамелеона, а в вольере на лестнице — попугаев. Однако его самыми любимыми животными были собаки. Все приходившие на смену друг другу кокер-спаниели носили одно имя — Алан.

Перед войной Дом для двух холостяков был одним из культурных центров Брно. Каждое воскресенье Отто устраивал на вилле «карточное утро», на которое сходились чешские, немецкие и еврейские интеллектуалы города. Во время своих гастролей в Брно у Эйслера регулярно останавливались Восковец и Верих. Когда политическая обстановка в соседней Германии стала угрожающей для критиков власти, у двух холостяков нашел приют художник-карикатурист немецкого сатирического журнала Simplicissimus Томас Теодор Гейне, уехавший в Чехословакию от преследований нацистского режима. Он жил в садовом домике виллы Эйслеров четыре года, затем эмигрировал в Норвегию. Когда туда же добрались братья Эйслеры, Гейне не остался в долгу и оказывал им всяческую помощь и поддержку.

Во время своего путешествия по Европе в 1930 году побывали здесь и знаменитый американский архитектор Филип Джонсон, и историк архитектуры Генри-Расселл Хичкок. По возвращении из поездки Джонсон первым познакомил американцев с теорией и архитектурной практикой Миса ван дер Роэ, Гропиуса и Ле Корбюзье — архитекторов, которых сам определил как представителей интернационального стиля. В 1932 году Джонсон стал инициатором и организатором выставки «Современная архитектура: международная выставка» в Музее современного искусства (МоМА) в Нью-Йорке, которая и утвердила интернациональный стиль как течение. В каталоге он опубликовал весьма хвалебную статью о Доме для двух холостяков. Надо сказать, что Отто Эйслер был одним из немногих брненских архитекторов межвоенного периода, информация о творчестве которых систематически появлялась в зарубежных изданиях и которые были хорошо известны специалистам за пределами Чехословакии. Так, теоретик архитектуры Кеннет Фрэмптон в своих обзорах современного градостроительства упоминал его имя в одном ряду с Богуславом Фуксом и Йиндржихом Кумпоштой.

История знакомства Отто Эйслера с Ф. Джонсом имела продолжение, правда, далеко не столь приятное. В 1939 году американский архитектор вновь посетил Европу, на сей раз как почитатель личности и деяний немецкого фюрера. Он восхищался парадами в Германии и победными бомбардировками в Польше, не скрывал своих антисемитских взглядов. Затем заехал в уже оккупированную Чехословакию и, оказавшись в Брно, позвонил старому приятелю Отто. На дежурный вопрос «Как дела?» тот ответил честно: «Все очень плохо. Я только что вырвался из рук гестапо. Шесть недель надо мной издевались…» Но ни сочувствия, ни предложения помощи с эмиграцией — а такие возможности у Джонсона были — не последовало.

Потеря за потерей…

1939 год стал для Эйслеров началом череды трагических событий. В апреле с промежутком в несколько дней четверо братьев были арестованы гестапо как евреи и за оскорбление фюрера, заключены в тюрьму в замке Шпилберк. Один из старших братьев, Адольф, погиб еще во время Первой мировой войны в Италии. Из оставшихся войну и заключение пережили только Отто и Моржиц. Арестованный вместе со всеми Артур был депортирован из Брно 23 марта 1942 года на транспорте Ad-955 в Терезин, оттуда 28 октября 1944 года на транспорте Ev-134 в Освенцим, где погиб в тот же день, хотя его смерть была подтверждена лишь 31 декабря 1946-го. Лео Эйслер погиб 20 февраля 1943 года в Освенциме. Моржиц был депортирован в Дахау, Бухенвальд, Равенсбрюк, Заксенхаузен, Освенцим и снова в Бухенвальд, где 11 апреля 1945-го вместе с Отто был освобожден американской армией. Умер 17 марта 1971 года в Брно.

Во время заключения в замке Шпилберк Отто, вероятнее всего, пытали, так как помимо очевидного еврейства его подозревали в нетрадиционной сексуальной ориентации и требовали признания. После неожиданного освобождения, он и брат Хьюго с семьей не стали искушать судьбу и бежали в Норвегию, куда добрались 21 февраля 1940 года. Хьюго Эйслер тяжело болел и решил оставаться в этой стране даже после вторжения Германии. Он умер в 1942 году в Гетеборге. Отто в том же году попытался скрыться в нейтральной Швеции, но всего в нескольких метрах от границы был ранен и арестован. После нескольких месяцев заключения в норвежских концлагерях и тюрьмах был депортирован и помещен в Освенцим. Там он встретился со своим братом Моржицем, и уже вместе они совершили так называемый «марш смерти» в Бухенвальд.

За короткое время норвежской безопасности и свободы Отто Эйслер возобновил знакомство с выдающимся архитектором Германом Мунте Каасом, с которым познакомился во время приезда того в Чехословакию в середине 1930-х гг. Они творили в схожем архитектурном стиле, и Мунте-Каас очень высоко оценил проекты Эйслера, написав о них в статье, опубликованной во влиятельном местном архитектурном журнале.

Вторая знаковая встреча случилась уже в тюрьме. Нашлись свидетельства, что Отто Эйслер сидел в одной камере с Трюгве Мартином Браттели, будущим политиком, председателем Норвежской лейбористской партии, а затем и премьер-министром страны. Еще будучи министром транспорта, тот в начале 1960-х гг. во время официального визита в Чехословакию в частном порядке посетил в Брно старого друга и сокамерника, чем вызвал большую обеспокоенность Stb.

Между тем вернувшийся в Брно в 1946 году Отто никоим образом не представлял угрозы безопасности страны. В том же году он женился на двоюродной сестре Гертруде Кендеровой. Это был формальный брак, поскольку открыто признать свой гомосексуализм Отто совершенно справедливо посчитал опасным. Унаследовав бизнес Хьюго, он успешно руководил его фирмой, пока в 1948 году все предприятия Эйслеров не были национализированы. До 1950 года он выполнял архитектурные проекты частным образом в домашнем ателье. Здесь же по довоенной традиции собиралась творческая интеллигенция Брно, в том числе следующее поколение брненских архитекторов: Бедржих Розегнал со своими студентами, Ян Вишек. Разумеется, обстановка в доме была уже куда скромнее. В годы оккупации на вилле проживали высокие чины гестапо, они похитили многие вещи из коллекции братьев.

В начале 1950-х гг. Эйслер стал внештатным сотрудником Ботанического сада Университета имени Масарика (позднее Университет им. Я. Э. Пуркине). Любитель животных, он с готовностью и энтузиазмом возглавил Общество создания зоопарка в Брно, проработав на этом посту с 1950 по 1953 год. Последними его архитектурным проектом стали как раз павильоны для зоопарка. Незадолго до смерти он успел внести свой вклад и в возведение (1964—1969) одного из самых примечательных в Брно комплексов в стиле чешского брутализма — ÚDVSZP (Национальный центр подготовки медицинского персонала). Именно Отто работал над дизайнером его сложного ландшафтного окружения с использованием уже имеющихся деревьев и посадкой новых.

Отто Эйслер умер 27 июля 1968 года. Похоронен на еврейском кладбище в Брно.

Литература

Pelčák Р., Sapák J., Wahla I. (eds.). Brněnští židovští architekti 1919—1939. Brno, 2000

Pelčák Р., Škrabal J., Wahla I. (eds.). Otto Eisler. 1893—1968. Brno, 1998

Shapira Е. (eds.). Designing Transformation: Jews and Cultural Identity in Central European Modernism. Bloomsbury Visual Arts. August 26, 2021

Schulze F. Philip Johnson: Life and Work. University of Chicago Press, 1996

Strappa G. L'architettura come processo. Franco Angeli, 2015