Новый срок Владимира Путина начался с чудовищного теракта. 22 марта 2024 года концертный зал «Крокус Сити Холл» сгорел, в списках погибших числится как минимум 144 человека, пострадали более 550 человек, есть пропавшие без вести. Такова плата за один из самых крупных провалов российских спецслужб за время правления Путина. Правда, заплатили ее не хваленые Путиным ФСБ-шники и не сам Путин, а обычные люди, пришедшие вечером после работы на концерт.

Всего за три дня до теракта, 19 марта, Путин сердечно хвалил российские спецслужбы. Он выступил на заседании коллегии ФСБ и поблагодарил силовиков за «профессионализм и мужество», защиту границы России, работу «в зоне специальной военной операции и по ряду других направлений». Словом, хвалил за защиту себя и своей власти. Там же Путин пренебрежительно упомянул «провокационные» публикации «западных структур» о возможности теракта в России — мол, ничего подобного России не грозит. Да-да, Россию о планирующемся теракте предупреждали заранее (к этим предупреждениям мы обратимся позже), но жизни людей это не спасло.

22 марта в 19:55 к зданию «Крокуса» подъехал белый седан, из него вышли четыре молодых человека и начали стрелять в прохожих. Затем нападавшие ворвались в здание «Крокуса» и продолжили стрелять по людям в упор. Террористы, не прекращая стрелять, быстро прошли в зал, где вот-вот должен был начаться концерт. Там нападавшие вылили на кресла принесенное с собой горючее и подожгли его. Огонь начал быстро распространяться и очень скоро дошел до крыши.

Люди сначала прятались от пуль под сидениями, а затем, задыхаясь, пытались выбраться из здания. Самостоятельно. Дым, огонь, крики, паника, выстрелы, в поле зрения нет ни одного сотрудника полиции, где находятся террористы — неясно.

Побоище внутри «Крокуса» продолжалось всего 15 минут. После чего нападавшие переоделись, спокойно вышли из здания, сели в свой белый седан и уехали. Но об этом тогда еще никто не знал. Посетители «Крокуса» самостоятельно покидали здание, боясь в темных коридорах, заполненных дымом, даже включить фонарик на телефоне, который мог бы помочь им быстрее выбраться — опасались выдать себя террористам. Единственными, кто помогал людям внутри горящей махины, были сотрудники «Крокуса» и уцелевшие охранники: они вели людей к выходам, выбивали двери.

В 20:26 ТАСС сообщил, что экстренные службы эвакуируют людей, огонь в это время охватил уже более трети здания. Ни пожарных, ни правоохранителей не будет у здания еще полчаса — в Москве час пик, пробки, нет никакой возможности доехать быстрее, вертолеты задействовались только для тушения пожара с воздуха. Почему богатейший город страны не располагает вертолетами для быстрого перемещения необходимых в подобных случаях специалистов — вопрос без ответа.

Пожарные прибыли только в 21:06. Чуть меньше, чем через час после того, как уехали террористы, приехала Росгвардия. Еще через полчаса в лентах новостей появилось бессмысленное заявление ФСБ: «Силовые ведомства предпринимают все необходимые меры». В горящем «Крокусе» начала рушиться крыша. Пожарные все это время в здание войти не могли, им запретили — в случае теракта по протоколу первыми должны входить силовики, чтобы обезвредить нападавших и собрать улики. Но и ФСБ в здание не входила, потому что опасалась засады или минирования.

Штурм горящего «Крокуса» начался только в 21:35. Террористов там не было уже больше часа. Около 23:00 рухнула большая часть крыши. Общая площадь возгорания достигла 13 тысяч квадратных метров, пожар смогли локализовать только ночью, а полностью ликвидировали лишь через сутки. Концертный зал сгорел дотла. В тот вечер там находилось примерно 5000 человек.

Подозреваемые в нападении были задержаны через четыре часа после теракта в Брянской области, недалеко от границ Беларуси и Украины — ехали они туда все на том же белом седане. Все четверо арестованы и сейчас находятся в московском СИЗО. Но на этом шоковая терапия для российского общества, увы, не закончилась.

Скоро стало ясно, что к беспрецедентным по московским меркам теракту и провалу сотрудников ФСБ добавились и беспрецедентные даже для России пытки. Обычно силовики короткой строкой отчитываются о ликвидации террористов или об их аресте, заканчивается все большими сроками. Ничего сверх этого о судьбе террористов мы не знаем. Но в этот раз все иначе. Все четверо задержанных были сильно избиты и, очевидно, подвергались пыткам. Тем, что российские силовики пытают задержанных, никого не удивишь. Но впервые пытки сделали публичным зрелищем, притворившись, что это наказание в рамках правового поля, в рамках ситуативной справедливости. Накануне избрания меры пресечения в сеть попало видео, на котором одному из подозреваемых отрезают кусок уха. Позже мы увидели его на кадрах из суда — с тряпкой, примотанной к голове. Другой задержанный и вовсе был в зале суда без сознания. У третьего на шее были видны остатки полиэтиленового пакета.

Так обществу впервые показали пытки — и не просто показали, а нарочито продемонстрировали: «Вот как мы поступаем с террористами», «Вот как мы мстим за вас». За следующую неделю по делу о теракте в «Крокусе» арестовали еще шесть человек: одного за то, что сдавал подозреваемым квартиру, другого за то, что незадолго до теракта продал им машину; третий и четвертый — родственники двух последних; еще двое якобы имели отношение к деньгам, поступавшим на счета нападавших на «Крокус». Словом, арестовали буквально всех, кто попался под руку.

И в беспорядочных арестах, и в пытках, и в афишировании этих пыток, конечно, нет ничего общего с нормально работающей правовой, судебной и силовой системами. Обществу транслируют грубую силу. Точнее, полное бессилие перед терактом, которое компенсируется жестокостью. Пытками силовики прикрывают страх из-за очевидного провала, который может стать катастрофой на фоне затянувшейся войны, выросших цен, трудностей с медикаментами и прочими проблемами внутри страны. Поэтому силовикам прямо сейчас нужно направить в нужное им русло горечь и скорбь людей, использовать свою ошибку так, как это выгодно Путину и его чиновникам. То есть прикрыть местью, а в теракте обнаружить «украинский след». Что и было сделано: ФСБ официально заявила о причастности Украины к теракту.

Тем временем ответственность за теракт на себя взял ИГИЛ. И независимые эксперты, и расследователи подтверждают, что, скорее всего, именно ИГИЛ причастен к теракту. Но Путину не подходит такая версия. «Украинский след» Путину жизненно важен, потому что тогда теракт — это не просто ошибка спецслужб, это происшествие на фоне войны с нацистами. А война, как говорится, все спишет.

Итак, никакого «украинского следа» в этом теракте нет, зато след ИГИЛ весьма хорошо виден. И никто не знает, как отреагирует на показательные пытки задержанных эта организация и не захочет ли отомстить. В этом случае отвечать за показательные пытки будут не сотрудники ФСБ, а обычные люди. Но об этом никто не думает. Путин не боится ИГИЛ, он боится людей. Поэтому покажут какую угодно жестокость, задержат хоть всех мигрантов страны (интерес силовиков к мигрантам после теракта ощутимо усилился) и сфальсифицируют «украинский след» любого размера, чтобы только общество не задавалось самым главным вопросом: «Почему случился теракт, кто это допустил?»

Вероятно, провал ФСБ стал возможен, потому что спецслужба перегружена работой в это непростое время: война в Украине, убийство Навального, сбор компромата на оппозиционеров, преследование граждан за посты в соцсетях и одиночные пикеты. На фоне такого количества важных дел совершенно невозможно уследить за тем, чтобы в стране не происходили настоящие теракты, вооруженные бандиты не врывались в концертные залы и не убивали людей.

Но даже если на секунду допустить, что у ФСБ так много работы, что просто не было времени обратить внимание на реальную угрозу, то как быть с тем, что Кремль и ФСБ были заранее предупреждены о готовящемся теракте?

7 марта американское посольство опубликовало предупреждение, обращенное к американцам, о том, что в течение двух суток в Москве может быть совершен теракт. Вскоре аналогичные предупреждения выпустили посольства других стран. Уже после теракта выяснилось, что еще 6 марта США известили российских чиновников, что к возможному теракту имеет отношение ИГИЛ, а сам теракт произойдет именно в «Крокусе». После теракта директор ФСБ Александр Бортников подтвердил, что американцы действительно предупреждали о теракте, но «без конкретики», а российские спецслужбы, по его словам, «предпринимали меры, чтобы не допустить теракт».

Спецслужбы, судя по всему, все же восприняли предупреждение всерьез. В начале марта места массовых мероприятий действительно проверялись в усиленном режиме. Но, увы, в предупреждении говорилось о «ближайших 48 часах», поэтому к 22 марта силовики, вероятно, успокоились и вернулись к своей основной работе.

Основная работа российских спецслужб — это защита Путина, поиск неугодных режиму, борьба с вымышленным «украинским следом», аресты антивоенных активистов. Защита людей в важные задачи ФСБ не входит. И люди гибнут.