Меж тем, Антарктида — это огромный Южно-полярный материк, площадь которого больше площади Европы и почти в два раза превосходит площадь Австралии.

Уникальность континента складывается из многих факторов: это единственный приполюсный материк, причем Южный полюс расположен не в геометрическом центре, а несколько сдвинут в район тихоокеанского сектора. Антарктида представляет собой область самого большого наземного оледенения нашей планеты. Это самый высокий материк — средняя высота почти втрое больше средней высоты всех других материков. Ледниковый покров материка содержит 80 % пресной воды всей суши. Еще одна особенность: Антарктида — самый бедный по количеству видов растений и животных материк, вместе с тем его флора и фауна исключительно своеобразны. И, конечно, об этом знают все: в Антарктиде царствует холод, ураганные ветры и метели. Здесь, в районе внутриконтинентальной российской станции Восток, находится полюс холода всей планеты.

Не составляет труда объяснить смысл названия Антарктида. В переводе с древнегреческого оно означает «противоположная Арктике». Древнегреческий термин «арктос» переводится как «медведь». Самое заметное созвездие Северного полушария — Большая Медведица. Оно служило древним грекам путеводным ориентиром и указывало на север, поэтому Арктикой стали называть всю Северную полярную область Земли.

Что же касается шестого континента нашей планеты, Антарктическим материком его окрестил американский исследователь Чарльз Уилкс. Впервые весь материк изображен на карте британского океанографа Джона Мюррэя в 1886 году. Его изображение сопровождала надпись: «Предполагаемый Антарктический континент».

Величайшим достижением античной географии было учение о шарообразности земли. Со времен Аристотеля существовала гипотеза, что масса континентов Северного полушария должна уравновешиваться значительным по величине континентальным массивом Южного полушария.

В эпоху Возрождения загадочная Южная земля появляется на картах и глобусах европейских ученых в конце XV — начале XVI веков. Путешествие Магеллана вызвало у картографов того времени предположение, что открытые им архипелаги островов в районе Огненной земли и есть часть огромного Южного континента, Terra Australis Incognita.

В 1578 году Фрэнсис Дрейк стал первым англичанином, обогнувшим Земной шар, пройдя Магеллановым проливом из Атлантики в Тихий океан. Он обошел Огненную землю с запада, открыв самый широкий пролив, названный его именем. На картах XVII века в связи с открытием пролива Дрейка Южный континент в районе Огненной земли снова отступил к югу. Пролив Дрейка отделяет Огненную землю от Антарктиды, являясь самым широким проливом на Земле — 820 км в узкой части, 1120 в широкой.

Остров Кинг Джордж, где находится станция Беллинсгаузен и пишутся эти строки, находится на проливе Дрейка с северной стороны и омываем морем Уэддела с юга, но об этом и об открытии Антарктиды в следующих передачах.

P. S. Сведения я почерпнул из книги Л. М. Саватюгина «Карта Антарктиды. Имена и судьбы» (СПб, 2014) и из личной беседы с В. В. Лукиным.

27 февраля
«Академик Федоров» идет на юг. Нам необходимо скорее достичь 60-й параллели, при ее пересечении в скромную зарплату полярника включается надбавка, районный коэффициент.

На второй же день путешествия изрядно свежеет. Пока еще ласковое африканское солнце позволяет находиться на палубе в легкой ветровке. В нашей доступности абсолютно все уровни и помещения, кроме обозначенных запрещающими знаками. И то верно — нечего соваться, куда не надо, там люди работают, машина движение судна обеспечивает... В первый же день корабль, величиной в жилой квартал на Виноградех, был, конечно же, исхожен-истоптан, изъезжены лифтом все доступные нам семь уровней, словом, изучен вдоль и поперек. Главная палуба — любимое место встреч, прогулок, постоять-покурить, повспоминать и помечтать.
Далее по трапу палуба с жилыми надстройками и трюмными люками, еще выше каюты экипажа, надстройки со спасательными плавсредствами и выходом к вертолетному ангару и площадке. Выше — каюты комсостава и капитанский мостик с радиорубкой, узлами связи, навигации, метеорубкой и рулевой — это мозг судна. Туда лучше не соваться, только по делу — например, взять карту для звонков. Там же находится кабина с телефоном для связи с любым существующим номером. Цена вопроса — два доллара/минута в Прагу позвонить, например. Прямой спутниковый канал не работает, если облачный слой экранирует сигнал или магнитная аномалия... А так — звони, зазвонись хоть куда. Только знай — звонки будут вычтены из твоей зарплаты... Интернета на судне в общем доступе нет, только для спецсвязи и навигации, ибо очень дорого. Второе дело (ежевечернее, практически) — библиотека DVD-дисков. 2000 наименований, на любой вкус. Ну мы, новички, конечно же — все там за Антарктиду давайте, чего у вас есть, а моряки-полярники-старожилы по сериалам... Нашел «Трудно быть богом» Германа — вся каюта дружно захрапела через двадцать минут…

28 февраля
Жизнь на судне подчинена устоявшимся правилам и традициям. У каждого в мореходной книжке зафиксирована судовая роль, и всякий член экспедиции, являясь пассажиром, все же участвует в жизнедеятельности корабля. Все без исключения, включая начальников станций, занесены в график дежурств по камбузу. Так же сформированы бригады для работы в трюмах. Но... Прелесть, красоту, счастье и восторг океанского путешествия не испортить... Ну ничем вообще!! Четырехразовое питание, всегда, в любом помещении, где бы ты ни находился, по громкой связи сообщается о приглашении к очередному приему пищи. В обед идет информация о рейсе: координаты, скорость, волнение — баллы, температура, ветер, сколько миль пройдено за сутки.

Камбуз находится на уровне главной палубы, соседние помещения — кают-компания, столовая комсостава. Мы, участники экспедиции, уровнем ниже. Команда судна — около 70 человек, нас, сменного состава 60-й РАЭ, около 120. Команда размещена в надстройках, мы в нижней палубе, команда занята работой на вахтах, мы пока вкушаем радость похода, гуляя по наружным палубам, — эх, до самого верха! Подо мной капитанский мостик, рулевая рубка. Океан с высоты девятиэтажного дома великолепен, погода спокойная. Ждем качку.

1 марта
Заметно свежеет. За обедом репродуктор сказал: за сутки пройдено 340 морских миль. За бортом волнение в четыре балла. «Федоров» так устроен, что даже сильный шторм внутри судна едва ощутим... Финны построили этот прекрасный ледокол в 1986 году, много он повидал уже на своем веку, неустанный трудяга — как только он вернется из рейса в Антарктику, до следующего сезона будет трудиться в Арктических водах, на севере. Потом опять на юг, потом снова. Такова ледокольная судьба...

Уставшие смотреть на океан размещаются в кают-компании и в столовой — по корабельной сети можно выбрать фильм или программу... Разнообразнейшие трансляции идут круглосуточно на любой вкус. И, конечно же, разговоры… О, эти неутомимые в своих рассказах бывалые полярники, наставляющие нас, новичков... На расстоянии видится только хорошее, весь негатив стирается временем, огромное количество юмора и поучительных выводов кроется в зимовочном эпосе.

2 марта
Заметно холодает. Около нуля. Если три дня назад можно было на вертолетной площадке наблюдать загорающих и разминающихся в трусах полярников, то сегодня уже борьба с гиподинамией происходит в комбезах. Борются так: или ходить по главной палубе туда-сюда, пока не надоест — коллеги устанавливают себе час или полтора ходьбы —в плеере ок, отличный полезный таймкиллер; или ходить-бегать-приседать-делать йогу/ ушу /железный цигун и прочая на вертолетной площадке; я же предпочитаю по трапам вверх-вниз. Очень эффективно в борьбе с лишним весом, который нам был просто таки обещан начальником рейса в связи усиленной морской диетой. Есть еще «посиловна» для любителей железо потягать, теннис настольный, гимнастическая комната со шведской стенкой. Мне же милее... старые добрые шахматишки. Тем паче, идет тут с нами до Новолазаревской товарищ с часами для блица — вот отличное у нас рубиливо после ужина каждый вечерок! И прекрасная, душевнейшая компания.

4 марта
Альбатросы… Размах крыльев — больше трех метров... Сопровождают нас в открытом океане, иногда садятся на воду. Касатки нередко косяками появляются метрах в 20-50 от борта... Входим в Ревущие Сороковые.
За бортом метет снег, и прозвучало штормовое предупреждение, все в каютах крепить. К ужину девять баллов, те самые, как на картине. Солнца не видно, шквалы, шторм. А «Федоров» прет как утюг, система балластных устройств против качки сделана на совесть. Старожилы вспоминают: да, вот раньше нас качало, стулья летали и посуда по камбузу, это да, не то что вы, молодежь, раньше даже волна крупней была, да, измельчало все ныне, обмелело все, да, оскудело, да! И песни у вас какие-то дурацкие, не то, что у нас были, наливай, короче, молодежь... и слушай сюда...

5 марта
На палубу не выйти, шквал за шквалом, посему обнаружен в судовой библиотеке томик Набокова... ах, как же хорошо! Всю ночь, и день, и ночь лупит в иллюминатор так, что ощущение метро в Нусельском мосте за обшивкой, а ты, в старорежимное одеяльце верблюжье завернувшись, под ночничком с книгой. Кота не хватает! Ааааа! Кота верните... Где ты, мой Лачек...

6 марта
Вот оно. Первый айсберг. Почти на горизонте... Достаю бинокль... Огрооомный, высотой метров сто, по длине как Карлин, плоский, как Столовая гора в Кейптауне. Ярчайшее солнце, слепит глаза. Ультрафиолета столько, что мои очки фотохром за три секунды стали в антрацит. Полный штиль... Мы несемся, как в песне — никто на свете не знает, никто на свете не ждет, мы в море одни (с). В этих широтах редко можно встретить судно в это время года, и в сезон-то не особо здесь кораблям, а дело-то к зиме... Антарктической...
На обеде сообщили: миновали шестидесятую параллель. И под вечер началось — киты... Десятки, может, сотни, от горизонта до горизонта — фонтаны, спины, плавники, хвосты, парами, группами, поодиночке, некоторые совсем близко — феерия в лучах закатного солнца...

7 марта
Морозец минус 12. Тихо. Айсберги разнообразной конфигурации уже встречаются все время, группы китов сопровождают нас на пути к станции Прогресс. Волнение в экспедиции ощутимо нарастает, завтра смена состава...

8 марта
С утра непривычно тихо. Мы встали на якорь на рейде станции Прогресс. Она в паре миль, рассматриваем в бинокли континентальный берег Антарктиды... Здравствуй!..
Начинается работа вертолета. Это камовский КА-32, соосная схема двух трехлопастных винтов, сдвоенное хвостовое оперение. Вертолет все это время стоял в ангаре перед площадкой, на раскатку вызываются все свободные члены экспедиции и экипажа.
И вот — первая партия ушла, вторая, третья... За ужином в столовой заметно сменилась часть состава. Моему шахматисту повезло — он слетал на станцию на экскурсию и вернулся к вечеру... Вот и ступил, говорит, на землю Антарктиды.
Станции обычно строят в так называемых оазисах — это по причинам особенностей климата, ветра, влажности места, не покрытые ледником. Обычно это неровные выходы скальных образований. Приходится проводить огромную работу для подготовки площадок под станции, тем более под базы и аэродромы.
Переполненные впечатлениями, уставшие от разгрузочных работ в трюме, отключаемся...

Продолжение следует

Подписи к фото:

Картина, висящая в столовой НЭС «Академик Федоров». Надпись внизу: «1-й рейс в Антарктиду. 1987».

Рулевая рубка

Работа вертолета начинается у станции Прогресс

У станции Прогресс