— Вы происходите из известной во Франции семьи промышленников, grande famille industrielle. Те, кто бывал в 1950—60-е гг. в поместье семьи де Брант и участвовал в chasse à course — великосветской охоте, вспоминали, что личность вашего отца была еще более впечатляющей, чем его приемы. Наверно, в этом закрытом и полном условностей кругу ваши поэтико-философские интересы были несколько неожиданными?
— Я, безусловно, отмечен личностью моего отца, и прежде всего потому, что, несмотря на его занятость практическими делами, в нем всегда ощущались духовные основы. Мне повезло: отец был толерантным человеком, он меня ободрял и поддерживал на моем пути. Я встречался с людьми большой веры, в том числе с монашествующими. Мне было семь лет, когда я впервые увидел монаха-бенедиктинца из монастыря св. Бенедикта на Луаре (Saint Benoit sur Loire). Восемь лет я провел в интернате, в довольно известной католической школе Пасси-Бузенваль (Passy-Buzenval).
Меня всегда очень привлекали литература и искусство. Еще в школьные годы я все свободное время проводил в музеях, сначала один, потом у меня образовался круг друзей. В Сорбонне я был очарован личностью моего профессора Клода Тресмонтана (Claude Tresmontant), экзегета и библеиста; он обладал колоссальной эрудицией, объяснял нам общие аспекты древнееврейской и христианской цивилизаций. По сей день он остается для меня одним из крупнейших французских философов ХХ столетия.
— Каким образом в вашей жизни возник «философ в кино» — Андрей Тарковский?
— Я увидел его «Сталкера», и это было совершенно уникальным опытом. Но я тогда и думать не мог, что моя жизнь пересечется с жизнью автора этого фильма… А если говорить о конкретном и одновременно метафизическом пути к нему (потому что с Тарковским другого не бывает), то это произошло через мою работу. И это был путь через Индию. Незадолго до встречи с ним я жил в Бомбее, снимал комнату у секретаря самого Махатмы Ганди, который был копией своего патрона: чрезвычайно худой, с очень тонкими чертами и очень духовный, прозрачный человек. Нарушив хронику событий, могу упомянуть: Андрей Арсеньевич не раз высказывал мысль, что хотел бы умереть в каком-нибудь буддийском монастыре на Тибете. Восток его очень привлекал.
В Бомбее я бывал не единожды, писал там книги1. Я также занимался переводом книги известного монаха-бенедиктинца, англичанина по происхождению, жившего в Индии, Беде Гриффитса2. И вот эти мои работы, в которых произошло объединение Запада и Востока, явились «дорогой к Тарковскому».
В 1985 году я отправился в Стокгольм, чтобы встретиться с Тарковским и получить разрешение на французскую публикацию его исследования о кино Le Temps scellé. Перевод и редактура этой книги были сделаны благодаря совету недавно от нас ушедшего Никиты Струве. Именно он порекомендовал мне в качестве переводчика Анну Кишилов, с которой мы в 1986 году выпустили «Запечатленное время» и с которой работаем и теперь.
Я приехал за подписью Андрея, но издатель не успел предупредить его о моем визите. Он был несколько удивлен, но сказал «о’кей». Общались мы через переводчика, конечно. Я ожидал увидеть патриарха: с огромной бородой, в шапке — что-то очень русское и монументальное… В общем, того, кто был способен в столь сильной художественной форме ставить такие вопросы перед человечеством, как в «Сталкере»… А это оказался среднего роста изящный мужчина, очень живой и очень нервный. Его облик совершенно не походил на его фильмы.
— Вы почувствовали в нем какое-то напряжение, состояние тоски по родине?
— Да, я чувствовал в нем ностальгию. Но это была не просто традиционная русская тоска, это гораздо глубже. Скорее, это ностальгия по другому миру, которая свойственна только гениям.
— Ваш документальный фильм «Прозрачность на Востоке» (Transparence à l’Est) об интеллектуальном процессе в Центральной Европе как будто предчувствие вашей миссии — работы с Тарковским. Этот фильм был завершен в 1983 году, в один год с «Ностальгией». Вы оба в разных масштабах и формах зафиксировали переходное время, эпоху идеалистов и мечтателей. И у вас тоже в кадре появляется персонаж с большой собакой, передвигающийся на велосипеде, как Доменико у Тарковского…
— В этом фильме я снимал мыслящих людей, в основном венгерскую интеллигенцию. Там дано слово и молодому католическому монаху Титусу Хонди (Titus Hondy), проживавшему тогда в самом большом монастыре Венгрии. Мир еще был разделен «железным занавесом», но уже происходил процесс освобождения от коммунистической идеологии. Европа просыпалась. Я старался передать процесс этого пробуждения.
Интересно, что вы обратили внимание на эпизод с собакой, никто не придавал ему особого значения…. «Человека с собакой» зовут Петер Надаш (Peter Nadas), с тех пор он стал моим любимым писателем. Он многое пережил, включая клиническую смерть, его темой была оппозиция свободной личности по отношению к тоталитарному государству.
— В вашем фильме есть эпизоды, перекликающиеся с судьбой русского режиссера. Милан Кундера в 1975 году выехал преподавать во Францию, но затем был лишен чехословацкого гражданства точно по тому же сценарию, что и Тарковский… В момент съемок вашего фильма обратного пути в страны социализма не было, о чем размышлял Геза Беременьи (Geza Beremenyi), упомянув библейский сюжет «Возвращение блудного сына». Может ли художник работать вне своего родного пространства или он должен оставаться в нем, невзирая ни на что?
— «Ностальгию» я тогда еще не видел, она вышла на французский экран позже, в 1985 году, по причине прокатных трудностей. Но проблему, которая в ней поднимается, этот вызов, бунт, протест человека против системы (конечно, не в такой сильной художественной форме, как в «Ностальгии») я наблюдал, снимая этот документальный фильм в Венгрии.
— Многие люди, в том числе и близкие, полагали, что вынужденный отъезд убил Тарковского …
— В каком-то смысле, конечно, отъезд его убил, поскольку он был разлучен со своим младшим сыном Андреем, по которому невыносимо тосковал и которого увидел лишь за полгода до смерти. Но, с другой стороны, если бы Тарковский вернулся после съемок «Ностальгии» в СССР, вряд ли ему возобновили бы визу, и он не смог бы снимать за границей. И тогда его замысел «Жертвоприношения» не был бы реализован. И это, возможно, также привело бы к болезни и ускорило его уход…
— Тарковский в интервью газете Le Monde на 36-м кинофестивале в Каннах, где «Ностальгия» получила три приза, говорил о своей собаке: «Наш пес Дак слишком очеловечен, он понимает слова, он испытывает воистину человеческие эмоции. И боюсь, что он от этого страдает. Когда мне пришлось покинуть Россию, он застыл в неподвижности и больше на меня так и не взглянул». Переводчица Тарковского Лейла Александер-Гаррет вспоминала, что Дак отчаянно выл в трубку, когда Андрей звонил детям в Москву. Вы помните собаку Тарковского?
— Конечно, я помню Дака. После отъезда своего хозяина он признавал одну Ольгу, его падчерицу. Кажется, она и привезла его в Париж уже после смерти Андрея. Но Дак прожил совсем недолго и умер в 1989 году. Потом его сменил Тим, еще одна крупная немецкая овчарка, который жил с Ларисой. Они иногда приезжали ко мне в загородный дом, и Тим оставил свои «мемориальные следы», процарапав когтями сиденье моей машины.
— Вы общались с Тарковским все время его болезни, он писал о своей привязанности к вам в дневнике...
— Он, конечно, понимал: есть большая вероятность, что болезнь его победит и он умрет. Но он сражался. Андрей был воин.
— А как еще вы могли бы охарактеризовать его одной фразой?
— Человек вертикали, обращенный вверх, духовно обращенный…
—… но и знавший, что такое искушение — прежде всего, славой. Он рассматривал для постановки сюжет на основе жития Антония Великого — любимую тему гениев, от Босха до Дали.
— Конечно, он прошел через многие искушения, материальные и личные. В фильмах Андрея есть удивительная прозрачность, которая вне всего земного, в том числе и вне идеологий, как коммунистической, так и капиталистической. Он соединил искусство и веру, был открыт как христианству, так и восточным традициям: индусской, японской.
— Мне кажется, что в нынешнее время особенно важна концепция «Ностальгии», где житель Западной Европы, отчаянный человек, по сути, юродивый, совершает осмысленный ритуал как протест против стагнации и пассивности общества. А русский писатель принимает у него эстафету.
— Искусство Тарковского дерзостно изначально. В своем дневнике он говорит, что «настоящее художественное произведение никогда не принимается без протеста».
— Тарковский утверждал: «Величие современного Человека — в протесте. Слава сжигающим себя из протеста перед лицом тупой безгласной толпы, и тем, кто протестует, выйдя на площадь с плакатами и лозунгами и обрекая себя на репрессию»3.
— Я как человек, родившийся на Западе и стремившийся на Восток, нашел у Тарковского то, о чем сам размышлял, начиная с юности. Мой опыт говорил, что западное искусство чрезвычайно материалистично, в каком-то смысле Европа перечеркнула крест, который был ее эмблемой веками. Нынешняя Европа избегает темы страдания во имя идеи. И я нашел у Андрея идеальный для меня баланс — совершенную поэтику отображения христианской идеи жертвенности….
— Что в последний период жизни Тарковский думал о Франции, которая не приемлет страдания?
— В мае 1986 года мы довольно долго беседовали с ним на квартире на улице Пюви-де-Шаванн. Он дал мне свое последнее интервью для журнала France Catholique. Андрей предпочитал Франции Италию, говорил, что итальянцы более теплые люди, и итальянский «хаос» был ему близок и понятен. А к Франции он привязался, к сожалению, уже во время болезни. И это произошло потому, что он действительно ощутил очень большое сочувствие, внимание и практическую помощь, оказанную ему и его семье в этот тяжелейший период. А когда он умер, советские власти захотели похоронить его в Москве. Но Андрей оставил завещание с последней волей быть погребенным на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, и для вдовы и сына не было даже вопроса, чтоб отдать его тело в СССР.
— Вам удалось увидеть воочию, что такое русская деревня по Тарковскому, весь этот национальный «космический пейзаж», который он открыл Западу?
— Я был счастлив посетить дом Тарковских в Мясном в Рязанской области в ноябре 1996 года вместе с Андреем Андреевичем и его матерью Ларисой. Мне даже удалось там сделать маленький фильм. Андрей тоже снимал в тот момент фильм-воспоминание об отце. Прошло десять лет со смерти Тарковского, и мы вечером помянули его по-русски, с большим количеством водки и разных закусок, Лариса любила и умела это организовывать. На следующее утро я с трудом проснулся, также с большим трудом разбудил Ларису, и в 5:30, в темноте осенней русской деревни, мы с ней подписали важный и долгожданный контракт: речь шла о книге ее воспоминаний. Вскоре после этого Лариса начала диктовать текст, который записывала и переводила замечательная Люба Юргенсон; последнее их интервью состоялось в сентябре 1997 года.
— А как вы объяснялись с Ларисой? Она смогла выучить французский?
— Мы называли наш метод коммуникации «африканским», поскольку это была смесь французского и итальянского с вкраплениями русских слов. Наше с Ларисой общение было для нее очень важным, я действительно много занимался разными организационными проблемами их семьи: и творческими, и домашними. Я женился 30 января 1998 года, и очень боялся, что Лариса уйдет из жизни до моей свадьбы. Но так случилось, что она скончалась через две недели, успев меня благословить на брак, в котором у нас с моей супругой Мариной, замечательной актрисой, родилось трое детей. Двое старших теперь учатся в институте. А младшая дочь появилась на свет в те дни, когда Андрею исполнилось бы 75 лет, в 2007 году. К этому юбилею было приурочено большое торжество в Доме кино, я ездил в Москву.
— Вы слышали о том, что Тарковский во время съемок «Андрея Рублева» показывал оператору Вадиму Юсову альбомы выдающегося чешского фотографа Йозефа Саудека, его серию видов из окна мастерской в Праге?
— Нет, я не знал об этом. Но знаю, что в Чехии создали прекрасный сайт о Тарковском, который я всем рекомендую: nostalghia.cz/webs/andrej/index15.php.
— Что вам представляется наиболее важным в наследии Тарковского спустя три десятилетия после его смерти?
— Бергман сказал, что Тарковский единственный в кино, кто способен перейти через границы этого мира. Эта алхимия, этот полусон, который существует в его фильмах, делают его послание нам и очень личным для каждого, и одновременно универсальным. Он зажег для нас свечу в «Ностальгии», и мы, близкие и друзья, пытаемся достойно нести ее дальше.
1 Шарль-Юбер де Брант — автор нескольких поэтико-философских работ: En lisant l’Evangile de Luc de Bénarès à Bombay, L'Aimeur, Lueur и др.
2 Bede Griffiths. Expérience chrétienne, mystique hindoue. Albin Michel, 1985.
3 Тарковский А. А. Мартиролог. Дневники 1970—1986 гг. Международный институт имени А. Тарковского, Флоренция, 2008.
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
Государственный праздник Чехословакии
Государственный праздник Чехословакии
теги: новости, 2024
28 октября Чехия отмечает День образования независимой Чехословацкой республики. День создания независимого чехословацкого государства является национальным праздником Чешской Республики, который отмечается ежегодно 28 октября. О...
Воспоминания Александра Муратова
Воспоминания Александра Муратова
теги: новости, 2024
14 октября с.г. из типографии вышла первая книга "Воспоминания" Александра Александровича Муратова многолетнего автора журнала "Русское слово" Автор выражает слова благодарности Виктории Крымовой (редактор), Анне Леута (графическ...
журнал "Русское слово" №10 уже в типографии
журнал "Русское слово" №10 уже в типографии
теги: новости, 2024
Уважаемые читатели и подписчики журнала "Русское слово"! Спешим сообщить вам о том, что десятый номер журнала "Русское слово" сверстан и отдан в печать в типографию. Тираж ожидается в ближайшее время о чем редакция РС сразу все...
Выставка в Клементинуме к 100-летию Славянской библиотеки
Выставка в Клементинуме к 100-летию Славянской библиотеки
теги: новости, 2024
В рамках празднования столетнего юбилея Славянской библиотеки 5 сентября 2024 года, в здании Клементинума состоялся международный симпозиум «Славяноведческое библиотечное дело и его влияние на современное общественное образован...
Столетний юбилей Славянской библиотеки
Столетний юбилей Славянской библиотеки
теги: новости, 2024
Дорогие друзья! Вчера, 5 сентября, наша организация "Ruska tradice "с гордостью приняла участие в праздновании 100-летия Славянской библиотеки, нашего многолетнего партнёра. В праздновании юбилея Славянской библиотеки приняли у...
Выставка казахской культуры в ДНМ
Выставка казахской культуры в ДНМ
теги: новости, 2024
В большом зале Дома национальных меньшинств 08.10.2024 в 12:00 открылась выставка, посвященная казахской культуре. ...
Летние выставки в Чехии
Летние выставки в Чехии
теги: новости, 2024
Дорогие друзья! Если вы не уехали из Праги куда-нибудь на море, то у вас есть шанс посетить одну из региональных галерей во время летних каникул. Национальная галерея для местных выставок поделилась своими фондами и поддержал...
Выставка Вендулы Бржезиновой в ДНМ
Выставка Вендулы Бржезиновой в ДНМ
теги: новости, 2024
В Доме национальных меньшинств 2 июля открылась выставка Вендулы Бржезиновой "Мужество, добро, примирение"! Смысловое значение названия выставки таково: "Мужество жить, быть добрым к себе и окружающим и мириться с собой ...