У их создателей и активных участников разная судьба: одних возносило до вершин власти, других выталкивало в неизвестность. Екатерина Вагнер, урожденная Дзвонкевич, пришла в политику в ранней юности, следуя убеждениям и идеалам родителей, и стала одной из тех, чей жизненный путь, полный борьбы и жертв, завершился в эмиграции.

Родилась Екатерина 6 октября 1866 года на хуторе у села Великая Каратуль Полтавской губернии в семье Николая и Ольги Дзвонкевичей, оба происходили из весьма обеспеченных помещичьих семей. Молодые родители Екатерины, приверженцы «хождения в народ», арендовали этот хутор рядом с имением отца Ольги, Волчанецкого, совместно с двумя крестьянскими семьями устроили небольшую коммуну и хозяйствовали сообща. Вскоре семья переехала в Севастополь, и их дом стал пристанищем для многих революционеров возникшей в те годы «Земли и воли». Летом 1876 года Николай отправился воевать на Балканы; получив ранение, вернулся к семье, которая к тому времени перебралась в Полтаву, но и в этом городе они задержались ненадолго — с 1878 года уже жили в Симферополе. Мать сама занималась домашним образованием Кати (в семье воспитывалась еще одна девочка, тоже Катя), приглашала учителей и смогла подготовить дочь к поступлению в гимназию. Их дом всегда был открыт для революционеров, полиция, следившая за Дзвонкевичами, отмечала их «загадочный» образ жизни и политическую неблагонадежность.

В доме родителей произошло знакомство Екатерины с Андреем Желябовым. Именно он и Николай Колодкевич дали ей, тринадцатилетней девочке-подростку, рекомендацию для приема в члены «Земли и воли», а затем и в только что созданную «Народную волю». Организация была радикально настроенной: помимо пропагандистской работы ее участники планировали покушения на высокопоставленных чиновников и даже на императора. Смерть Александра II повлекла за собой масштабные репрессии в отношении революционеров.

Отец Екатерины был арестован в июле 1881 года, следствие и суд по так называемому «Стрельниковскому делу» в Одессе длились два года. В результате показаний В. Меркулова и вскрывшегося факта материальной поддержки террориста Желябова Николай Дзвонкевич был отправлен на каторгу. Задержаны были и его жена, и дочь. Счастливо избежав тюремного заключения, Ольга, оставив Екатерину на попечение родителей, отправилась вслед за мужем. Не доехав до Красноярска, она вернулась домой: они с мужем условились, что тот совершит побег. Но побег, увы, не удался.

Мать и дочь Дзвонкевичи остались жить в Симферополе, Катя поступила в Министерскую восьмиклассную гимназию, а по окончании учебы в 1884 году они перебрались в Петербург. Екатерина решила продолжить обучение на Физико-математическом факультете Высших Бестужевских курсов¹. Учиться ей было интересно, а в течение трех лет (1886—1888) в летние каникулы она выезжала в Севастополь на Биологическую станцию и занималась изучением эмбриологии ракообразных. Вероятнее всего, именно там и произошло знакомство Екатерины с молодым ученым Юлием Вагнером.

Бестужевские курсы были тесно связаны с Вагнерами²: их основатель, К. Н. Бестужев-Рюмин, был женат на Елизавете Ешевской, а ее брат, профессор, был мужем Юлии Вагнер, родной сестры Н. П. Вагнера, который, помимо преподавания в Петербургском университете, работал также и на Бестужевских курсах. 11 января 1889 года Юлий и Екатерина обвенчались в церкви Дома призрения императрицы Александры Федоровны на Васильевском острове³.

Первая серьезная научная экспедиция Екатерины Вагнер состоялась в 1890 году — на Северный Кавказ, для исследования ледника Коштантау, следующая, длительная, на семь месяцев (до октября 1891 года) — в Забайкальский край и на север Байкала, куда она отправилась вместе с Юлием и заодно навестила своего отца в Горном Зерентуе. В этом же году выходит ее первая научная работа Études sur le développement des Amphipodes в Бюллетене Московского общества испытателей природы.

В следующую экспедицию (1892, Енисейский край) она едет уже в качестве члена-корреспондента императорского Энтомологического общества. К тому времени отцу было позволено выйти на поселение, мать перебралась на жительство к нему. Екатерина провела с ними в общей сложности около восьми месяцев, занимаясь научными изысканиями и одновременно знакомясь с бытом и условиями жизни ссыльных и политкаторжан.

Вскоре по возвращении в Петербург, в начале 1893 года, в семье Вагнеров родился сын. Мальчика назвали Николаем, имя было выбрать несложно — по обоим дедам. Молодые поселились в просторной квартире на Васильевском острове совместно с семьей Петра, старшего брата Юлия. Соседство оказалось не очень радостным, склоки и досужие разговоры, несходство характеров и увлечений семейств нередко приводили к конфликтам.

На лето большая семья Вагнеров с домочадцами перебиралась на Карельский перешеек в Терийоки (Зеленогорск). Здесь рядом располагались дачи старшей четы Вагнеров, Екатерины Александровны и Николая Петровича, и их дочери Кати с мужем Николаем Гогиным, чиновником Николаевской железной дороги. По настоянию Екатерины Юлий снимает дачу отдельно, в соседних Мустамяках (Горьковское). Свекровь Екатерина Александровна, хотя и недовольна самостоятельностью невестки, часто приезжает из Терийок навестить молодых в Мустамяки. В семье любили называть друг друга домашними именами: Екатерину Александровну ее свекровь Ольга Андреевна называла Като, Катона, она же, в свою очередь, звала свою невестку Кица.

С двухлетним сыном семья Вагнеров отправилась в длительную научную командировку в Неаполь, где в 1863 году родился Юлий, когда его отец работал на неаполитанской Биологической станции. Екатерина становится правой рукой мужа — собирает материал для его исследований (моллюски и иглокожие), занимается сыном.

По возвращении в Россию еще дважды, в 1896 и 1897 гг., супруги Вагнеры ездят в экспедиции в Енисейскую губернию, в Курган, навещают отца Екатерины в Минусинске. Мать, заболевшая туберкулезом, вернулась в Петербург еще в 1894 году, жила у Екатерины, но вскоре умерла. Только в 1898 году Николаю Николаевичу будет дозволено вернуться в Европейскую Россию.

В том же году, с открытием Киевского Политехнического института императора Александра II, Юлий Вагнер получил место экстраординарного профессора и семья переехала в Киев. Екатерина устраивается сверхштатным сотрудником при кафедре зоологии, на будущий год отправляется на Русскую зоологическую станцию в Виллафранке у Ниццы и занимается консервацией морской фауны для института. Необходимо отметить тот факт, что все экспедиции, в которых участвовала Екатерина Вагнер, организовывались Императорскими обществами (географическим и энтомологическим), а также Академией наук и Петербургским или Киевским университетами. Она неоднократно принимала участие в работе Съездов естествоиспытателей и врачей⁴.

Научную работу супругам удавалось сочетать с политической, при этом взгляды их разнились. Юлий был сторонником кадетов, а Екатерина с возникновением партии эсеров работала в ее Центральных органах, хотя и не была ее членом. Трижды она оказывалась в Киевской тюрьме (в 1905 и 1907 гг.) и, наконец, в 1909 году по решению Варшавской судебной Палаты была осуждена к одному году заключения за «участие в скопище, собравшемся для выражения неуважения к верховной власти, порицания образа правления, сочувствие бунту»⁵.

Видимо, политические и семейные разногласия привели к разрыву между супругами, по крайней мере, в 1910 году Екатерина (после смерти отца в 1909 году), взяв с собой сына, отправилась в длительную командировку на Канарские острова и в Марокко, собирала коллекцию фауны и флоры для Политехнического института. Юлий Николаевич подал в отставку и в 1911 году уехал в Петербург.

Вернувшись из командировки, Екатерина заведовала Ботаническим отделением Передвижного музея при Киевском комитете грамотности, в Библиотечной комиссии института готовила рецензии на научные статьи. Сын пошел по стопам родителей — решил стать естествоиспытателем, поступил на сельскохозяйственное отделение института и занимался у тогдашних светил науки Г. А. Левитского и С. Н. Навашина. Екатерина сотрудничала в журнале министерства земледелия «Сельское хозяйство и лесоводство», а также подключилась к исследованиям Григория Левитского по биометрике растений.

Революционные события Вагнеры встретили в Киеве, там они оставалась до 1923 года. Екатерина работала в Управлении по распределению топлива (Гуптоп), в отделении статистики Технического отдела. С возникновением Общества бывших политкаторжан стала его активным членом, подготовила статью для журнала «Каторга и ссылка», которая была опубликована в 1924 году. К этому времени Екатерина Николаевна с сыном приехала в Москву и начала собираться в Прагу. Николай женился и получил приглашение профессора Богумила Немеца продолжить обучение в Карловом университете.

Он мог рассчитывать в Праге на студенческую стипендию, которую в рамках Русской акции помощи выплачивало чехословацкое правительство эмигрантам из России, а также сумел получить пособие от Красного Креста. Семья поселяется в Ржевницах, и сразу же по приезде все трое заболевают. Ухаживает за ними Тамара Тукалевская, внучка Екатерины Гогиной (ур. Вагнер), старшей сестры Юлия. Позже Вагнеры перебираются в Черношицы, а в 1935 году обосновываются в Праге, в Дейвицах.

У Екатерины Николаевны начался новый этап — путешествие в прошлое. В Праге «царствовал» эсеровский Земгор, с большинством его членов она была близко знакома. Возникновение Русского заграничного исторического архива, приоритетами которого было «собирание, хранение, систематизация и научная обработка материалов по истории России и входящих в нее народов», позволило ей, лично знавшей многих бывших народовольцев и эсеров, предложить свои услуги по сбору их наследия.

В первую очередь Екатерина Вагнер передает в фонды РЗИА свою коллекцию советских и украинских денежных знаков и рукописные материалы отца о каторге на Кадаинском и Горно-Зерентуйском рудниках. Она поднимает все свои знакомства с соратниками по партии эсеров и народовольцев, по поручению архива отправляется в Италию, встречается с И. И. Шрейдером и налаживает контакты по поиску русских библиотек, рукописей, документов. В Неаполе она встречается с М. Горьким, но тот категорически отказывается сотрудничать с РЗИА, все свои материалы он отсылает в Ленинград, в Пушкинский Дом.

Там же, в Неаполе, находится в изгнании греческая королевская семья. Екатерина Вагнер общается с Марией Аргиропулос, матерью Аспасии Манос, вдовы греческого короля Александра I, и через нее пытается договориться о передаче РЗИА переписки монарших домов России и Греции. На какое-то время вследствие смерти королевы Ольги Константиновны договоренности сорвались, но Екатерина Вагнер не оставляет надежду заполучить переписку.

Ее интересует наследие Михаила Бакунина, и она входит в контакт с его дочерями Софьей и Марией. Кроме того, она встречается со старым знакомым Рейнхардом Дорном⁶, руководителем Неаполитанской зоологической станции, и выясняет судьбу обширной русской библиотеки его матери, ур. Барановской. Екатерина Вагнер ведет переписку о библиотеке с сыном литератора Н. Н. Фирсова, оставшегося в Москве. В ее руки попадает Каприйское собрание записок и дневников, связанных с большевистской школой на Капри, она предпринимает попытки разыскать рукописи Ленина и Троцкого. На закупку всего обнаруженного не хватает денег, в какой-то момент Екатерина оплачивает покупку из собственных средств. А чтобы переправить добытые материалы, обращается в чехословацкое консульство, которое откликается на ее просьбы неохотно.

В Бессарабии и Румынии ее интересуют архивы Кандераки, Крушевина, Шмита, профессора И. Кукулеску, связанные с историей русского демократического движения. Не оставляет она без внимания ценнейшие материалы В. К. Дебогория-Мокриевича. Из Парижа ей сообщают о том, что сохранилась переписка И. С. Тургенева с Е. И. Апрелевой и оригинальные документы Полины Виардо в связи со смертью И. С. Тургенева.

Екатерина Вагнер тесно общается в Праге с Е. К. Брешко-Брешковской и вместе с ней разбирает архив Е. Е. Лазарева, а также готовит к передаче в РЗИА свою переписку с Г. Н. Потаниным и занимается описью документов «Воли России»⁷.

После установления Протектората Богемии и Моравии Николай Юльевич принимает приглашение профессора Карлова университета М. М. Новикова о переезде в Братиславу. Прагу семья Вагнеров покинула в апреле 1940 года.

Дальнейшую судьбу Екатерины Вагнер пока не удалось проследить. Сейчас сложно установить наличие всех материалов и коллекций, которые она собирала для пражского РЗИА — его фонды практически полностью были вывезены в Советский Союз в 1946 году, большинство документов осело в ГАРФ, но не менее значительная часть была распределена по другим архивам, в том числе и в союзных республиках. Но одно можно утверждать с уверенностью: Екатерина Вагнер — ученый, бережно обходившийся с научными материалами, она умела их систематизировать, исследовать, анализировать и описывать. Ее политическое и научное наследие еще не изучено и не оценено в достаточной мере.