Его отец, донской казак, сражавшийся с большевиками в России, получил медицинское образование в Чехословакии и высоко ценил помощь, оказанную эмигрантам в рамках Русской акции президента Т. Г. Масарика. При этом он оставался русским патриотом, мечтал о возрождении России и в том же духе воспитал сына. Алексей Николаевич на собственном опыте и опыте своей семьи испытал давление просоветского коммунистического режима. И это лишь укрепило его уверенность в том, что только демократические преобразования в Чехословакии и России смогут принести их гражданам настоящую свободу. С этой уверенностью А. Н. Келин работал в Совете правительства Чешской Республики по вопросам национальных меньшинств, был председателем Координационного совета российских соотечественников в Чехии, пока организация не попала под влияние Кремля. Он неизменный член правления общества «Русская традиция», а с 2018 года является атаманом Всевеликого Войска Донского за рубежом.
— Во всех организациях, в которых вам довелось работать, вы последовательно отстаивали интересы достойных представителей русской диаспоры в Чехии и делали многое для достижения взаимопонимания с чешской стороной. Что было самым трудным в этой деятельности? Кто вам помогал, кто мешал? А быть может, кому-то мешали вы?
— Человек не выбирает страну, время рождения, родителей. Но все это факторы, которые определяют систему ценностей и видение окружающего мира. Поэтому бывает трудно, даже при всем желании, понять людей из другой среды, с другим жизненным опытом, людей из «другого мира». Для взаимопонимания нужен не только общий язык. Ведь люди из разных миров вкладывают в одни и те же слова разный смысл и содержание. К тому же политики успешно используют старый испытанный принцип Divide et impera.
В детстве я встречался с русскими людьми из первой волны эмиграции, которые уцелели после событий весны 1945 года. Они были на две головы выше большинства местных граждан, и я тогда поверил, что все русские такие. Первое посещение СССР в 1957 году было для меня страшным шоком. Повсеместное хамство, нулевая ценность человеческой жизни, принцип «я начальник — ты дурак»… В возрасте 15 лет жизнь потеряла для меня смысл. Хотелось повеситься. Отец мне объяснил, что все эти несчастные люди — жертвы и продукт идеологии зла и ненависти, которая захватила Россию.
Единомышленников я встретил в 1969 году во Франкфурте, в Народно-трудовом союзе. Эту организацию создали в 1931 году потомки первой волны эмигрантов, которые не хотели продолжать бесполезные споры своих родителей на тему, почему россияне не смогли защитить свою родину от сатанинской красной идеологии. Они хотели использовать опыт успешных демократических стран, в которых выросли, для лечения родины предков. Учась на своих ошибках и корректируя свою деятельность, эта организация оказалась очень полезной. Надежды и веры добавляла чудесная литература от издательства «Посев».
После встречи в августе 1991 года в Москве и Питере с некоторыми членами НТС из СССР, я понял, что это люди из «другого мира» и понять друг друга нам будет непросто. Тем не менее со временем удалось найти общий язык и даже подружиться. Одним из результатов совместной работы стал двухтомник «История России. ХХ век». Когда меня в 2008 году выбрали председателем Координационного совета российских соотечественников, я пытался использовать опыт демократической системы функционирования НТС, работать с российскими и чешскими органами на принципе партнерства. Но после двух лет осознал, что с людьми, воспитанными в советской авторитарной системе, демократические отношения строить очень трудно, а МИД РФ хотел нас видеть только послушными подчиненными. Поэтому в 2010 году организация «Русская традиция» вышла из КСРС, а я отказался от поста председателя.
«Русская традиция», основанная в 2001 году, объединила порядочных и честных людей, которые поддерживали тесные связи с эмигрантами первой волны — «пузырями потонувшего мира», благодаря чему РТ удалось сохранить жизненный опыт и систему ценностей этих уникальных людей и продолжить их деятельность. Что предсказуемо вызвало волну ненависти и зависти у людей с «горбатой душой». Это от них я услышал, что Чехия была бы чудесной страной, не будь здесь этих чехов. Десяткам из них я задавал вопрос, почему они сидят в этой прогнившей стране и не вернутся под опеку Великого Вождя в перспективную РФ. Но ни единого вразумительного ответа не получил. Конструктивный диалог с такими людьми невозможен, а тратить силы и время на споры нет смысла.
В Совете правительства по вопросам нацменьшинств я предложил заняться проблемами не только русского нацменьшинства (т. е. граждан ЧР с русскими корнями), но и всей русскоязычной диаспоры. Образ россиян в Чехии оставлял желать лучшего, с этим надо было что-то делать. Конкретные шаги требуют конкретных данных, на одних эмоциях они невозможны. Договорились поручить проведение объективного исследования профессионалам на академической базе философского факультета Карлова университета. Но с моим уходом из Совета вопрос завис, как другие острые вопросы, например, получение гражданства и т. п.
— Ваша непримиримая позиция в отношении путинского режима и политики нынешних российских властей хорошо известна. Но были годы, когда казалось, что все в России может измениться к лучшему, в том числе и ее взаимоотношения с диаспорами за рубежом. Что стало для вас сигналом окончания этого романтического периода? Когда вы решили для себя, что иметь дело с Кремлем и прокремлевскими силами за пределами России бессмысленно и бесперспективно?
— Романтический период начался в августе 1991 года, когда нас пригласили в Москву на первый Конгресс соотечественников, который был прерван попыткой путча ГКЧП. Его поражение давало шанс для радикальных перемен в стране. Но момент был упущен: не случилось ни дебольшевизации, ни признания незаконности переворота 1917—1918 гг., ни расследования всех преступлений коммунистического режима, ни люстрации, ни роспуска КГБ и наследников этой структуры, не произошло перехода к парламентскому государству и многого другого.
Западные демократии, похоже, были не слишком заинтересованы в превращении России в демократическую конкурентоспособную страну, направляющую огромные сырьевые богатства и человеческий капитал на улучшение жизни своих граждан. Международным корпорациям, очевидно, было выгоднее использовать хаос и взяточничество — это дало им возможность ловить рыбку в мутных водах и вместе с новыми олигархами разграблять ресурсы. Страна приближалась к традиционному кровавому бунту, и тут на сцене появился «окурок» Владимир Владимирович, который должен был ответить за паханат «лихих девяностых».
Но он оказался очень ловким человечком. Ему удалось убедить премьера Михаила Касьянова, что он либерал и поддержит необходимые демократические реформы. Вместо этого Путин реанимировал аппарат Лубянки и начал готовить свое самодержавие. Касьянов, даже встречаясь с ним ежедневно, почувствовал неладное только через несколько лет. Поэтому и моя наивная вера в лучшее после получасовой беседы с Владимиром Владимировичем в Пражском Граде в 2006 году вполне объяснима. Тогда он умело делал вид, что самое важное для России — создать условия для возвращения на родину молодых людей, получивших образование и практический опыт в успешных демократических странах. Что только они способны построить процветающую страну и экономику. Старые кадры ничего не смогут решить, а нанятые зарубежные эксперты будут работать в своих интересах, а не в интересах граждан России.
На VII заседании Валдайского клуба в 2010 году при участии А. Б. Зубова, Ричарда Пайпса, Адама Михника, лорда Роберта Скидельского, Эндрю Качинса, Шен Шиляна и множества других экспертов со всей планеты стало ясно, что Путин идет совсем другим путем. Встречая нас в Сочи, он открыто демонстрировал желание быть Александром III или Петром Великим. Все иллюзии испарились. Встречи с С. Лавровым и В. Матвиенко только подтвердили подозрение: Россия оправилась вспять, против течения времени. Поразительная разница между Путиным в Праге 2006 году и им же в Сочи в 2009 году даже заставила вспомнить конспирологические теории о его двойниках. К сожалению, демократический мир руководствовался лозунгом времен Римского императора Веспаниана Pecunia non olet и предоставил Путину 20 лет и громадные ресурсы для создания нового варианта империи зла, которой теперь боится эффективно противостоять.
— Как атаман Всевеликого Войска Донского за рубежом вы пользуетесь огромным авторитетом у представителей казачества, которых судьба разбросала по всему миру. Какие настроения в этой среде? Приходится ли вам сталкиваться с непониманием из-за вашего отношения к нынешней российской власти, а в последнее время — и к развязанной ею войне в Украине?
— Сила казаков — в их свободомыслии и способности к самоорганизации. Поэтому Путин не без основания их боится и продолжает геноцид казачьего народа, который его предшественники называли расказачиванием. При этом ловко использует опыт бандитского мира и казаков заменяет ряжеными — закомплексованными неудачниками, которые, «вступив в казачество», из никого становятся всем: им позволяется избивать недовольных, да еще получать за это деньги и медали. Часть казаков, проживающих в РФ, сначала наивно поверила, что вступление в Реестр даст им возможность восстановить свои права на землях Присуда предков. Но позже оказалось, что их просто надули и хотят сделать из них охранку для жуликов и воров за крошки с барского стола.
Появилось также несколько наивное Движение Восстановленных Станиц, по сути — имперцев. Они осуждают «расчленение Великой России в угоду коммунистической утопии красным Талибаном по ленинскому плану, для сохранения своей власти большевистской партийной диктатуры, захватившей власть незаконно, через вооруженный октябрьский переворот 1917 года»… и одновременно поддерживают «нашего президента и главнокомандующего В. В. Путина» в признании ДНР и ЛНР и считают это «реализацией исполнения федерального закона от 26.4.1991 о реабилитации репрессированных народов». В 2015 году появилась «Рабочая группа по образованию Мирового Казачьего Правительства» с правовой формой публичного акционерного общества и нотификации в ООН. Возникло еще несколько и вовсе утопических проектов. Например, захват бесхозной земли в Африке и создание там казачьего государства. В результате ВВДЗ, зарегистрированное в ЕС как юридическое лицо под названием Союз Донских казаков за рубежом, издал меморандум (donataman.org/2021/12/memorandum), где объясняет свою позицию и цели.
Сразу после нападения РФ на Украину мы опубликовали обращения к казакам.
врезка
Обращение атамана Всевеликого Войска Донского за рубежом ко всем Казакам, проживающим на территории РФ, Украины и Белоруссии.
Нам, Казакам, проживающим в свободных странах, страшно и больно видеть, что в военных преступлениях на территории Украины приняли участие «казаки», утерявшие совесть и разум. Понимаем, что систематическое вымывание голов и блокировка доступа к правдивой информации привели многих, даже некоторых Казаков родом, к постыдному сотрудничеству с врагами казачьего народа. С наследниками чекистов, которые ликвидировали наших предков, Казаков, и не только их. Теперь ликвидация Казаков продолжается их заменой ряженой шпаной, лакейски служащей преступникам, которых ждет международный трибунал в Гааге.
Если вы не в силах избавиться от власти красной сволочи и помогать невинно убиенным женщинам и детям, то попробуйте хоть сохранить свое человеческое достоинство и совесть. Не позорьте Казаков перед всем миром. Наши предки сражались с этими служителями сатаны и смогли создать и защитить на землях предков свободную казачью республику, Всевеликое Войско Донское. Они умерли с чистой совестью.
Не позорьте их память. Бог все видит. Страшный последний суд может быть ближе, чем мы думаем.
Господи, спаси Россию и Казачество!
— Что бы вы, атаман, сказали казакам, обратись они к вам за разрешением отправиться добровольцами на войну, чтобы сражаться против России за свободу и независимость Украины?
— Думаю, что порядок надо наводить прежде всего в своем доме. Главной целью казаков должно быть их объединение против путинской власти чекистов, которые уничтожили казачество и уничтожают то, что от него осталось. Пойти на фронт добровольцем — это личное решение каждого отдельного человека и дело его совести. Никакого разрешения атаманов для этого не нужно.
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы реальный свидетель всех волн русской эмиграции, от самой первой, после октябрьского переворота — в лице вашего отца и его окружения, до нынешней, в которой оказалось много людей, бегущих от преследований путинского режима. Что общего у эмигрантов всех времен, в чем их различие?
— Эмигранты первой волны привезли в своих сердцах любимую Россию, которую они боготворили, понимая, что возврата туда для них нет, только в ГУЛАГ или сразу под расстрельную пулю. Утраченную Россию они сильно идеализировали. Политически эмигранты первой волны были разобщены и вечно искали ответ на извечный русский вопрос: «Кто виноват?» Виноваты всегда были не они сами, а те, другие. Евразийцы искали свой путь, «западники» хотели использовать вековой опыт успешных стран на пути к процветанию и демократии. Казаки были разделены на «самостийников» и «имперцев». Но всех объединяла любовь к утерянной родине, и это давало им возможность вести полемические дискуссии. Правда, найти устраивающий всех ответ на второй традиционный вопрос («Что делать?») не удавалось.
После нападения на СССР его бывшего союзника Гитлера часть эмигрантов в отчаянии приняла решение: «Хоть с дьяволом, но против Сталина и большевиков». Они были в меньшинстве, и, когда с большим опозданием создавали в союзе с немцами Русскую освободительную армию, не смогли найти среди командиров-белогвардейцев тех, кто бы возглавил это безнадежное дело. Поэтому пришлось остановить выбор на пленном советском генерале Власове. Узнав, что красные вытворяют с белыми эмигрантами на Балканах, большинство русских из Чехословакии двинулось дальше на запад, бросив здесь все, что удалось с неимоверными усилиями создать на новой родине. Многие из тех, кто принял решение остаться, были арестованы, и только часть из них смогла после долгих лет в ГУЛАГе вернуться домой.
Следующая волна эмигрантов из СССР в Чехословакию пришлась на послевоенные годы. Люди приезжали по служебным делам или познакомившись с чешскими студентами и студентками, которые учились в СССР. Смешанные семьи перебирались в Чехословакию, которая для советского человека казалась «частичным западом». Некоторые из них познакомились и подружились с немногими выжившими представителями эмигрантов первой волны и унаследовали от них видение «прекрасной России прошлого».
Политические эмигранты появились только после выхода Чехословакии из статуса советской губернии. Часто это были сильные личности, индивидуалисты, которые с трудом находили общий язык с местными. К сожалению, бывали случаи недопонимания и со стороны чехов. Особенно яро свои комплексы изживали те, кто после 1968 года не считал зазорным сотрудничать с советскими оккупантами, а когда стало безопасно, начал издеваться над русскими. Но такие люди находятся во всех странах и народах. Их немного, но ложка дегтя портит бочку меда.
— Общество «Русская традиция» — одна из самых авторитетных организаций русской эмиграции. Вы много лет являетесь членом ее правления, участвуете во всех ее крупнейших инициативах и мероприятиях. Чем, с вашей точки зрения, опыт, связи, наработки этой организации могут сейчас помочь новым русским эмигрантам с демократическими, антипутинскими и антивоенными взглядами?
— Политики людей успешно разделяют и стравливают. Поэтому борьба добра со злом никогда не кончается. «Русская традиция» всегда старалась людей объединять. Это непросто. Воспитанные по принципу «кто не с нами, тот против нас» с трудом учатся вместо склоки вести конструктивный диалог с теми, у кого иные взгляды. Но со временем понимают, что в споре рождается истина.
Послевоенное время надежды на вечный мир в Европе и взаимно полезное сотрудничество государств и народов, к сожалению, закончилось. Путинская пропаганда довольно успешно вносит распри в ЕС. Общество стран, у которых нет собственного опыта борьбы с преступной идеологией, до последнего времени смотрело на происходящее глазами демократов и не могло понять, насколько вранье и подлость стали нормой. Объяснять суть проблемы — обязанность россиян, которые нашли свое место в демократических странах и не хотят, чтобы эти страны постигла судьба России. Злу нельзя уступать. Необходимо сохранить демократию в Европе, построить ее в Украине, и потом только будет шанс разбудить россиян и помочь вылечить больную страну. У ЕС свои экономические интересы, и я не уверен, что в них входит создание конкурентоспособной России. Задача российских эмигрантов — убедить западных политиков, что Т. Г. Масарик был прав, когда организовал Русскую акцию помощи. В том числе и для того, чтобы после краха большевицкого эксперимента было кому строить демократическую Россию. Важно понимать, что это выгодно для всех.
— Вы лауреат премии Рудольфа Медека за 2022 год, присуждаемой в том числе за вклад в укрепление российско-чешских связей. У кого, как не у вас, просить совета: что должны сделать, как проявить себя представители последней волны эмиграции, чтобы взаимодействие с чешской стороной было честным, достойным и продуктивным?
— Я не совсем уверен, что достоин этой премии. Все мои старания наладить конструктивные отношения в русскоязычной диаспоре и ее взаимопонимание с чешским гражданским обществом вылились в множество бесполезных попыток и тупиковых инициатив. Удалось выполнить только малую часть из задуманного. Но это не значит, что задача невыполнима. Надо учиться на ошибках прошлого. Приглушить свое эго, искать союзников на чешской и русской стороне и убеждать их, что победить зло можно только сообща. А вести дискуссии о разном видении мира можно будет, когда он наступит. После катастрофы в Украине нашими союзниками уже стали министры, парламентарии, сенаторы ЧР, несколько организаций. Только от нас зависит, убавится их число или продолжит расти.
