Только в 2021 году выгорело десять миллионов гектаров: в Карелии, Якутии, Иркутской, Челябинской, Волгоградской и других областях. Для сравнения — общая площадь пожаров в России больше территории Латвии или Эстонии. Толком не было подготовки и к пандемии коронавируса, во многих городах мест в больницах не хватает даже сейчас, спустя полтора года после ее начала. Во второй столице страны, Санкт-Петербурге, сегодня обыкновенному гражданину почти невозможно найти хоть какую-то из трех вакцин от COVID-19, разработанных российскими учеными.

Государственные деятели живут, надеясь на тот самый русский «авось». Это, естественно, не прибавляет им популярности, не спасают даже «прямые линии» с президентом, где он обещает, что страна героически преодолеет трудности на зависть «всем врагам». Но снижающаяся популярность власти и «трудности», с которыми сталкивается почти каждый гражданин, чиновники вовсе не считают проблемой — проблемой считается совсем другое.

Одно из немногих направлений, где российская власть все-таки предпочитает перестраховаться — это протесты. Причем под протестом понимаются любые высказывания и действия, противоречащие официальной точке зрения. Это митинги и пикеты, публикации независимых журналистских расследований и даже просто посты в социальных сетях, желание независимых кандидатов участвовать в выборах, защита адвокатами политических оппонентов и любых других людей, которые, как уверена власть, выступают против нее.

К подготовке к сентябрьским выборам в Мосгордуму ответственные товарищи подошли более чем серьезно. Главный оппозиционный лидер страны в колонии, еще несколько политиков стали фигурантами уголовных дел, что лишило их возможности баллотироваться, кто-то отказался вести кампанию из-за давления со стороны чиновников и силовиков. Только за июль 2021 года иностранными агентами признали два издания, занимавшихся расследованиями («Проект» и «The Insider»), и 13 независимых журналистов. «Проект» на следующий день после внесения его в реестр иностранных агентов Генпрокуратура России признала нежелательной организацией — это значит, что издание больше не может продолжать деятельность, в противном случае все, кто с ним сотрудничает, подвергнутся уголовному преследованию.

В июле Роскомнадзор по требованию Генпрокуратуры заблокировал сайт «Команды 29» — группы адвокатов, занимавшихся защитой журналистов, активистов, но главное — людей, которых обвиняли в России в госизмене. «Команде 29» инкриминировали сотрудничество с другой организацией, чешской, признанной в России нежелательной. Адвокаты «Команды 29» утверждают, что никакой связи с этой организацией у них нет, более того, они даже не знали о ее существовании. Но кого волнуют такие подробности. Сказано — сделано.

Власть готовится к выборам, уже не обещая народу золотые горы, не ретушируя те развалины, которые устроила за 20 лет, а буквально уничтожая все живое, что может не столько протестовать, сколько просто рассказывать о ее «заслугах». Преследование оппонентов не по закону, а по даже бандитам неведомым понятиям — вот и вся подготовка к выборам. В этих потугах власть напоминает потерявшего голову террориста, захватившего супермаркет и выпускающего автоматные очереди направо и налево. И этот террорист бежит, не разбирая дороги, не понимая, куда стоит двигаться, с кем вести переговоры и какие требования выдвигать. А требование, в общем, одно: молчите и живите тут, как можете, и если, конечно, можете.

Власть требует от граждан страны молчать о проблемах, молчать о планах, молчать о догадках, молчать о правде. И последнее сложнее всего. Потому что правда в России замалчивалась так долго, что ее уже невозможно спрятать под носовым платком или дедовской тужуркой. А если становится известна хотя бы ее небольшая часть, она вырывается наружу, снося все на своем пути и оставляя за собой руины лжи, осколки которой ранят и создававших эту ложь, и изобличавших ее.

При этом у тех, кто из года в год занимался строительством лжи, выработался иммунитет, у тех же, кто против нее боролся, иммунитета нет, нет надежной защиты от бандитизма власти, нет парашюта, который раскроется, если его обладателя взрывной волной выбросит в окно. У них, как правило, есть только правда, которая в российских реалиях оказывается одновременно и защитой, и угрозой.

В 2010-х политиков обычно штрафовали, а независимые журналистские команды просто разгоняли. Тогда уволенные журналисты создавали новые редакции, оглядывались, заходя в подъезд, подозревали, что их телефоны прослушивают, и отпускали черные шутки про черные воронки, но продолжали работать. Сегодня они уже не шутят, потому что черные шутки стали реальностью, а вместо того, чтобы оглядываться, заходя в подъезд, несколько раз в день обновляют сайты Минюста и Генпрокуратуры, чтобы знать, кто следующий попадает под санкции.

Только этой весной десятки людей вынуждены были уехать из России, спасаясь от преследований: большая часть из тех, кто покинул страну, — сторонники ФБК (признана в России экстремистской организацией), Открытой России (признана в России нежелательной организацией), а также активисты (Pussy Riot) и независимые журналисты, которых пугали, преследовали, возбуждали против них административные дела по абсурдным обвинениям.

Около двадцати журналистов (и можно с полной уверенностью утверждать, что дальше будет больше) сегодня признаны иностранными агентами, и чем грозит им пребывание в России — не совсем понятно. Если раньше иностранными агентами признавали фонды, некоммерческие организации и СМИ, то сегодня к ним с космической скоростью прибавляются физические лица. По сути, это значит, что все эти люди должны будут несколько раз в год отчитываться государству о своих доходах, проводить аудит и маркировать все, что они пишут или публикуют, подписью, которая оповещает, что запись или материал опубликован физическим или юридическим лицом, признанным иностранным агентом. Звучит неприятно, но не страшно. Страшно то, что с каждой неделей признанных иностранными агентами, нежелательными или экстремистскими организациями становится все больше. Что это? Подготовка к выборам. Недальновидная, немудрая, неаккуратная, но подготовка — другую власть проводить уже не умеет.

Так она уничтожает организации, которые занимаются социальной помощью, юридической и гуманитарной поддержкой людей, попавших под каток. Организации уничтожаются, а это значит, что многие остаются без работы, но еще больше — без помощи. Одним ударом, так сказать, обозлить сразу двух зайцев — это надо уметь.

Физическим лицам, признанным иностранными агентами, тяжелее вдвойне. Мало того, что на них обрушивается вал бюрократических процедур, и, если не выполнять их, можно стать фигурантом уголовного дела. Они еще, скорее всего, столкнутся с трудностями в дальнейшей работе. Захотят ли СМИ связываться с журналистом, который стал иностранным агентом? А если он решит уйти из профессии, возьмет ли любой другой работодатель в команду сотрудника с такой маркировкой? В профессиональной среде ее уже сегодня называют желтой звездой. Сколько журналистов, активистов и других деятелей таким образом останутся без работы — вопрос, на который нет желания отвечать. Как много иностранных агентов вскоре попадет под санкции за нелепые ошибки в отчетности — вопрос из той же категории.

Эту тактику подготовки к выборам власть выбрала, заменив ею неустанное вранье, в которое не верят даже дети. Зачем тратить ресурсы на ложь, если можно задавить тех, кто говорит правду?

Зачем заранее организовывать снегоуборочную кампанию, если можно сказать, что водители на дороге сами нарушили правила? Зачем с весны готовиться тушить торфяники, если можно свалить вину на отдыхающих, решивших пожарить в лесу шашлык?

Нет нужды бороться с реальными проблемами и угрозами, если угрозой можно назвать любого несогласного, нет никакого стимула пересматривать политику партии, если можно выгнать из страны всех недовольных, а остальных — подчинить нелепым кафкианским правилам.