В знак протеста молодой человек облил себя бензином и поджег. Тогда никто не мог и предположить, что это локальное несчастье спровоцирует волнения, которые приведут к революции. Так началась Арабская весна.
Власти любой страны (и Россия не исключение) перед каждым действием оценивают баланс затрат и ожидаемых результатов, анализируют, насколько эффективны могут быть те или иные меры, как далеко можно зайти, не встретив серьезного сопротивления. Проблема только в том, что масштабное сопротивление появляется не в сиюминутном порыве: ему предшествует долгое накапливание недовольства, претензий, вопросов без ответов, и в какой момент они обретут голос и самую настоящую народную силу, что станет триггером народного протеста, предсказать не может ни один политолог.
9 июля 2020 года арестовали губернатора Хабаровского края Сергея Фургала. С 11 июля в Хабаровском крае почти каждый день проходят стихийные митинги в его поддержку, несмотря на пандемию коронавируса и полное отсутствие реакции Кремля на протесты.
На следующий день после задержания Фургал был отправлен в московский СИЗО, а уже через 10 дней президент России Владимир Путин уволил его в связи с «утратой доверия». Бывшего губернатора обвиняют в покушении на организацию и в организации заказного убийства.
Казалось бы, типичные для России «внутрикамерные» разборки чиновников. Но не все так просто. Путь Фургала к должности губернатора был нетипичным. Он один из семи глав регионов от так называемых оппозиционных партий. На губернаторские выборы 2018 года он шел от ЛДПР, по сути, как технический кандидат, и был одним из тех, за кого оппозиционеры и система «умного голосования» Навального призывали голосовать. В бюллетене он был своего рода графой «против всех». СМИ пишут, что до того, как результаты выборов стали известны, Фургал пообещал кому-то «наверху» в случае победы отказаться от должности губернатора и передать ее кандидату от Единой России, действующему тогда губернатору края Вячеславу Шпорту. Шпорта народ не любил и готов был голосовать за кого угодно, лишь бы должность не досталась ему. 23 сентября 2018 года у Фургала оказалось почти 70 % голосов, он стал выбранным народом губернатором и полномочия не сложил, от должности не отказался. В течение всего следующего года его популярность в регионе неуклонно росла, а популярность Владимира Путина падала: рейтинг президента в Хабаровском крае был самым низким среди всех регионов — 48 %. Кремлю это, конечно, не нравилось. Сами хабаровчане воспринимали Фургала как народного губернатора. Многие и сегодня на митингах в его поддержку называют его по имени и отчеству — Сергей Иванович.
Почему Фургал? Потому что он общался с людьми, вкладывал средства в развитие края, а не в свой карман, сократил себе зарплату, по мере возможности делал свою работу, а не шел на поводу у Москвы. Конечно, не все жители края сегодня активно поддерживают Сергея Фургала, но и негативных отзывов о нем слышно гораздо меньше, чем о других политиках. Он не вызывает у народа чувства отторжения, а это для губернатора в современной России большая редкость и, можно сказать, достижение.
Именно поэтому поводом для массового протеста стали не низкие зарплаты и пенсии, не качество медицины, не полицейский беспредел и коррупция — все это свойственно всем регионам России, и Хабаровский край едва ли является исключением — поводом для протеста стал арест Фургала. Наверное, потому, что отсутствие денег и материальных удобств люди еще могут как-то перетерпеть, но с пренебрежительным отношением к ним, к их выбору, к их мнению они смириться не смогли. Фактически московское руководство без объяснения причин забрало у них губернатора, которого они выбрали, которым народ был доволен. Результат — многотысячные митинги, уже несколько недель проходящие в Хабаровске. Самый массовый из них был 18 июля, тогда в протестной акции, по оценкам СМИ, приняло участие более 50 тысяч человек.
Люди требовали, чтобы Сергея Фургала вернули в Хабаровск и судили в Хабаровске, чтобы разбирательство по делу было открытым и справедливым, чтобы их выбор и их мнение уважали. Протест рос, митингующие теряли терпение, и появился еще один лозунг: «Путина в отставку».
Чиновники неразумно заявили, что люди участвуют в митингах за деньги. Это, безусловно, разозлило народ еще больше. Желая сгладить ситуацию, Путин назначил врио губернатора Хабаровского края члена той же ЛДПР Михаила Дегтярева. Расчет, похоже, был на то, что народ лояльно отнесется к такой замене, но власть снова ошиблась. Московский ставленник вызвал новую волну негатива, и толпа митингующих, требуя, чтобы он уехал обратно в Москву, начала скандировать: «Дегтярева — домой!»
Михаил Дегтярев, депутат Госдумы, был врио председателя комитета Госдумы по спорту. Приехав в Хабаровск, с местными жителями он общаться явно не планировал, журналистам заявлял, что ему есть чем заняться вместо того, чтобы выходить к тем, «кто кричит под окнами», отпускал в социальных сетях шутки про баню и хабаровских голубей и имел неосторожность сказать, что на митинги выходят вовсе не коренные жители Хабаровска, а приезжие иностранцы.
Протест рос, и, видимо, «сверху» позвонили — Дегтяреву пришлось выйти к протестующим (спустя неделю после назначения). Он появился на центральной площади Хабаровска, когда акция уже завершалась и осталось лишь несколько десятков человек, в том числе журналисты и сотрудники Центра по противодействию экстремизму. В разговоре с ними Дегтярев заявил, что Москва якобы услышала народ, что его прислали в регион, чтобы край «не скатился без власти». Речь Дегтярева разозлила людей еще больше.
По мнению политологов, власть допустила непозволительно много ошибок, которые привели к небывалому по масштабам протесту в регионе. Хабаровчан поддерживают и жители других городов, в том числе Москвы и Санкт-Петербурга. Сила и уникальность протеста в Хабаровске в его стихийности, в том, что у него нет лидера: люди выходят не потому, что их ведет конкретный человек, а потому, что каждый конкретный человек возмутился пренебрежением власти к его мнению и его выбору. Полиция за все это время даже не предпринимала попыток начать массовые задержания.
Наблюдатели и исследователи высказывают разные мнения о том, к чему могут привести протесты в Хабаровском крае, но сходятся в одном: жители края восприняли случившееся как личную обиду, и теперь снизить градус протеста будет чрезвычайно сложно — митинги могут прекратиться, но протест не исчезнет, он просто примет другую форму. Ситуацию комментирует известный политик и политолог Леонид Гозман:
— Протест не имеет Victory strategy. Если враг не бежит, испугавшись людей, то что делать дальше, пока неизвестно. А враг не побежал. Понятно, что протест пойдет на спад: станет холодно, польют дожди, люди не могут каждые выходные заниматься протестами — у них есть дела, жизнь не сводится только к борьбе с путинским режимом. Митинги уйдут, появится что-то другое. Кажется, что у протеста нет лидера. На самом деле, я думаю, лидер уже есть, просто имена не названы, но они будут названы. И появится некая лидирующая группа, которая будет связана не с какой-то политической партией, а с конкретными людьми — они будут представлять хабаровчан. В этой группе появятся кандидаты в губернаторы, которые с высокой степенью вероятности победят на выборах в сентябре 2021 года. Остановить их можно будет только пулей. Это первое. Второе — будет происходить радикализация небольших групп. Большинство ― люди мирные, они готовы выйти митинговать, но не готовы брать булыжники. Но некоторые могут это сделать — радикалы всегда есть. А реализуются ли они, зависит от того, поддерживают ли их морально остальные. Если поддержка есть, они готовы идти на что угодно — на миру и смерть красна. И мне кажется, власть своим высокомерным нежеланием видеть не просто протест, но людей как таковых сильно себе вредит. Менталитет нашей власти очень интересен — это ранний феодализм: есть 200 князей, и любой великий князь понимает, что надо договариваться с другими, даже если они ниже в иерархической лестнице. Но ему в голову не приходит, что надо договариваться с жителями населенного пункта — а они-то кто такие? Для нашей власти населения страны не существует. Есть олигархи, есть известные люди, Жириновский есть (что иллюзия, потому что никакого Жириновского нет), бандиты, генералы ФСБ есть. А людей, которые вышли в Хабаровске, точно так же как людей, которые выходили на Майдан, на протесты в Москве год назад, не существует, они за печеньки, за деньги, они агенты Госдепа. Таким отношением власть формирует ровно то, чего больше всего боится — революционную позицию.
— Это довольно оптимистическая точка зрения. Что помешает посадить новых лидеров протеста и погасить протест в самом начале?
— Как говорила Зоя Космодемьянская (если она действительно это говорила), всех не перевешаешь. И это вовсе не оптимистическая точка зрения: я очень боюсь, что из-за дури кремлевского начальства все это закончится масштабным кровопролитием. Это становится все более вероятно.
— Что может послужить толчком для начала кровопролития? Решительные действия со стороны митингующих или применение силы со стороны властей?
— Один из исследователей сказал: «Что мы точно знаем о революциях — это то, что мы не знаем, когда они случаются». Это единственное точное знание. Насилие со стороны властей, безусловно, может быть триггером, и триггером очень страшным. Если они начнут стрелять, а ума хватит, они же все время делают глупости… Они не понимают своей страны совершенно, не способны предсказать реакцию людей. Их некомпетентность проявилась как раз в аресте Фургала. Если бы они хоть что-то понимали, арестовали бы Фургала осенью, когда холодно, когда тяжелее протестовать, а не в начале лета. То есть они по собственной глупости просто обеспечили условия для протеста. Для них стало неожиданностью и то, что произошло при его демонстративном аресте, и то, что произошло, когда они прислали этого клоуна из ЛДПР. Путин кинул кость Жириновскому, дал сигнал остальным феодалам: «Если конкретный барон прогневит государя, то барона можно и в крепость. Но баронство само останется, его мы не трогаем, не покушаемся на основы власти феодальных начальников». Вот что на самом деле означает назначение Дегтярева. Но триггером может стать что угодно. Лавина может сойти от выстрела или крика. Уничтожение нормальной, легальной политики, полная неспособность общаться с людьми вытесняют нормальный политически диалог. А что приходит на это место? Радикалы. Просто нет ничего другого: заткните носик чайника — и в конечном счете у него снесет крышку.
— Как в такой ситуации должна была повести себя власть?
— Туда должен был немедленно прилететь президент, рассказать о реальных причинах ареста Фургала, если они есть. Многие объясняют арест тем, что Фургал оказался слишком популярен. И думают, что власть таким образом хотела что-то показать другим губернаторам. Но с учетом того, что Фургал из ЛДПР, а эта организация очень криминализированная, нельзя исключать, что обвинение обоснованно. И людям все это надо объяснять. Сразу же нужно было вернуть Фургала в Хабаровск. Преступление, если оно было, совершено на территории Хабаровского края, Фургал живет и прописан в Хабаровском крае, и по всем российским законам судить его должны в Хабаровском крае. Дальше надо было проверить, насколько обоснованна мера пресечения в виде ареста. Не исключено, что достаточно подписки о невыезде. И тогда Фургал мог бы продолжить исполнять свои обязанности. В противном случае надо было сказать: «Давайте ваших представителей». Но этого не происходит. Теперь, после истории с Хабаровском, власть станет осторожной и более злобной. Потому что власть обижена. Она уже давно обижена на людей. Неблагодарные собрались. У Нателлы Болтянской есть песня со словами «начальник родины обижен на народ, не повезло начальнику с народом». А общество начнет чуть больше верить в себя.
Не повезло начальнику, в общем, не только с Дальним Востоком. То жители сибирского Шиеса на протяжении года непрерывно протестовали против строительства мусорного полигона — их задерживали, в отношении них возбуждали уголовные дела, к ним приходили с обысками, им звонили с угрозами, но люди добились своего: суд признал постройки полигона незаконными. То екатеринбуржцы протестовали против храма на месте сквера — после массовых акций власти все же решили не возводить церковь в полюбившемся горожанам парке. Но вот акции в защиту людей, ставших фигурантами уголовных дел по политическим мотивам, очень редко приводят к освобождению человека с возвращением всего, что у него отняли. Хотя и такие случаи были.
Протест в форме митингов и массовых акций в Хабаровске уже идет на спад. Но личную обиду и пренебрежительное отношение к себе человек переживает гораздо болезненнее, чем маленькие пенсии, низкий уровень образования и даже некачественную медицину. Это значит, что, уйдя с улиц городов, народ скажет действующей власти «нет» по-другому: любое голосование, государственное массовое мероприятие, выборы пройдут так, как решат горожане, а не власть. Теперь приезд «первых лиц» в регион будет вызывать у местных жителей еще меньше энтузиазма, а у «первых лиц» — еще больше беспокойства. Несмотря на то, что Фургала, скорее всего, жителям Хабаровского края уже не вернут, народ все же на несколько кругов обошел власть: никто не решился подавить такой массовый протест, перекрыть улицы, устроить повальные задержания. Конечно, когда люди устанут выходить на митинги, задержаний будет больше, полиция и чиновники снова станут вести себя наглее, но власти так и не научатся понимать народ и чувствовать настроение в обществе. Не потому, что общество в России такое непредсказуемое, а потому, что обеспечивать себе зарплату, на которую можно какое-то время спокойно содержать небольшой город, для чиновников намного важнее, чем заработать репутацию честного управленца или политика. А оставаться у власти долго и безнаказанно, как известно, помогает не тугой кошелек, а мудрость, политическое чутье и, если хотите, любовь народа.
Протест жителей Хабаровского края — важный шаг, который сделали люди в борьбе за гласность, свободу, честные выборы и достойную жизнь. Не стоит забывать, что с современной российской властью работает только система торга: насколько большая волна общественного сопротивления поднялась, на столько шагов власть и отступит.