Паустовский был очарован маленькой девочкой, знающей столько диких растений. Он невольно подслушал беседу деревенских детей и наслаждался богатством слов, обозначающих скромную северную флору.

Конечно, можно прожить жизнь, не различая сосны и елки, путая ромашку с колокольчиком, но если кто-то хочет не только знать родной язык, но хотя бы частично овладеть иностранным, чтобы выразить свои эмоции и мысли, то следует пополнить свой словарный запас выражениями, обозначающими разнообразнейшие симпатичные растения, которые, источая извечную весеннюю энергию, вскоре станут вылезать из согревшейся земли.

Когда я была ребенком, я однажды принесла отцу свою картинку. Он показал на зеленый цвет внизу и спросил: «А это что такое?» Я ответила: «Трава. Все так рисуют». Однако отец не согласился: «Может, кто-то так и делает, но просто травы не существует. Посмотри внимательно. На первом плане должно быть видно, что это за растение». И я пригляделась, ведь дело было летом. Просто «трава» перестала существовать, возникло разнотравье, травяной ковер с разноцветными нитками. Мне открылся новый мир, со своими жителями:жучками, муравьями, крошечными мушками.

Образное выражение zelený koberec (буквально: зеленый ковер) довольно распространено и в чешском. Слово разнотравье перевести сложнее, можно сказать, например, různé traviny, но до поэтичности русского слова этому выражению далеко. Ситуацию осложняет и факт, что чешское слово tráva в разговорном языке имеет и значение наркотик, марихуана (сравни: kouřit trávu). Однако слово trávník означает газон, например, anglický trávník. Русское слово травник имеет несколько значений. Это и сборник статей о лечебных травах (atlas léčivých rostlin), и человек, собирающий и применяющий эти травы (bylinkář, чаще в женском роде: bylinkářka, kořenářka), и птица семейства бекасовых, она же красноножка, что видно в чешском названии vodouš rudonohý, лат. Tringa totanus.

Но из чего же все же состоит трава?

Как ни странно, именно самые распространенные растения, встречающиеся на каждом шагу, не каждый может назвать по имени. Знаете ли вы, чем отличается от ему подобных типичная «трава» — мятлик луговой (lipnice luční, лат. poa praténsis)? Отметим: и в русском, и в чешском языке в научных ботанических названиях прилагательное ставится на второе место, за существительным (oves setý).

Вернемся, однако, к отрывку из Паустовского. Вот пастушья сумка (kokoška, pastuší tobolka) — в этом случае названия очень похожи. Это растение встречается почти повсеместно, на пустырях (ах, какое приятное слово, особенно когда вы живете в заасфальтированном мире), вдоль дорог. Для меня пастушья сумка связана с первым уроком биологии в пятом классе. Тогда учительница принесла в класс и развесила на доске дидактические картинки, которые мне так понравились, что я влюбилась в них всем сердцем и на всю жизнь. Картинок было четыре: две сурепки и две пастушьи сумки. Две советского и две дореволюционного издания. Дореволюционные были лучше: больше, краски были ярче, бумага качественнее. Я спросила у учительницы, почему их нельзя повесить в качестве основных и можно ли мне ответить, показывая части растения именно на этих картинах, но учительница ответила, что нельзя. За это я полюбила старые картины еще сильнее.

Ночная красавица (nocenka zahradní) — это сравнительно высокое растение с розовыми цветками, а мыльный корень, или мыльнянка лекарственная (mydlice lékařská) представляет собой хорошо ломающийся цветок с нежным ароматом, который встречается как в садах, так и на лугах, растение долго стоит в вазе. Что же касается кукушкиных слезок, то это название местное, притом оно может относиться к разным растениям, представителям разных семейств. В данном случае, скорее всего, имеется в виду ятрышник (vstavač kropenatý), сегодня превратившийся в редкое охраняемое растение.

Как видно, в чешском и русском языках многие названия растений похожи, но бывают и случаи, когда слово, вызывающее поэтические ассоциации в одном языке, в другом является менее востребованным. Вот, например, уже почти исчезнувший василек. Каждый, кто когда-то начинал учиться в России играть на пианино, на первой странице своей «Школы игры на фортепьяно» видел строчку напева «василек, василек, мой любимый цветок». По-чешски название цветка — chrpa; хотя оно и употребляется в сравнениях (oči jako chrpy) и звучит для чеха привычно, для пения вряд ли подходит. Другое дело —devětsil (по-русски белокопытник). Слово devětsil легко раскладывается на два: devět sil (т.е. девять сил), поэтому название растения дало, к примеру, имя известному объединению работников искусств, возникшему в Чехии в двадцатые годы прошлого века. Сегодня это название часто дают аптекам, центрам здоровья, детским учреждениям и другим подобным организациям.

Васильки были искоренены в качестве злостных полевых сорняков, тогда как маки остались. Те виды мака, которые украшают поля в Чехии и многих других странах (мы их хорошо знаем по картинам импрессионистов), называются по-чешски «волчьим маком» (vlčí mák). Слово волчий в русском языке скорее имеет оттенок чего-то опасного, оно встречается в качестве компонента названий ядовитых растений, например, волчье лыко. Для чеха в словосочетании волчий мак нет ничего угрожающего, оно всем известно, образ стерт, причем стерт настолько, что это название сохраняет привычный порядок слов, в научном языке, как мы говорили, следует писать mák vlčí (по-русски мак самосейка).

Маленькому зайчику
На сырой ложбинке
Прежде глазки тешили
Белые цветочки…

Осенью расплакались
Тонкие былинки,
Лапки наступают
На желтые листочки… —

написал Александр Блок. Слово былинка звучит очень поэтично для русского уха. Это что-то тонкое, эфемерное, легкое, что легко испортить. По-чешски оно звучит тоже неплохо, но bylinka, bylina означает «лекарственное растение».

Скоро весна, первые цветы — это из-под снега вылезающие морозники. В русском языке это название не самое известное, тогда как слово čemeřice известно широкому кругу носителей чешского языка. Не случайно тот же цветок называю также vánoční růže (буквально: рождественская роза), koření svatého Ducha (корень святого Духа), panenka v trní (дева (Мария) в тернии), даже černý kořen (черный корень, хотя это словосочетание используется и для обозначения многих других растений). Луга и рощи вскоре покроются ковром из подснежников (sněženky), однако под словом подснежник часто скрываются самые различные растения белого цвета, например, ветреница (дубравая), по-чешски sasanka (hajní).

В чешских детских стихах часто играют со словом pampeliška (одуванчик). Вторая половина слова означает лисица, поэтому возникают новообразования вроде pampevlk, которые, конечно, невозможно найти в словаре. Распускающаяся верба по-чешски носит милое название kočičky, т. е. кошечки. Зато вот анютиным глазкам не повело, их по-чешски называют macešky, что ассоциируется со словом macecha (мачеха). В чешских стихах и фольклоре популярно слово mateřídouška, оно раскладывается на две части, и его можно связать со словами mateří (материнский, данный мамой) doušek (душа, дыхание, глоток воздуха). По-русски это растение известно как тимьян обыкновенный. Для чешского уха mateřídouška ассоциируется не столько с кухней, сколько с известным детским журналом.

Очень поэтично по-чешски звучит название дикой маргаритки: sedmikráska chudobka. А дети со школы запоминают растение rulík zlomocný (прилагательное тоже сложено из двух слов, буквально: злой и могущественный), по-русски белладонна . — от двух итальянских слов, которые переводятся как красивая женщина. Хотя растение ядовито, оно использовалось для закапывания в глаза, зрачки расширялись, и дама казалась загадочнее…

По-чешски говорят: všechna sláva — polní tráva. Эта пословица означает, что ничто не вечно, особенно слава. И по-русски есть выражения, обозначающие безразличие, безнадежность: все трын/трынь трава…, все трынь-трава и все щавель дудка… Трава забвения покрывает многое, что казалось важным. С другой стороны, во всех языках есть мифические названия растений, существующих или выдуманных, которым приписывается огромная сила. Например, одолень-трава (средство стать бесстрашным), цветок папоротника (явление для избранных). Из растений, с которыми связано много поверий, а названия их в чешском языке относятся к основному словарному запасу, назовем хотя бы несколько: bez černý (черная бузина), blín (белена), jmelí (омела), prvosenka jarní, оно же petrklíč (петров ключ, первоцвет, примула), lékořice (лакрица, употребляется как лекарственное растение, но и в кондитерских изделиях), libeček (любисток), třezalka tečkovaná (зверобой).