Около семи миллионов перебрались в другие города и села в самой Украине, в основном в западной ее части, и более четырех миллионов выехали за границу, в первую очередь в Европу. Почти половина из них оказалась разлучена со своими семьями, вынужден был уехать из дома каждый второй ребенок. В Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев считают, что страну может покинуть еще четыре миллиона человек.

Основной поток беженцев пришелся на период с 27 февраля по 9 марта. Каждый день тогда из Украины выезжало от 150 до 210 тыс. человек. На границах был настоящий ад. Люди ехали не только без вещей — у сотен тысяч не было даже загранпаспортов. Основной поток пришелся на Польшу, Молдову и Румынию. И европейские соседи Украины показали фантастический уровень солидарности. Без малейших проволочек и бюрократических препон они впускали беженцев на свою территорию. Точно так же пропускают и сейчас (термин «беженец» юридически не совсем корректен, поэтому я буду употреблять его в этом очерке исключительно для ясности).

Уровень помощи и поддержки был и остается невероятным. Друзья рассказывали мне, что после пересечения границы с Молдовой они за несколько дней не потратили ни копейки — от границы их бесплатно отвезли в Кишинев на такси, выдали сим-карту, поселили в отеле и кормили, не попросив за это никаких денег. То же самое было и в Румынии. Многие так и остались в Молдове и Румынии, чтобы помогать следующим беженцам и собирать гуманитарные грузы для отправки в Украину. То же самое происходит и в Польше: кто-то волонтерит на границе, помогая беженцам, кто-то пакует гуманитарные грузы.

По состоянию на конец марта в Польшу из Украины выехало около 2,2 млн человек, в Румынию — около 600 тыс., в Молдову — более 370 тыс., в Венгрию — около 350 тыс., в Словакию — более 250 тыс. Для многих беженцев эти страны стали транзитными, и они поехали дальше: в Германию и Австрию, Италию и Францию, Бельгию и Нидерланды, страны Балтии и так далее. И, конечно же, в Чехию.

По словам чешского премьер-министра Петра Фиалы, за месяц в страну приехало почти 300 тыс. человек. Для десятимиллионной Чехии это очень много — 3 % населения. В таких условиях даже самое эффективное правительство не справится без помощи волонтеров.

И волонтеры немедленно включились.

Каждый делает то, что умеет. То, что лучше получается.

Расскажу о нескольких своих знакомых.

Виктория и Эмилия Василишины несколько лет назад переехали в Прагу из Днепра. Обе они врачи. С первых дней войны по их инициативе в одной из чешских больниц был создан специальный фонд для сбора помощи медикаментов для украинских больниц. Зачастую их можно найти только в Европе. Это специальные кровоостанавливающие жгуты и бинты, транексамовая кислота и другие препараты. Несколько больших партий уже прибыли в Одессу и Харьков.

Ирина Маничева до переезда в Чехию в 2003 году училась и жила в Одессе. Ее родители и сестра и сейчас живут в Южной Пальмире. В первые же дни войны Ирина создала группу в WhatsApp под названием «Нет войне. Сбор помощи», участниками которой стало более ста человек. Они помогают беженцам найти жилье и врачей, устроить детей, делятся полезными ссылками.

Павел Оськин родился в белорусском Солигорске, учился и до переезда в 2007 году в Прагу жил в Екатеринбурге. Павел — известный фотограф со множеством учеников и последователей. 24 февраля он написал с своем Фейсбуке: «Мне вот интересно, кто-то собирается сказать этому ублюдку, что он ополоумел? На улице сказать, а не в Фейсбуке. Какое-то гражданское общество еще живо в этой стране, паспорт которой сегодня очень хотелось разорвать? Отвечать необязательно». И спустя несколько дней, отправив в Украину все свое туристическое оборудование, в том числе спальные мешки, включился в работу. Вместе с друзьями он строит с нуля общежитие для украинских беженцев на 72 человека в пражском районе Bohnice, на улице Mazurska. Общежитие он строит совместно с фондом Dum Dobra, который организовали Илья Фоминых и Руслан Овечко.

В работу включилось множество знакомых и незнакомых людей — украинцы, россияне, беларусы, чехи, американцы. Жители соседних домов буквально заваливают строителей едой и сладостями, а вещей для будущих жителей (общежитие должно заработать в первой половине апреля) нанесли столько, что пришлось открыть отдельный склад. На нем с утра и до вечера работает дочь Паши, София. Мы привезли туда вещи и увидели, что ей уже помогают трое чехов-волонтеров: вещи нужно разбирать, сортировать, выдавать. Сразу после нас пришла соседка, женщина лет восьмидесяти. Она шла с трудом, но привезла в сумке на колесиках посуду и полотенца. В ответ на слова благодарности сказала: «Помогать украинцам сейчас — моральный долг каждого. Главное, чтобы Украина выстояла». И добавила то, что думает о Путине.

Работать по двенадцать часов в день на строительстве общежития Павлу кажется недостаточным. Поэтому он периодически ездит на польско-украинскую границу, чтобы забирать на своем микроавтобусе беженцев и привозить их в Чехию. А дома у него живут десять человек из Киева и Харькова.

Вопрос с жильем — один из двух самых главных вопросов для всех, кто приезжает сейчас в Чехию. Второй — где найти работу.

Везет тем, у кого есть родственники и друзья, которые могут поселить у себя. Всем остальным приходится искать жилье с первого дня.

На вокзале, где волонтеры дежурят круглосуточно, всегда много растерянных людей. Многие украинцы в первый раз оказались за границей. Некоторые не знают, оставаться ли в Чехии или продолжить путь — инстинктивно хочется уехать как можно дальше от конфликта. К счастью, проезд в поездах практически во всей Европе для беженцев бесплатный.

Главная задача у волонтеров на вокзале — отделить тех, кто едет в другие страны, от тех, кто остается тут; помочь первым взять билеты, посадить их в поезда, донести вещи — у мам с маленькими детьми их бывает много. Вторых отвозят автобусами в Интеграционный центр. В первые дни войны он был организован в главном здании городской библиотеки на Марианской площади, в центре Праги, но поток беженцев был таким большим, что спустя несколько дней его перенесли в Конгресс-центр на Вышеграде. До конца марта он работал круглосуточно. А на вокзале для тех, кто приезжал поздно ночью, специально оборудовали отдельный поезд, в котором можно было переночевать.

Активная работа в Интеграционном центре начиналась в шесть часов утра. Сейчас, когда поток беженцев стал существенно меньше (все надеются, что так будет и дальше и драматичного обострения на фронте не будет), это время сдвинулось на восемь-девять часов утра. Тех, кому негде жить, устраивают в пансионы, общежития и другие пригодные для жизни помещения. Этим занимаются пожарные. Прага тут же оказалась переполненной, поэтому уже на вокзале постоянно звучат объявления на украинском языке о том, что лучше сразу же искать жилье на западе и севере Чехии — в Пльзени, Карловых Варах, Усти-над-Лабем. В те смены, когда я работал в Интеграционном центре волонтером вместе с пожарными, они честно предупреждали беженцев, что жилье предоставляется (разумеется, бесплатно) на срок до двух месяцев, и государство надеется, что за это время все найдут работу и смогут снимать квартиры или комнаты самостоятельно.

О том, что в Интеграционный центр нужны волонтеры, я узнал из постов своих друзей в Фейсбуке. Психолог Лола Преображенская ходила туда вечерами играть с детьми, а Анастасия Порысева была координатором в зале первичного приема, там, где всем нужно все объяснить, всех успокоить и распределить по направлениям. 4 марта она написала на своей странице: «В Пражском конгресс-центре, рассчитанном на 5000 человек, сегодня работает кризисный центр. Главное достоинство центра — это великолепная акустика и прекрасная вентиляционная система. Люди в тепле и не задыхаются. Это огромный плюс. Кризисный центр работает 24 часа, и все это время здесь толпы. Много человек работает с самого утра и до глубокого вечера. Падают, но домой не уходят. Низкий поклон тем, кто вышел в ночные смены. В центре сейчас в основном беженцы, которым пока негде ночевать. Сколько сегодня прошло мимо меня стареньких бабушек, мам и малышей. Нет ничего важнее человеческой жизни.

Утром перед зданием выстроилась гигантская очередь из беженцев. Часов в 10 власти приняли верное решение разместить всех в главном зале. Полицейские, пожарные, работники интеграционного центра и волонтеры, сотрудники Красного креста хоть как-то держат под контролем этот хаос. Организовано горячее питание, раздача воды, есть детский уголок с игрушками.

Точные цифры назвать не берусь, но около двух часов дня в главном зале ждали своей очереди больше тысячи человек. А за день прошло несколько тысяч беженцев. Людям подбирают жилье, делают визу и медицинскую страховку, поддерживают добрым словом.

Мэр Праги тоже был. Провел в центре не один час, да и сейчас там. Кто хочет записаться в волонтеры, дам ссылку в первом комментарии. Сейчас идет запись на завтрашнюю вечернюю смену и на воскресенье. Скажу честно, чувствовать, как отваливаются ноги, и помогать гораздо лучше, чем бесконечно читать новости и переживать».

Мы познакомились с Настей несколько лет назад на курсах экскурсоводов. Я знал, что она родом из Самары. Поэтому, увидев у нее на аватарке украинский флаг и узнав, что она сразу же начала помогать беженцам, я был удивлен и спросил о том, есть ли у нее украинские корни.

«Спасибо за теплые слова. У меня бабушка украинка, и у мужа тоже. Получается, мы на четверть украинцы. Но помогаем не из-за этого, конечно. Я просто люблю людей, а украинцев особенно. У меня лучшая подруга украинка. И очень много друзей и приятелей. Берегите себя», — ответила мне она.

За месяц дежурств на вокзале и в Интеграционном центре на Вышеграде я познакомился с десятками волонтеров и поговорил с сотнями беженцев. В Чехию они приезжают из всех регионов Украины — от Донбасса до Закарпатья. География уехавших зависит от того, где начинаются активные боевые действия. В начале марта люди ехали в основном из Киева, Чернигова, Харькова — те, кто успел и смог выехать. Позже добавился Житомир, еще позже — Николаев и Днепр. Люди не хотят уезжать до последнего, ведь почти у каждой семьи в Украине остается муж, сын, пожилые родители… Совсем недавно стали приезжать люди из Мариуполя. Я разговорился с одной семьей. Муж, жена, двое маленьких детей. Они все внимательно слушали, заполняли анкету, но при этом — совершенно стеклянные глаза…

Другая семья — из Харькова. «Мы живем на восточной окраине города, в частном доме. Поэтому от обстрелов прятались у себя в подвале, где комфортно все оборудовали. Уезжать не хотели — боялись мародеров. А однажды утром прошлись по нашей улице и поняли, что ни одного из соседей не осталось — все уехали. И мы поняли, что в случае чего даже не к кому будет обратиться за помощью. До Праги добирались десять дней».

Семье из Новой Одессы в Николаевской области — двум женщинам с тремя детьми — пришлось переправляться на лодке через Южный Буг, потому что главную трассу на Одессу, через Вознесенск, уже обстреливали. Я разговорился с ними. Оказалось, что одна из дочерей, шестнадцатилетняя Алина, профессионально занимается академической греблей и даже стала несколько раз чемпионом Украины среди юниоров. Так что главным ее желанием было продолжить тренировки. Через несколько дней после знакомства я привел ее в один из пражских клубов, где ее с радостью приняли.

У меня в телефоне теперь десятки новых контактов. Семьи из Донецкой области с онкобольной матерью, врача-эпидемиолога из Харькова, которая не теряет надежды устроиться работать по специальности, мариупольцев, николаевцев, киевлян, одесситов…

Интересный феномен: очень многие их тех, кто один-два раза пришли волонтерами в Интеграционный центр на Вышеграде, начинают ходить туда регулярно. Причин тому несколько, и первая — переполняющее тебя ощущение того, что ты прожил этот день не зря. Помог кому-то, объяснил, придал уверенность. И на сменах теперь всегда встречаешь знакомых, которые уже кажутся давними. Вот, например, Анна, которая приехала в Чехию из России в 2017 году, ходит волонтерить почти каждый день с начала марта — на вокзал, в Интеграционный центр, в общежитие, где живут украинские беженцы, и даже в больницу. Выходит в ночную смену, потом идет на занятия в университет, а вечером на вокзал. Это непросто, потому что люди очень разные. И когда за семичасовое дежурство ты пообщался с доброй сотней человек, у каждого из которых свои вопросы, плюс почти все нервничают, плюс к тому переводишь неприятные разговоры, которые ведут полицейские с теми, кто находится тут больше положенного и уже не совсем законно, то дома хочется только сесть где-нибудь в углу и помолчать.

Я спросил у нее о том, что стало причиной для нее, молодой девушки, россиянки, буквально не жалеть себя, помогая беженцам из Украины. «Первые дни после начала войны я просто не могла найти себе места. Не могла поверить в случившееся. Это был непрекращающийся ужас. И тогда, узнав о том, что в центре по работе с беженцами нужны волонтеры-переводчики, решила пойти, хотя и не знаю украинского. И мне стало гораздо легче».

Слушая ее, я вспомнил о Праге столетней давности, в которой нашли убежище русские, украинцы, беларусы, уехавшие, уплывшие, убежавшие от ужасов большевизма и Гражданской войны. Прага и сейчас, как это ни удивительно, остается городом, в котором на митинги (сейчас в поддержку Украины, еще недавно — Беларуси и Навального) ходят вместе граждане трех стран. И, разумеется, чехи.

Десятки моих друзей и знакомых стали уделять время волонтерской работе. Татьяна Стряпунина, Мария Рештованюк и Галина Наумчик проводили для беженцев бесплатные экскурсии, Елена Кренке, Екатерина Герцман и Вероника Пашкова переводили на вокзале и в Интеграционном центре, Олег Рештованюк и Александр Сороколит почти ежедневно работали на строительстве Дома Добра… Я мог бы перечислять и перечислять их имена. И хочу поблагодарить их всех, а в первую очередь — десятки, да нет, пожалуй, сотни тысяч чешских граждан, которые восприняли украинскую трагедию как свою и помогают, помогают, помогают. Такое никогда не забывается.