Но Шишков, талантливый и проницательный писатель, предельно четко охарактеризовал причины трагедии огромной страны в самые мрачные времена сталинизма и поставил ей верный диагноз: материальная нищета, в которую ввергла народ советская власть, порождает нищету духовную…

Художница Любовь Шапорина, узнав о кончине Шишкова, записала в дневнике: «Последний раз я встретила В. Я. на улице осенью 41-го года. „Что сделали они со страной! За двадцать пять лет разорили, сделали нищей“, — говорил это В. Я. возмущенно, озлобленно. Он был со мной часто очень откровенен»¹.

Древний род Шишковых, восходящий к легендарному тверскому боярину Юрию Лозыничу, насчитывает семь веков истории. Изучению его богатой генеалогии посвящен ряд внушительных трудов². В историю русской литературы и науки вписали свои имена вице-адмирал и филолог Александр Семенович Шишков (1754—1841), экономист и писатель Николай Петрович Шишков (1793—1869), литератор и переводчик Александр Ардалионович Шишков (1799—1832), автор исторических повестей и романов Вячеслав Яковлевич Шишков (1873—1945), ставший первым исследователем Сибири, который добрался до места падения в 1908 году неизвестного космического тела, названного впоследствии Тунгусским метеоритом.

«Кулацкий писатель»

Вячеслав Яковлевич был потомком старшей ветви могучего рода Шишковых, внесенной в шестую часть Дворянской родословной книги Тверской губернии. Застав Серебряный век русской культуры, тесно общаясь с представителями интеллектуальной элиты, он всегда оставался патриотом своей малой родины, города Бежецка и Бежецкого уезда. В глухое советское время не стеснялся упоминать о своих крестьянских и дворянских корнях. Сторонился рядов коммунистической партии. Автор «Угрюм-реки» не мог изменить жизненной и художественной правде и поэтому не раз становился объектом критики сторонников соцреализма. «В романе „Ватага“, основанном на реальных алтайских событиях, Вячеслав Шишков изобразил красных партизан последними головорезами. Прототипом их вожака стал житель села Жуланиха нынешнего Заринского района Григорий Рогов. Алтайские партизаны ворвались в город Кузнецк, где убили больше половины жителей — священника распилили пилой, женщин насиловали, мужчин загнали в деревянную церковь, а затем ее подожгли. Разве такой роман ждала власть от советского писателя?! Разве могли смолчать критики, когда в повести „Дикольче“ крепкий хозяин Ксенофонт Ногов на спор меняется имуществом с лентяем и пьяницей Колченоговым, который в итоге приводит в полный упадок образцовый хутор Ногова, а тот — в полный порядок хозяйство Колченогова? Недаром Вячеславу Шишкову наряду с поэтами Сергеем Клычковым и Николаем Клюевым приклеивали ярлыки „кулацкий писатель“ и „литературный вредитель“. Вячеслава Яковлевича включают в состав литературной бригады, в задачу которой входит написание очерков о Беломорско-Балтийском канале имени Сталина. Но среди авторов одноименной книги о перековке бывших крестьян и священнослужителей принудительным, зэковским трудом не оказалось его имени. Спустя годы вдова Шишкова, Клавдия Михайловна, скажет: „Потому ничего не стал писать, что понимал — там убивают людей“»³.

Манифест о вольности дворянской

До конца жизни писатель сердцем тянулся к истории своей малой родины. «Интересно знать, где Бежецкий архив? — писал Вячеслав Яковлевич. — Если есть данные, хорошо бы написать историю Бежецка с незапамятных времен, с Бежецкого Верха, принадлежавшего Новгороду»⁴. Между тем генеалогия бежецкой ветви рода Шишковых достойна сюжета захватывающего исторического романа. «Мои дед со стороны отца, — пишет Вячеслав Шишков в автобиографии, — помещик Бежецкого уезда Дмитрий Алексеевич Шишков, а бабушка — его крепостная крестьянка села Шишковой Дубровы Елизавета Даниловна. Мой отец Яков Дмитриевич жил в избушке своей бабушки, грамоте учил его дьячок и священник». На основании метрических книг и исповедных ведомостей церкви Покрова Пресвятой Богородицы, села Дубровы Шишкова Бежецкого уезда вырисовывается жизнь его обитателей времен крепостного права.

18 февраля 1762 года странный и незадачливый император Петр III подписал Манифест о вольности дворянства. Как заметил В. Я. Шишков: «Волков, запертый (Петром III) с датским кобелем, пишет манифест о вольности дворянской». С одной стороны, дворянство освобождалось от обязательной службы и получило возможность заняться обустройством запущенного хозяйства в своих вотчинах. Перед благородным сословием открылись дороги искусства, науки, просвещения, дворянских выборов и благотворительности. Но Манифест никак не коснулся огромной части русского общества — крепостных крестьян, и на протяжении столетия в империи складывалась поразительная картина двух цивилизаций, пролог национальной катастрофы XX века. «Удаленный от высшего сословия, нисколько не сходный с ним ни в обычаях, ни в одежде, ни в интересах, страдавший нередко от самовластия помещиков и неправосудия чиновных властей, народ наш встречался с европеизированным дворянином как соотечественником только на поле битвы и в православной церкви»⁵, — заметил Константин Леонтьев.

Парадоксальная встреча этих двух родственных, но столь мало схожих между собою цивилизаций произошла в старинном бежецком селе Дуброве в первой половине XIX века. В XVIII столетии Дуброва принадлежала дворянам Петрово-Соловово — сначала отставному подполковнику Демиду Яковлевичу, затем капитану Николаю Демидовичу. Но около 1774 года Дуброва переходит в руки майора Дмитрия Михайловича Шишкова. Дмитрий Михайлович, представитель старшей ветви древнего рода, владел вотчинами в Курском наместничестве. В 1781—1782 гг. в чине секунд-майора служил земским исправником в курском уездном городе Богатом в нижнем земском суде⁶. Был рачительным и дальновидным хозяином, воспитал четверых сыновей: Алексея, Льва, Ивана и Андрея. Алексей Дмитриевич Шишков (1753—1818) в 1770 году недорослем поступил на военную службу в артиллерию фурьером, спустя два года был произведен в сержанты и в 1773—1774 гг. участвовал в русско-турецкой войне в Крыму, затем штык-юнкером находился в Польше. В 1779 году А. Д. Шишков был пожалован в подпоручики, в 1785 году — в поручики, но уже через год отставлен от службы с чином капитана артиллерии⁷. В 1789—1793 гг. служил в Богатом заседателем в уездном суде⁸, а после смерти отца в 1793 году унаследовал село Дуброву Бежецкого уезда и перебрался в Тверскую губернию, навсегда распрощавшись с богатенскими черноземами и курскими соловьями. В 1795 году Алексей Дмитриевич служил в Твери заседателем в палате казенных дел в верхнем земском суде в первом департаменте. Вскоре капитан вышел в отставку и перебрался в Дуброву. По седьмой ревизии (1815) за ним состояло 64 души в Бежецком и 18 душ в Новоторжском уездах. Из метрических книг узнаем, что Шишкову также принадлежали имения в селе Черемиси Весьегонского уезда, д. Гор Новоторжского уезда и д. Высоковой Корчевского уезда. К 1838 году при родовой усадьбе в селе Дуброве Бежецкого уезда с принадлежавшими к нему пустошами, пахотною, сенокосною и лесною землею и сенокосными дачами по реке Мологе общей площадью 960 десятин и 17 саженей было 55 душ⁹.

Дубровский помещик и его дети

В Дуброву впервые за много десятилетий пожаловал барин, который поселился в селе со своей незаконнорожденной дочерью Татианой, шести лет. Бравый капитан оказался прост, доступен в обращении, нестрог с мужиками. Обладал красноречием (сказался судейский опыт), был внимателен к крестьянским нуждам. В барский дом для услуг взяты дворовые девушки — двадцатилетние Марья Артемьева и Евдокея-Авдотья Кирилова, дочь крепостного крестьянина Кирила Кондратьевича и его жены Евдокии Петровны. Марья была привезена барином в Дуброву, а имя Евдокеи-Авдотьи встречаем в исповедной ведомости 1795 года среди изобильного потомства крестьянина Кондратия: «Кирило Кандратьев 52 лет (дядя; впоследствии дворовой человек Шишкова), жена Матриона Никифорова, 47 лет, дети Михайло 16 лет, Михайло ж 18 лет, Кирило Кандратьев (отец), 42 лет, жена Авдотья Петрова, 37 лет, дети их Димитрий 19 лет, Настасья, 19 лет, Авдотья, 12 лет, Ирина, 8 лет, Василей, 4 лет, Савелей, 3 лет, Иван году»¹⁰. Алексей Дмитриевич был обходителен с дворовыми девушками, а его рассказы о дальних странах и походах производили на них неотразимое впечатление. Вторжение галантного века в традиционное общество обернулось в нежные чувства. Алексей Дмитриевич утешался тем, что в странах магометанских многоженство за правило почитается…

Четвертого апреля 1804 года «того ж уезда вотчины господина артиллерии капитана Алексея Дмитриевича Шишкова села Дубровы дворовая ево девка Марья Артемьева родила сына Иосифа незаконнорожденного, которой и крещен тогож числа священником Стефаном Александровым и дьячком Иваном Матвеевым, восприемником был тогож уезда и села онагож господина дворовой человек Никита Трофимов». А 26 апреля «того ж уезда онаго ж господина и села дворовая ево девка Евдокея Кирилова родила сына Стефана незаконнорожденного, которой и крещен тогож числа священником Стефаном Александровым и дьячком Иваном Матвеевым восприемником был вышеозначенного господина тогож уезда и села дворовой человек Егор Яковлев»¹¹. 25 февраля 1805 года «Бежецкого уезда господина артиллерии капитана Алексея Дмитриевича Шишкова села Дубровы дворовая ево девка Евдокея Кирилова родила сына Василия незаконнорожденного, которой и крещен тогож числа священником Стефаном Александровым и дьячком Иваном Матвеевым восприемником был тогож села престарелый дьячек Василей Григорьев»¹².

Всего у Алексея Дмитриевича родилось шестеро сыновей: трое от Марии и трое от Евдокии (Авдотьи), и две дочери: Евдокия от Марии и Параскева от Авдотьи. Девочки и трое мальчиков (Иосиф, Стефан и Иван) умерли в детстве. Надо полагать, две семьи помещика образовали своего рода кланы, вокруг которых обретались их многочисленные деревенские родственники. 15 августа 1811 года Марья Артемьевна родила сына Егора, незаконнорожденного, «которой молитвословлен и крещен священником Степаном Александровым»¹³. В 1815 году все семейство было у исповеди: «того села помещик артиллерии капитан Алексей Дмитриев, 58 лет». «Того ж господина Шишкова дворовые люди <…> Авдотья Кирилова девка 32 лет, сын ея незаконнорожденный Василий, 9 лет, Марья Артемьева, 32 лет, сын ея незаконнорожденный Егор, 5 лет»¹⁴.

20 октября 1815 года «господина артиллерии капитана Алексея Дмитриевича Шишкова села Дубровы дворовая девка Авдотья Кирилова родила сына Димитрия незаконнорожденного, которой молитвословлен и крещен священником Степаном Александровым с бывшим при крещении дьячком Никифором Григорьевым. Восприемник — дворовой человек Егор Яковлев»¹⁵.

Законные наследники

В 1816 году здоровье Алексея Дмитриевича пошатнулось, и он решился на сословную жертву. Надо было узаконить детей. 21 мая 1816 года в Покровской церкви венчался «того ж уезда и села Дубровы помещик господин артиллерии капитан Алексей Дмитриевич Шишков с крепосною своею девкою того ж села крестьянина Кирила Кондратьева дочерью Авдотьей первым браком. Оной брак венчан приходским священником Стефаном Александровым с дьячком Никифором Григорьевым и пономарем Андреем Васильевым. Поручители поезжане: города Бежецка народного училища смотритель титулярный советник Павел Петров Трунев, губернский секретарь Иван Никитин Полунин, и Бежецкого уезда сельца Чичагова капитан Василий Яковлев Бегунов»¹⁶.

Победил многочисленный клан Кирила Кондратьевича. Мария Артемьевна и Егор никаких прав не получили. Имя Марии больше не встречаем в метрических записях, а Егор числился как незаконнорожденный среди дворовых людей вплоть до 1833 года. Ветвь Егора Алексеевича выбыла в мещанство.

15 июня 1818 года умер «села Дубровы помещик артиллерии капитан Алексей Димитриевич Шишков, 65 лет, неизвестною болезнию. Исповедыван и причащен священником Стефаном Александровым. Оной умерший погребен священником Стефаном Александровым дьяком Никифором Григорьевым. Погребен при церкви Покрова Пресвятыя Богородицы»¹⁷. Неграмотная Авдотья Кирилловна стала полновластной барыней, а парадоксы крепостного права сделали ее юридической владелицей собственного отца. Кирило Кондратьевич скончался в том же году 6 декабря в возрасте 65 лет¹⁸.

Десять лет затем ушло на то, чтобы признать незаконнорожденных сыновей Авдотьи Кирилловны и Алексея Дмитриевича в древнем дворянстве Шишковых и внести их в шестую часть Дворянской родословной книги. Вероятно, решающую роль в этом непростом деле сыграл влиятельный родственник — Александр Семенович Шишков.

Старший из сыновей, Василий Алексеевич Шишков, отличался самостоятельным характером, обучался во Втором кадетском корпусе, потом служил в кавалерии. 30 сентября 1829 года в Покровской церкви с. Бандуровка Александрийского уезда Херсонской губернии были обвенчаны малороссийского кирасирского полка поручик Василий Шишков и Варвара, дочь помещика коллежского советника Павла Чеботаева. Поручителями были малороссийского кирасирского полка полковник Мейледорф и ротмистр Нечаев¹⁹. В 1838 году по разделу имения с матерью и братом Василий получил 9 душ без земли на вывод в поместье жены — в селение Бандуровка Александрийского уезда Херсонской губернии, взяв за остальную причитавшуюся ему часть от брата отступные. В 1840 году Василий стал ротмистром, а в 1847-м — майором. 11 апреля 1854 года был произведен в полковники. В 1856 году управлял знаменитым Хреновским Государственным конским заводом. Имел ордена Св. Станислава 3 ст. (1842), Знак отличия за XV лет (1848), Св. Анны 2 ст. (1850)²⁰. 12 апреля 1861 года в чине генерал-майора вышел в отставку. Скончался 9 сентября 1874 г. от паралича. Погребен 10 сентября 1874 года в военном некрополе Старого кладбища в Одессе²¹.

Сюжет повторяется

Дмитрий Алексеевич Шишков (1815—1886) был человеком мягким и добрым. В начале 1833 года он вступил в службу унтер-офицером в Сибирский уланский полк. Отслужив год, Д. А. Шишков был переименован в юнкера, а в 1836 году произведен в корнеты с переводом в Ингерманландский гусарский (позднее — Гусарский наследного Гросс-Герцога Саксен-Веймарского) полк. Карьера его шла успешно: спустя год он уже поручик, а в 1841 году за отличие по службе — штабс-ротмистр. Однако, состоя в Шестой легкой кавалерийской дивизии при Первом резервном кавалерийском корпусе, весной 1844 года он вышел в отставку с чином ротмистра и поселился в деревне²².

Здесь, в Дуброве, Дмитрий начал повторять судьбу своего отца. Воспитанный в демократической среде, он легко находил общий язык с местными крестьянами. Тут встретилась барину веселая певунья Лизавета — крестьянская дочь Елизавета Даниловна (1824—1888). Отец Лизаветы был уроженцем Дубровы, а мать происходила из Корчевского уезда. Брак родителей Лизы состоялся 30 января 1810 года: «Бежецкого уезда господина артиллерии капитана Алексея Дмитреича Шишкова села Дубровы крестьянской сын отрок Данило Данилов с девкою того ж господина Корчевского уезда деревни Высоковой крестьянина Егора Матвеева дочерью Матреной Егоровой первым браком. Оной брак венчан священником Степаном Александровым и дьячком Иваном Матвеевым. Поезжанами были того ж уезда господина и села крестьяне Кирило Кондратьев, Никифор Яковлев и Василей Васильев»²³. Данило Данилов скончался 2 марта 1834 года от чахотки. В исповедной ведомости 1841 года находим семью Лизаветы: «вдова Матрона Егорова, 51, дети ея Наталья 20, Никита 19, Елизавета 14, Пелагия 13 Даниловы»²⁴.

Елизавета и Дмитрий полюбили друг друга. И 24 апреля 1846 года в Дуброве родился «Иаков незаконнорожденный. Мать — вотчины г-жи Шишковой села Дубровы умершего крестьянина Данилы Данилова дочь девка Лизавета Данилова православного вероисповедания. Восприемник — тое ж г-жи и села крестьянин Никита Данилов. Крестил 25 апреля села Дубровы священник Александр Михаилов Митропольский»²⁵.

Связь Дмитрия и Елизаветы продолжалась почти десять лет. Мать Дмитрия, Евдокия Кирилловна, принялась искать сыну богатую невесту из дворян. В соседнем селе Максатихе обитала большая старинная дворянская семья Мельницких: гвардии поручик Илиодор Степанович (1802—1867), его жена Павла Петровна, рожденная Олсуфьева (1800—1882), у которых подросла младшая дочь София (1834—1892). Евдокия Кирилловна настояла на женитьбе сына.

Расставание Дмитрия с Елисаветой было мучительным. 30 апреля 1852 года венчался «Бежецкого уезда села Дубровы помещик ротмистр Димитрий Алексеев Шишков первым браком, 37 лет. Невеста того ж уезда сельца Заречья помещика гвардии поручика Лиодора Стефанова Мельницкаго дочь девица Софья Лиодорова первым браком, 18 лет. Поручители по женихе: бежецкий помещик поручик Павел Алексеев, сын Бестужев-Рюмин, бежецкий помещик штабс-капитан Николай Мальковский; по невесте: бежецкий помещик подпоручик Иван Алексеев Бестужев-Рюмин и бежецкий помещик поручик Александр Лиодоров Мельницкий»²⁶.

Это событие дорого стоило матери Дмитрия Алексеевича. 20 декабря 1852 года «умерла села Дубровы помещица Евдокия Кирилова Шишкова 67 лет от паралича. Исповедывал и приобщал села Дубровы священник Василий Пылаев. Погребена 23 декабря на церковном кладбище»²⁷.

В следующем году Дмитрий Алексеевич дважды становится отцом, словно повторяя странный опыт своего родителя. 4 генваря 1853 года родилась «незаконнорожденная Александра. Мать бежецкая мещанка Елисавета Данилова. Восприемница вотчины помещика Шишкова села Дубровы дворового человека Егора Гаврилова жена Анна Данилова. Крещал 6 генваря села Дубровы священник Василий Пылаев»²⁸. 25 генваря 1853 года родился Алексий. Родители: села Дубровы помещик ротмистр Димитрий Алексеев Шишков и законная его жена София Лиодорова. Восприемник: бежецкой окружной палаты титулярный советник Иван Иванович Малышев. Крещал 27 генваря села Дубровы священник Василий Иванович Пылаев²⁹.

В дальнейшем официальная семья ротмистра увеличилась. 28 августа 1854 года родилась Анна. Родители: села Дубровы помещик ротмистр Димитрий Алексеев Шишков и законная его жена София Лиодорова. Восприемники: титулярный советник Иван Иванович Малышев и поручица Вера Николаевна Головкина. Крещали 30 августа священник Василий Пылаев, дьячок Михаил Сокольский, пономарь Иван Воскресенский³⁰. 7 августа 1855 года родилась и крещена София. Родители: села Дубровы помещик ротмистр Димитрий Алексеев Шишков и законная его жена София Лиодорова. Восприемница бежецкая помещика поручица Вера Николаевна Головкина³¹.

В 1859 году Дмитрий Алексеевич служил исправником в Бежецком земском суде.

В исповедной ведомости Покровской церкви села Дубровы 1860 года значатся: села Дуброва помещик ротмистр Димитрий Алексеев Шишков (45 лет), жена его София Лиодорова (26 лет), дети их: Алексей (7 лет), Анна (6 лет), София (5 лет), а среди мещан: бежецкая мещанка девка Елизавета Данилова (36 лет), дети ея: Иаков (незаконнорожденный, 14 лет) и Александра (незаконнорожденная, 7 лет)³².

В 1861 году в России пало, наконец, крепостное право… Отец дал Якову свою фамилию и отправил в Санкт-Петербург. В столице Яков служил приказчиком, затем доверенным магазина в Апраксином Дворе, а в 1870 году вернулся в Бежецк.

Дочери Дмитрия Алексеевича вышли замуж: Александра (1853—?) была за мещанином Яковом Стукачевым, Анна (1854—1933) — за тайным советником Александром Степановичем Паскиным (1846—1914), предводителем дворянства Бежецкого уезда, София (1855—?) — за полковником Константином Аполлоновичем Рашевским (1839—1906). У них было многочисленное потомство. Внучка Александры, Клавдия Михайловна Шведова, впоследствии стала женой Вячеслава Яковлевича Шишкова.

«Дело покачнулось окончательно»

Яков Дмитриевич Шишков (1846—1921), по воспоминаниям сына Вячеслава, «жил в избушке своей бабушки, грамоте учил его дьячок и священник. Он с малых лет был привезен в город и отдан в „мальчики“ к гостинодворцу, купцу Первухину». В исповедной ведомости бежецкой церкви Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова 1860 года находим семейство купцов Первухиных: «Купец Иван Афанасьев Первухин вдов, 63 года, сын его Иван Иванов вдов, 39 лет, дети его Мария, 8 лет, Елисавета, 7 лет, Екатерина, 6 лет»³³. На младшей дочери Ивана Ивановича Первухина, Екатерине (1854—1913) впоследствии женился Яков Дмитриевич Шишков, получив от тестя деревянный старый дом на Воздвиженской улице и лавку с «красным» товаром в Гостином дворе. 21 сентября 1874 года в Бежецке у Якова и Екатерины родился старший сын Вячеслав, а затем еще восемь детей.

«Наш дом — довольно ветхий, двухэтажный, обшитый тесом, со старой тесовой крышей на четыре ската — смотрел четырьмя окнами на Воздвиженскую улицу, пятью — на Кладбищенский переулок, — вспоминал брат Вячеслава Александр. — Дом заметно врос в землю. Он перешел нашей семье от отца матери, купца Ивана Ивановича Первухина. При доме был огород с яблонями. Наша семья жила в верхнем этаже, имевшем четыре комнаты и прихожую. В нижнем этаже помещалась кухня в два окна, с большой русской печью и две „молодецкие“ комнаты. В них жили приказчики, кухарка, мальчик-ученик. Питались сытно, вкусно, по воскресеньям пекли сдобные пироги».

От Елизаветы Даниловны Яков Дмитриевич унаследовал любовь к музыке. Мальчиком он выучился хорошо петь. В бытность приказчиком в Петербурге он с увлечением посещал Мариинский театр, ему нравились «Аскольдова могила» и «Жизнь за царя». Пел из этих опер некоторые арии. Особое пристрастие у Якова Дмитриевича было к охоте, «он всегда держал несколько породистых собак и много ружей. Большой любитель природы, — пишет Вячеслав Шишков, — он часто брал меня с собой на охоту. Эти радостные поездки, всегда дававшие массу впечатлений, запомнились мне с детства. В Бежецке стояли запасные эскадроны — лейб-гусарский и лейб-уланский. Офицеры любили покутить, свели компанию с отцом, ездили с ним на охоту, бывали у нас в гостях. Такое знакомство очень льстило отцу: князь Хованский, барон Стандершельд, красавец поручик Панютин и другие; мать же проливала слезы: отец торговлю забросил, стал попивать, приказчики тащили товар всяк себе, лавка пустела. В конечном счете, когда эскадроны из Бежецка перевели, уехали и офицеры, задолжав отцу порядочную сумму. Дело покачнулось окончательно: из Москвы и Петербурга приехали доверенные фирм, где отец кредитовался, грозили приступить к описи имущества. Дважды присылаемая стариком Шишковым денежная крупная помощь не спасла положения; отец рассчитался до копеечки со своими долгами и торговлю прекратил»³⁴.

«Ты не будь таким»

«Я рос в городе, — пишет в автобиографии Вячеслав Шишков. — Летом же уезжал в деревню к бабушке, где и прогащивал до поздней осени. Я очень любил бабушку и любил деревню. Дуброва расположена среди высоких холмов, покрытых густым хвойным лесом. Почти каждый день мы с товарищами ходили в лес, в горы, по грибы, по ягоды. Товарищами моими были крестьянские парнишки, два поповича (Алексей и Николай Морковины) и сын дьячка. Жилось весело, шумно, и осень, когда нужно было ехать в город, всегда встречалась слезами. Избушка бабушки маленькая, покривившаяся, вросшая двумя окошками в землю, но она до сих пор живет в моей памяти как светлая сказка».

Дед Вячеслава, Дмитрий Алексеевич в 1881—1884 гг. пережил тяжкую жизненную драму: один за другим умерли его внук, младенец Дмитрий Алексеевич, невестка, жена сына Алексея Антонина Августовна, рожденная Брандес (1861—1881), а потом и сын Алексей (1853—1884). Они упокоились на дубровском приходском кладбище³⁵.

В. Я. Шишков писал о деде: «По отзывам крестьян, он был неплохим человеком, с крепостными обращался хорошо. Я встречался с ним трижды. Первый раз, когда со сверстниками-мальчишками возвращался из лесу. Старик на беговушках ехал в лес. „Барин, барин едет!“ — закричали мальчишки и бросились отворять ворота. „Вячеслав, это ты?“ — Старик поцеловал меня, потрепал по щеке и дал яблоко. Второй раз — он призвал меня темным осенним вечером. Он жил тогда в отдельном от барского дома обширном флигеле в большом яблоневом саду. Я учился в первом классе технического училища. Посидели за чаем до полночи в живой беседе о предстоящей мне жизни. „Все инженеры и техники — взяточники. Ты не будь таким. Коли твой отец осрамил меня на весь уезд своим пьянством, то хоть ты-то...“ Я защищал отца, называя его честным, хорошим и уж не таким пьяницей, как это кажется со стороны. Старик сказал: „В пьянстве можно утопить всякий талант, всякий порыв души“. Третий раз — незадолго до смерти старика. Я, по его поручению, составлял проект часовни на кладбище. Старик был очень болен. Я собирался тогда ехать на строительную практику в Сибирь, где производились изыскания Сибирского пути. Он резко запротестовал: „Там тебя комары съедят, медведи задерут“. И дал мне прочесть статьи „Нового времени“ об ужасах жизни изыскательских партий в Сибири»³⁶.

Вскоре после отъезда внука Дмитрий Алексеевич скончался и был похоронен на кладбище села Дуброва-Шишкова. На нем окончилась вековая история дворян Шишковых в селе Дуброва Бежецкого уезда, а их владения перешли по наследству Паскиным.