Одна из экзотических достопримечательностей великолепного итальянского курорта Позитано — арабское, как его упорно называли местные жители, надгробие Эссад Бея. Уже сам по себе исламский тюрбан над Тирренским морем вызывает любопытство.

И. Ф. Наживин «Среди потухших маяков: из записок беженца»

(избранные главы)

Творческий путь монахини Иоанны (в миру баронессы Юлии Николаевны Рейтлингер) отмечен духовным руководством двух до сих пор вызывающих яростные споры церковных мыслителей ХХ века. Богослов отец Сергий Булгаков был ее духовником еще в России, затем в Чехии и Франции.

Летом 1922 года блистательный беллетрист Марк Алданов, отвечая на анкету парижской газеты «Слово», предложил в «знак уважения Европы к изгнанной русской литературе» выдвинуть на Нобелевскую премию трех русских писателей — И. Бунина, Д. Мережковского и А. Куприна.

Дороги российской научной эмиграции. Другие берега — США

Российские эмигранты в США оказывались в совершенно иных условиях, чем в Европе: там существовал четкий правовой механизм ограничительного регулирования иммиграции. Конечно, сразу после 1917 года прямой поток потенциальных русских американцев вырос, кроме того, многие, не найдя себе места в Европе, в середине-конце 1920-х пытались искать счастья за океаном¹.

Окончание, начало в № 10/2018    В предыдущей статье мы рассказали о праздновании дня рождения Чехословацкой республики в счастливые первые десять лет ее существования. Символом развития страны и ее столицы Праги стали возведенные в эти годы монументальные здания министерств, школ и больниц, а также многочисленные шоссе, железные дороги, тоннели и мосты. Все они сохранились и в наши дни, и часто на этих объектах увековечены годы их строительства (1926—1929 гг.).

Дороги российской научной эмиграции. Сербия и Чехословакия   Русские ученые, отправляясь в эмиграцию, старались попасть в страны, где была надежда продолжить научную деятельность, тем более что в некоторых из них со стороны правительства предусматривалась финансовая поддержка беженцев из России. Имела значение также культурная и этническая близость славянских стран, поэтому эмиграция в Сербию¹ или Чехословакию казалась многим предпочтительной.

Двадцать восьмого октября 1918 года на развалинах Австро-Венгерской империи возникло новое государство, а через две недели, 11 ноября, в железнодорожном вагоне в Компьенском лесу во Франции был подписан договор между странами Антанты и Германией, фактически означавший окончание Первой мировой войны. Представителей России в Компьене не было, поскольку еще 3 марта 1918 года в городе Брест-Литовске было заключено сепаратное соглашение между Россией и Германией, получившее название «позорный мир».

Сто лет назад, 8 октября (н. ст.) 1918 года, в Екатеринодаре на Юге России скончался основатель Белого движения генерал от инфантерии Михаил Алексеев

Сухим и жарким был сентябрь 1918-го в Екатеринодаре.

Верховный руководитель Добровольческой армии генерал от инфантерии Михаил Алексеев, страдавший от кубанского зноя, безропотно продолжал нести груз бесконечных дел. Ежедневные заботы генерала, решавшего массу больших и мелких вопросов, становились все более обременительными по мере очищения Северного Кавказа от защитников большевистской власти.

Дороги российской научной эмиграции. Англия

В отличие от материковой русской послереволюционной эмиграции, которой посвящены теперь сотни работ, «русское присутствие» после 1917 года в Великобритании освещено пока явно недостаточно. Всего несколько крупных публикаций, на которые обычно ссылаются, связаны, прежде всего, с представителями искусства, литературы, политики, известных аристократических фамилий и лишь в последнюю очередь — науки¹.

С 21 по 27 сентября в черногорской Будве прошел организованный Маратом Гельманом Форум русской культуры в Европе «Словоново», собравший в одном месте и в одно время невероятное количество фантастически интересных людей. Михаил Шишкин и Борис Акунин, Владимир Сорокин и Людмила Улицкая, Лев Рубинштейн и Алексей Цветков, Александр Дельфинов и Александр Кабанов, Андрей Макаревич и Борис Гребенщиков, Алексей Плуцер-Сарно и Владимир Дубосарский, Илья Пономарев и Андрей Илларионов — и еще несколько десятков литераторов, художников, музыкантов, политиков, философов, журналистов, живущих в разных городах и странах.

Так называется тоненький юмористический сборник Роберта Фулума¹. Один из первых рассказов в нем посвящен детскому саду и законам человеческого общежития, которые автор узнал именно там: во время игры и в жизни не жульничай, никого не обижай, не бери чужие вещи, а свои возвращай на место, научись говорить «спасибо» и «пожалуйста» и т. п. Он перечислил 16 таких правил, самых простых, но необходимых для нормальной жизни.

Сергей Юрьенен (р. 1948) — один из наиболее известных российских писателей старшего поколения. Вот уже сорок лет он живет за пределами территории, на которой обитает большинство его читателей. Десять из этих лет писатель провел в Праге, где работал на радиостанции «Свобода». О жизни за «железным занавесом» и работе «поверх барьеров», о книгах и их издателях, о диссидентстве и невозвращенстве, а также о знаках и символах с Сергеем Юрьененом беседовал Павел Матвеев.

Продолжение, начало в № 6/2018

Для свадьбы с русской девушкой легионеру требовалось получить разрешение, и это было не так просто: заинтересованных в подобном браке было много, а количество мест на транспортных пароходах ограничено. Кроме того, для венчания жених должен был принять православие. В регистрационных списках легионеров время от времени встречается чешская фамилия с двумя именами, например Вацлав Борис Новотны. Русское имя (Борис, Иван, Николай и т. п.) жених принимал, переходя в православие. Большинство пар, поженившихся в 1918—1920 гг. на территории России, за исключением, пожалуй, одной, прожили долгую совместную жизнь, поддерживая друг друга в минуты счастья и несчастья.

История русских женщин, приехавших в Чехословакию с легионерами, до сих пор остается малоисследованной темой. Мы не знаем в точности, сколько их было, в какой части России они родились, где жили после приезда в Чехословакию, как их приняли чешские родственники мужа и соседи, какова была их судьба после 1945 года.

К 75-летию со дня рождения Григория Поляка

Алексей Ломшаков был выдающимся инженером, профессором, ученым и общественным деятелем Петербурга конца XIX — начала ХХ века. Свои таланты он продолжал реализовывать и в годы эмиграции в Чехословакии.

Светлана Гласерова — чешский иллюстратор, аниматор, а с недавнего времени и писатель. Дебютировав в 2015 году книгой «Кто подонков не боится?» (Kdopak by se šmejdů bál?), Гласерова на этот раз решила обратиться к истории своей семьи. В новой книге «Отшельник сибирский» (Trosečník Sibiřský) повествование ведется от лица ее отца Вячеслава Клички, писателя-фантаста, известного под псевдонимом Александр Ломм.

Александр Эткинд, филолог, историк, профессор Европейского университета во Флоренции, приехал в Прагу с лекцией The Kremlin Well по приглашению Академического центра Бориса Немцова по изучению России, открытого на базе Карлова университета.

Большинство высоких деревьев, которые сегодня зеленой стеной окружают белые стены кладбищенской часовни-храма на Ольшанском кладбище, были посажены 90 лет назад, весной и осенью 1928 года. На фотографиях, снятых во время постройки церкви, эти места трудно узнать: вокруг лишь каменистый пустырь, кое-где поросший сорными травами и кустами. Высокие деревья, вершины которых видны на заднем плане снимков той поры, росли за стеной, на территории соседнего еврейского кладбища, купол синагоги также хорошо различим.