Это не случайно. Становление новой квазирелигиозной идеологии — неотъемлемый элемент возрождающегося в России тоталитарного режима. «Культ советской победы в мировой войне, — подчеркнул недавно российский историк академик Юрий Пивоваров, — основное легитимное основание современной России. Его громко озвучивают телевидение, газеты, другие средства массовой информации. На этом основании строится сознание двадцатилетних. Эта победа для нас все, никогда от нее не откажемся, только мы можем победить — это главные составляющие мифа. Предавший забвению миллионные жертвы миф о победе в мировой войне стал после 1945 г. главным основанием легитимации второго издания коммунистического режима в СССР, а потом и в нынешней России» ¹.

Складывающийся в России миф о победе не имеет ничего общего с реалиями 70-летней давности. Он сводится к нескольким основным тезисам. 22 июня 1941 года гитлеровская Германия коварно, без объявления войны напала на миролюбивый Советский Союз и началась Великая отечественная война против немецко-фашистских захватчиков. Весь советский народ, как один, поднялся на борьбу с захватчиками и, несмотря на тяжелые потери, сокрушил гитлеризм. Величина потерь подчеркивает решающий вклад Советского Союза в победу над Германией. Коммунистическая идеология была принципиальным противником фашизма, а социалистический строй в сочетании с советским патриотизмом доказал в ходе войны свои жизнеспособность и превосходство. Собственно, в этих пропагандистских мантрах ничего нового нет. Они появились на свет сразу после окончания Второй мировой войны и были предназначены, помимо всего прочего, для того, чтобы вытравить из общественного сознания правду о войне. Их назойливое повторение в наши дни свидетельствует о близком родстве нынешнего российского истеблишмента и советской номенклатуры.

В действительности СССР вступил во Вторую мировую войну не 22 июня 1941 года, а 17 сентября 1939 года, причем на стороне Третьего рейха. Именно в этот день советские войска вторглись в Польшу и, действуя в союзе с нацистской Германией, разгромили польскую армию, а затем оккупировали и присоединили к СССР обширные польские земли на востоке страны. Следующими эпизодами были советская агрессия против Финляндии, оккупация и аннексия прибалтийских государств, Бессарабии и Северной Буковины. Но дело не только и не столько в этом. Вторая мировая война стала возможной в результате пакта Молотова—Риббентропа, обеспечившего Германии надежный тыл на востоке и подтолкнувшего Берлин к войне на западе. «В интересах СССР, — излагал Сталин планы развязывания Второй мировой войны своим подельникам, —... чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного Германией, и работать над тем, чтобы эта война, объявленная однажды, продлилась максимальное количество времени. ... в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны» ².

И самое главное — сталинское руководство стремилось не только к разделу Центрально-восточной Европы, но рассчитывало на то, что Германия, будучи ослабленной в тяжелой войне с Францией и Великобританией, окажется неспособной противостоять удару огромной массы советских войск, сосредоточенных на западной границе к лету 1941 года. И тогда Красная армия победным маршем пройдет сначала по Германии, а затем — по всей Европе, утверждая ту самую «диктатуру партии», а именно ВКП(б), о которой Сталин говорил на заседании Политбюро в августе 1939 года. Правда, эти планы осуществлены не были. Гитлер успел первым. Но с тем, чтобы отвлечь внимание от роли, которую Кремль сыграл в развязывании Второй мировой войны, и в Советском Союзе, и сегодня в России ведут отсчет событий от 22 июня 1941 года, а советско-германской войной, названной Великой отечественной, подменяют практически весь глобальный конфликт между Странами Оси и антигитлеровской коалицией.

Далек от реальности тезис о том, что с самого начала войны весь советский народ как один поднялся на борьбу со смертельным врагом. Наоборот, война с Германией высвободила существовавшие в СССР антикоммунистические и антисоветские настроения. Несмотря на то, что многие из противников большевестского режима погибли в Гражданскую войну, эмигрировали, умерли от голода в начале 1930-х годов, пострадали от коллективизации или уничтожены в ходе следовавших одна за другой волн репрессий, в стране осталось немало людей, ненавидевших коммунистический режим. Итогом стало массовое сотрудничество населения Советского Союза с противником своей страны. Так, против СССР с оружием в руках в составе Вермахта, войск СС и антипартизанских формирований воевали от полутора до двух миллионов советских граждан. В гражданской сфере с немецкими властями сотрудничали около 22 миллионов граждан СССР, оказавшихся на оккупированных территориях ³. В свете этого фактически война 1941—45 годов представляла собой не только противоборство СССР и Германии, но также очередной всплеск гражданской войны, в которой друг с другом столкнулись сторонники советской власти и ее противники, действовавшие на немецкой стороне. Это можно назвать «Третьей гражданской войной»: первая завершилась в 1922 году; вторая развернулась в начале 1930-х годов в результате сопротивления сельского населения насильственной коллективизации. Сталинский режим выиграл этот третий раунд гражданской войны, используя мощную истерическую пропаганду и чудовищные по жестокости репрессии. Заградительные отряды НКВД гнали войска в бой, расстреливая из пулеметов отступавших или не желавших идти в атаку. В 1941—1945 годах военными трибуналами, рассматривавшими дела военнослужащих, было осуждено 994 тысячи человек, из которых расстреляно 157 тысяч, то есть более десяти полнокровных дивизий ⁴. Можно с уверенностью предположить, что значительную часть из них составляли люди, просто не желавшие умирать за советскую власть, от которой они ничего хорошего не имели и не ожидали.

Наконец, в корне неверно утвердившееся в российской пропаганде, историографии и массовом сознании представление о советско-германской войне как о апокалиптическом столкновении сил добра, то есть Советского Союза, и сил зла — германского фашизма, иначе — нацизма. О глубоком сходстве советского и гитлеровского режимов написаны десятки тысяч страниц, поэтому достаточно здесь лишь обозначить пунктиром общие черты.

И коммунизм, и нацизм ставили своей конечной целью формирование некоего Нового человека и построение нового идеального общества, а в качестве непосредственной задачи рассматривали создание всемирной империи. Для этого считалось необходимым и осуществлялось на практике физическое уничтожение крупных социальных групп — в СССР они назывались эксплуататорскими классами, в Германии — неполноценными и враждебными расами. И в той, и в другой стране наличие этих целей оправдывало все жертвы и жестокости. И в СССР, и в Германии власть принадлежала единственной в стране правящей партии, которая дублировала и контролировала государственные институты. Их деятельность строилась на принципе строгой иерархии и полной покорности рядовых членов партии ее руководству, состоящему из узкой группы вождей во главе с никому неподконтрольным «великим вождем», будь то фюрер, дуче, генеральный секретарь или «великий кормчий». Власть партии и ее вождей опиралась на всепроникающий репрессивный аппарат, уничтожавший любую оппозицию, выявлявший и жестоко пресекавший любое несогласие, а также на массированную пропаганду, прославляющую партию и ее связь с народом, апеллирующую к героическим образам национальных мифов и разжигающую в обществе ненависть к внутреннему и внешнему врагу, будь то евреи и большевики у нацистов или фашисты, капиталисты и их пособники у коммунистов. Наконец, и в Германии, и в СССР преувеличивали внешнюю угрозу, сделали главным экономическим и политическим приоритетом производство вооружений и создание мощной армии. Все военные наступательные планы представлялись как оборонительные.

Социально-политическая идентичность советского и нацистского режимов предопределила двойственный характер итогов Второй мировой войны. С одной стороны, под ударами антигитлеровской коалиции, в которой объединились и тоталитарный СССР, и ведущие державы демократического мира — США и Великобритания, рухнул чудовищный режим, вознамерившийся построить в Европе, а затем во всем мире Тысячелетний рейх, некую мировую империю арийской расы, уничтоживший миллионы человек в лагерях смерти. Это было одним из важнейших событий XX века. Но, с другой стороны, победа над гитлеровской Германией укрепила сталинский режим в Советском Союзе, а западные демократии были вынуждены признать советское господство над странами Центрально-восточной Европы. Послевоенное урегулирование, достигнутое на встречах лидеров атигитлеровской коалиции в Ялте и Потсдаме, в основе своей свелось к разделу Европы на противостоящие военно-политические союзы, столкнувшиеся друг с другом в геостратегическом противостоянии, получившем называние холодной войны.

Укрепление сталинского режима в результате победы над Германией стало одним из ключевых факторов, предопределивших становление в СССР, а затем в путинской России культа Победы. Советское руководство, причем не без успеха, парировало любые обвинения в своей адрес и оправдывало многочисленные экономические и социальные провалы одной фразой: «Но зато мы победили в тяжелейшей войне!» Сегодня путинский режим, по сути дела, оправдывает свое существование, постоянно подчеркивая свою преемственность со сталинским режимом, «спасшим Россию от Гитлера». Российский историк Ирина Глебова справедливо писала: «Для системы, созданной Путиным, миф о победе в мировой войне служит основным моментом легитимации. Он служит для соединения власти с народом. Они обновили старый миф. ... Мы все еще снова и снова побеждаем немцев... Для обновления старого легитимирующего мифа героизируют события советского периода. Преступные и ошибочные шаги советской системы реабилитируются. Недостатки советского руководства задним числом оправдываются. Советскую историю очищают с точки зрения победы в войне. Например, это касается связанных с подготовкой к войне насильственными индустриализацией и коллективизацией... Победа в мировой войне — важнейший легитимный миф современного российского общества, частью которого является утверждение, что Запад не был способен победить нацистскую Германию, а Советский Союз, наоборот, смог это сделать» ⁵.

И последнее. Утверждая в массовом сознании и политической практике культ Победы, нынешние властители России стараются вытравить из памяти россиян и забывают сами некоторые уроки Второй мировой войны. Между тем, ужасы этой войны привели к тому, что во второй половине XX века в международно-правовой доктрине и конкретных правовых актах утвердилось принципиально важное положение о том, что подготовка, развязывание и ведение агрессивных войн являются самыми серьезными и опасными международными преступлениями. Более того, по словам одного из крупнейших юристов-международников Юрия Решетова, сам термин «международное преступление» возник первоначально, чтобы характеризовать агрессивную войну ⁶. Уже в Статье 6 Устава Нюрнбергского трибунала, принятого в августе 1945 года, ясно констатировалось, что «преступления против мира, а именно: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий», являются преступлениями, влекущими за собой индивидуальную ответственность ⁷. Об этом стоит постоянно помнить Путину и его окружению, целенаправленно планировавшим, готовившим и развязавшим агрессивную войну против Украины.