Воскресный день 22 июня 1941 года начался в Бахмаче тихим, пасмурным, теплым утром с небольшим дождем. Это спокойствие внезапно взорвало сообщение по городской радиосети. Репродукторы были не во всех домах, но тревожная весть быстро дошла до жителей районного центра и железнодорожного узла. Люди недоумевали: «Вожди встречались, договоры подписывали, шампанское пили — и вдруг война?.. Непонятно». Тревожная весть вызвала чувство неизвестности, неопределенности и беспокойства от непонимания ситуации.
В 12:00 по радио выступил заместитель председателя Совнаркома В. М. Молотов с обращением к советскому народу. И народ, напряженно ждавший, что скажет правительство, наконец услышал: «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города…» Далее выступление содержало осуждение политики Германии, призывы к единению народа с властью в борьбе с врагом и завершалось утверждением: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
После выступления Молотова стало ясно, что наступают грозные события. Верховный совет СССР издал указ о мобилизации военнообязанных, родившихся с 1905 по 1918 год включительно.
Первые дни
23 июня стало первым днем войны, которую вскоре назвали Великой Отечественной. Еще с ночи начали работать райвоенкомат и штаб местной противовоздушной обороны (МПВО). Днем курьеры разносили и развозили на лошадях повестки военнообязанным. Штаб МПВО, проводивший в последний год с работниками предприятий учебные сборы, руководил строительством возле домов «щелей» — дворовых бомбоубежищ. Это были канавы глубиной в рост человека, обшитые внутри досками и покрытые бревнами, поверх которых насыпан слой земли. Мы со сверстниками были привлечены к этой работе — лопатами орудовать мы умели. К вечеру этого дня возле служебных помещений и жилых домов рабочих и служащих появились первые «щели».
Второй мерой защиты было укрепление оконных стекол против удара взрывной волны. Хозяйки наклеивали на окна полосы белой ткани в виде буквы «Х», чтобы уменьшить прогиб стекла при воздушном ударе. Руководил штабом МПВО кадровый командир Красной армии старший лейтенант Жуков.
По радиосети стали объявлять о появлении немецких самолетов в воздухе со стороны Дымера и Нежина. Гудели сирены. Люди уходили из домов в огороды или к лесу. Но это было первые несколько дней. Потом такие оповещения и сигналы тревоги прекратились. Мы, мальчишки, стали ходить на станцию Бахмач-Киевский и смотреть на проходящие на запад воинские эшелоны.
Было объявлено о запрете домашних радиоприемников, их надо было сдать на склад почты за станцией. Я отнес туда наш приемник, которым мы не пользовались. Можно было слушать только трансляцию местного радиоузла в общественных помещениях и квартирах, где были «радиоточки».
В эти дни отец вернулся из Белой Церкви. Он ехал через Киев и там узнал, что первой бомбардировке подверглись авиазавод № 13 (предшественник завода «Антонов»), на заводе «Большевик» бомбы попали в литейный цех, где когда-то работали два брата моей бабушки. Там погибло 16 человек из ночной смены. Бомбы падали на аэродромы Жуляны, Гостомель и Борисполь и в другие места.
С каждым днем тревожных новостей прибавлялось. Радио и пресса сообщали, что 23 июня немецкие войска уже были в Бресте, 24 июня заняли Гродно, 27-го — Барановичи, а на другой день Минск, во Львов они вошли 30 июня, в Ригу — 1 июля.
На подъездных путях Семенного завода остановился поезд с железнодорожниками, покинувшими станцию Львов. Они вышли из вагонов на лужайку и начали стирать одежду и купаться в заводском пожарном водоеме — «копанке», топить походную кухню. Это были для нас первые гражданские лица, пришедшие с войны, много пережившие и утомленные. Их рассказы потрясали. Говорили о том, что с первых дней войны во Львове на крышах домов и на колокольнях появились вооруженные люди, которые обстреливали железнодорожников, ходивших по территории станции. Стреляли по депо, по вокзалу и другим зданиям. Были убитые. На вокзале семьи служащих и военных садились в поезда, чтобы уехать. Железнодорожники уходили последними. Потом мы узнали, что 29 июня во Львов вошел батальон «Нахтигаль», сформированный еще до начала войны, а 30-го в город вступили германские войска.
29 июня Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) выпустили директиву с призывом к населению при вынужденном отступлении РККА «угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего». С этого начинались меры по эвакуации предприятий, учреждений и граждан. На Семенной завод пришло распоряжение из Наркомата пищевой промышленности демонтировать оборудование и готовить его к отправке по железной дороге на Ново-Покровский сахарный комбинат в Тамбовской области. Отец включился в этот процесс. Становилось ясно, что придется уходить из дому. Мы и многие жители Бахмача начали готовиться к эвакуации. В семьях шили рюкзаки, складывали в них белье, одежду, документы.
В магазинах появились продукты, которых раньше не было: рис, белая мука, сахар, сливочное масло, замороженная птица, в свободной продаже был хлеб. Объясняли это тем, что на товарной станции разгружали вагоны с экспортными грузами, которые везли раньше в Германию. Теперь эти товары шли в местную торговую сеть.
Только на 11-й день войны, 3 июля, по радио выступил генеральный секретарь ЦК ВКП(б) товарищ Сталин, «гений человечества, наш мудрый, дорогой, любимый вождь и учитель» — именно так его изо дня в день именовали газеты довоенных лет.
Первая бомбардировка
14 июля 1941 года стало переломным днем в истории города и в нашей жизни. Около 16:00 на Бахмач налетели немецкие бомбардировщики. Говорили потом, что их было пять или шесть. Сначала мы услышали гул самолетов, потом свистящий и одновременно ревущий звук падающих бомб, оглушительные взрывы и вздрагивание земли. Между взрывами слышалась стрельба пулеметов.
Мы, человек пять мальчишек, сидели на траве под яблонями заводского (а вернее — ничейного) сада, болтали, играли кто в шахматы, кто в подкидного дурака, ожидали, когда спадет жара, чтобы идти на станцию Бахмач-Киевский смотреть на эшелоны. При первых взрывах мы поняли, что происходит, и бросились прятаться в «щель», в строительстве которой две недели назад участвовали. Там было тесно и душно. При каждом взрыве бомбы через перекрытия сыпалась земля. Когда бомбы взрывались близко, то казалось, что изнутри хрустит и разрывается голова, и при этом болели уши. Мне сказали, что к щели приходил папа и спрашивал, там ли я. Бомбардировка длилась примерно около часа. Потом взрывы прекратились, и кто-то сказал, что самолетов в воздухе уже нет. Мы выбрались из «щели», вдохнули свежего воздуха.
Первое, что я увидел, это громадный пожар на железной дороге. Черный дым поднимался над Бахмачем-Киевским очень высоко. Солнце виднелось сквозь него, как при затмении через закопченное стекло. Подобное я видел за две недели до этого в кинофильме «Богдан Хмельницкий». Со стороны станции были слышны взрывы. Там что-то взлетало в воздух и взрывалось на фоне черного дыма. Потом сказали, что горят составы с войсками, с эвакуированными, с боеприпасами и цистерны с нефтепродуктами. В жарком июльском воздухе стоял запах гари и какого-то незнакомого вещества — вероятно, продуктов взрывов бомб. В наступавших сумерках начали свозить убитых на футбольное поле, до которого от нашего дома было полкилометра, а за ним на пустыре рыли братскую могилу.
Придя домой, я увидел, что с вешалок попадала одежда, а со шкафа свалились лежавшие там предметы — дом при взрывах сильно трясло. Руководство завода приняло решение, чтобы семьи сотрудников, живущие в заводских домах, ушли в ближайшие села. В несколько заводских повозок запрягли лошадей. В вечерних сумерках соседи начали расходиться за повозками, на которые сложили свои пожитки. Уходили в села Бахмач-1, Бахмач-2, Курень, Тыныця — у кого где были родственники или знакомые.
14 июля вечером мы с Рябовыми и Канаевыми ушли из Бахмача за одноконной повозкой с вещами, на которой сидел главбух завода Канаев, недавно перенесший инфаркт. Шли в сторону Конотопа. Прошли село Филимонов Хутор и на рассвете остановились в Калиновке, недалеко от Конотопа. Там попросились в усадьбу к одинокой женщине. Она взяла к себе в хату Канаева с женой как самых великовозрастных. Все остальные сложили вещи в сарае и улеглись спать на соломе под открытым небом. Завернувшись в одеяло на земле у стены, я быстро заснул.
Весь день 15 июля провели в Калиновке. Смотрели в сторону Бахмача, там продолжался пожар, высоко поднимался дым. К нам присоединились агроном Янушкевич, его жена и трое детей, а еще жена директора завода Просяника с двумя детьми. Они сообщили, что надо ехать дальше на восток, в Рыльский район Курской области, на семенную базу завода, которая находилась в поселке Благодатное и называлась Красная база. Директор и папа созвонились с руководством ряда совхозов и сахарных заводов, расположенных вдоль дороги от Конотопа до станций Коренево и Рыльск, и договорились, что членов семей работников завода эти предприятия будут перевозить от хозяйства к хозяйству своим конным транспортом. Известие о бомбардировке Бахмача дошло до тамошних руководителей и сработала корпоративная солидарность «сахарников», привитая им, наверное, еще во времена сахарных магнатов Терещенко и Бродского, «при царях».
На следующий день утром в Калиновку пришли две большие пароконные повозки. Мы все погрузились в них и поехали на Первомайский сахарный завод, что недалеко от станции Грузское за Конотопом.
Итак, в ночь на 15 июля 1941 года мы ушли из Бахмача, не осознавая, что ушли навсегда. Папа оставался там. Он должен был заниматься демонтажем завода, готовить его к эвакуации.
Отступление от темы
Через 68 лет, в 2009 году, когда мы с супругой собирали материал для статьи о Я. Гашеке в Киеве, мы прочитали, что он шел по этой же дороге пешком в Конотоп, чтобы оттуда уехать в Москву. Как пишет Радко Пытлик, после боев чехословацких полков у Бахмача в марте 1918 года Гашек покинул ЧС корпус, «забросив винтовку в жито». Он был задержан красным патрулем в одном селе — вероятно, в этой же Калиновке, близкой к Конотопу. Здесь красный командир Алеша допрашивал Гашека и, проникшись доверием к нему, приглашал остаться в отряде, но тот отказался. Алеша дал лошадь с ездовым, Гашека отвезли в Конотоп.
На бахмачскую землю я вернулся через десять лет, когда в конце мая 1951 года, будучи уволенным в запас из Советской Армии, ехал в Киев. Во время остановки поезда на станции Бахмач-Пассажирский, на тех же путях, где 12 лет назад вместе с одноклассниками встречал папанинцев, ехавших в Киев, я вышел на перрон. И вдруг я увидел Василия Степановича Болотина, нашего довоенного соседа, «главного снабженца завода» и компаньона папы по поездкам на охоту или рыбалку. С ним стоял бывший работник завода, лицо его мне было знакомо, а фамилию я забыл. Болотин меня не узнал, пока я не представился. Начались расспросы обо мне, папе и маме, я спросил Болотина о его племяннике Саше Сахно, с которым в предвоенном учебном году в шестом классе сидел за одной партой. Он был на год старше меня и после демобилизации в Бахмач не вернулся.
Эвакуация продолжается
16 июня мы выехали из Калиновки и вскоре подъехали к Конотопу. Увидели, что в картофельном поле лежит «на брюхе» двухмоторный советский бомбардировщик. Лопасти его пропеллеров были загнуты назад: вероятно, во время вынужденного приземления они бились о землю. За полем был аэродром.
Мы объехали Конотоп по окраинам, а далее по дороге вдоль железной дороги. Вечером были на Первомайском сахзаводе в Дубовязовке. Территория этого завода и поселок рабочих и служащих были очень уютными. Нас разместили в заводских комнатах для приезжих, где были постели и даже теплый душ. Этот комфорт нам запомнился навсегда, условия были самыми шикарными за все годы войны.
На следующий день шел дождь. Лошадей не было, мы никуда не ехали и даже обедали в заводской столовке. Приходили сотрудники завода и совхоза, разговаривали с Янушкевичем и другими взрослыми, расспрашивали о бомбежке. Война здесь еще ничего не изменила. Только шла мобилизация мужчин.
Следующее утро было солнечным. Появились лошади, и мы отправились в совхоз Грузское по проселочным дорогам между желтеющими нивами хлебов и зелеными свекловичными полями, на которых работали женщины. Никто тогда еще не предполагал, что сезон уборки свеклы начнется при оккупантах. Наш ездовой погонял лошадей, выкрикивал, взмахивая кнутом: «Ледачi, повздихали би ви до вечора!». Мама говорила ему, что лошади хорошие и не надо их ругать, но он оставался при своем мнении и повторял эту фразу целый день.
Приехав, переночевали в клубе совхоза, а утром поехали дальше на других повозках в Бурынь. Этот городок расположен возле станции Путивль, от которой до исторического города Путивля километров двадцать. В Бурыни было два сахарных завода и совхоз. Ночевали в клубе на полу на соломе. Янушкевич «добыл» грузовую машину «Газик», и мы утром выдвинулись в сторону Ворожбы. Проехали относительно далеко — километров тридцать пять. Ночевали в совхозе возле станции Ворожба, примыкающей к районному центру Белополье. Отсюда на лошадях ехали в совхоз в селе Волфино, Рыльского района.
Путь наш пролегал вдоль железной дороги. На участке между станциями Ворожба и Белополье увидели страшную картину, которая сразу напомнила о Бахмаче. Между путями и хлебным полем лежали разбитые железнодорожные вагоны и колесные пары, под жестяными листами от крыш вагонов — остатки одежды, военного обмундирования и тряпья. Железнодорожники рассказали, что вчера немецкий самолет бомбил военный эшелон. Убитых и раненых уже увезли, восстановление пути закончили.
К вечеру, проехав мимо станции Волфино, что еще в Украине, попали в село Волфино в Рыльском районе Курской области, и остановились в одноименном совхозе. Местность здесь была красивой — поля перемежались с рощами. Но утром в столовой совхоза мы заметили иной стиль работы хозяйственников. На завтрак был суп-затируха — мучная болтушка с мелкими комочками теста, заправленная сырым кользовым (рапсовым) маслом. Это блюдо напоминало клей для обоев. Но аппетит у нас был хороший, мы не капризничали. На обед дали вареную недробленую пшеницу. В предыдущих столовках блюда были овощные, картофельные и каши привычные: пшенная, гречневая или перловая. В совхозе Волфино мы провели две ночи, так как не было лошадей: часть лошадей совхоза с ездовыми и все грузовые машины были мобилизованы в армию.
Наконец нас вывезли, и к вечеру мы приехали в поселок Коренево. Отсюда до Красной базы километров восемнадцать, а до райцентра Рыльска немного более двадцати. Возле станции Коренево мы просились переночевать у местных жителей. Проблем не было. Люди были добрыми и отзывчивыми. Это были женщины, хозяйки в усадьбах — мужчины уже были мобилизованы. Меня и маму приютила женщина, изъяснявшаяся местным говором: «нету-ти», «ентот», «дрянненький» и т. п.
Янушкевич нашел на станции телефон, связался с управляющим Красной базой Францем Дионисовичем Врублевским, чтобы он выслал ездовых с лошадьми за нами. Он узнал неприятные новости: немецкие войска наступают в направлении Ленинграда, Москвы и Киева. Наши войска покинули Псков, Оршу, Пинск, Бердичев и Житомир, идут бои под Смоленском.
На другой день утром пришла одна пароконная повозка, уехали не все. К вечеру приехал другой ездовой, и мы тронулись в путь. Шли пешком за повозкой по полевой дороге, начало быстро темнеть, небо заволокли тучи. Началась гроза, и полил дождь. Укрыться было негде, дорога шла дальше по молодому сосновому лесу. Мы промокли так, как будто купались в реке прямо в одежде. Хорошо, что ливень был теплый, мы не замерзли. Молнии сверкали почти непрерывно, казалось, что они были низко над землей, раскаты грома сливались в гул. Ездовой Брынцев объяснил, что грозы в этих краях особенные, потому что здесь Курская магнитная аномалия.
К цели мы пришли примерно в час-два ночи. Нас разместили в помещении бывшей конторы. Было сухо, стены отдавали тепло, накопленное за знойный день. На полу лежали матрацы — мешки, наполненные сеном. На столе светила керосиновая лампа, окна завешены светомаскировкой. Мы сняли с себя мокрую одежду, вытерлись полотенцами и тихо, чтобы не разбудить ранее приехавших, легли спать.
Так завершился первый этап нашего ухода от бахмачских бомбардировок в тихую глушь Рыльского района Курской области. Вскоре мы узнали, что Бахмач продолжают бомбить. Наступал август 1941 года. Прошли первые 40 из 1418 дней войны.
Окончание в следующем номере
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
Государственный праздник Чехословакии
Государственный праздник Чехословакии
теги: новости, 2024
28 октября Чехия отмечает День образования независимой Чехословацкой республики. День создания независимого чехословацкого государства является национальным праздником Чешской Республики, который отмечается ежегодно 28 октября. О...
Воспоминания Александра Муратова
Воспоминания Александра Муратова
теги: новости, 2024
14 октября с.г. из типографии вышла первая книга "Воспоминания" Александра Александровича Муратова многолетнего автора журнала "Русское слово" Автор выражает слова благодарности Виктории Крымовой (редактор), Анне Леута (графическ...
журнал "Русское слово" №10 уже в типографии
журнал "Русское слово" №10 уже в типографии
теги: новости, 2024
Уважаемые читатели и подписчики журнала "Русское слово"! Спешим сообщить вам о том, что десятый номер журнала "Русское слово" сверстан и отдан в печать в типографию. Тираж ожидается в ближайшее время о чем редакция РС сразу все...
Выставка в Клементинуме к 100-летию Славянской библиотеки
Выставка в Клементинуме к 100-летию Славянской библиотеки
теги: новости, 2024
В рамках празднования столетнего юбилея Славянской библиотеки 5 сентября 2024 года, в здании Клементинума состоялся международный симпозиум «Славяноведческое библиотечное дело и его влияние на современное общественное образован...
Столетний юбилей Славянской библиотеки
Столетний юбилей Славянской библиотеки
теги: новости, 2024
Дорогие друзья! Вчера, 5 сентября, наша организация "Ruska tradice "с гордостью приняла участие в праздновании 100-летия Славянской библиотеки, нашего многолетнего партнёра. В праздновании юбилея Славянской библиотеки приняли у...
Выставка казахской культуры в ДНМ
Выставка казахской культуры в ДНМ
теги: новости, 2024
В большом зале Дома национальных меньшинств 08.10.2024 в 12:00 открылась выставка, посвященная казахской культуре. ...
Летние выставки в Чехии
Летние выставки в Чехии
теги: новости, 2024
Дорогие друзья! Если вы не уехали из Праги куда-нибудь на море, то у вас есть шанс посетить одну из региональных галерей во время летних каникул. Национальная галерея для местных выставок поделилась своими фондами и поддержал...
Выставка Вендулы Бржезиновой в ДНМ
Выставка Вендулы Бржезиновой в ДНМ
теги: новости, 2024
В Доме национальных меньшинств 2 июля открылась выставка Вендулы Бржезиновой "Мужество, добро, примирение"! Смысловое значение названия выставки таково: "Мужество жить, быть добрым к себе и окружающим и мириться с собой ...