Струсбергу, видимо, казалось, что он вечно будет процветающим предпринимателем; его бизнес-интересы охватывали и Восточную Пруссию, и Российскую империю, и Австро-Венгрию, и Великобританию, в которую некогда его привело сиротское детство. Он рано потерял родителей, и братья его матери Каролины, аристократки, урожденной Готгеймер, забрали мальчика из Кенигсбергской гимназии под свое крыло. Под влиянием дяди Питера молодой Бетель окончил философский факультет Йенского университета, а также постигал основы предпринимательства: занимался оптовой торговлей углем и страховым бизнесом; попробовал он себя и на журналистском поприще. Бетель рано женился — ему тогда едва исполнилось 22 года. Вскоре у супругов появился первенец (всего в семье Струсбергов было семь детей), через некоторое время после его рождения семья вернулась из Америки в Англию.

Накопив значительные средства, семья Струсбергов в 1860 году переехала в Берлин. Деятельная натура Бетеля требовала простора: во всем мире набирало обороты железнодорожное дело, этот бизнес процветал, и предприниматели всех мастей лихо стригли купоны. Струсберг, сумев наладить деловые связи с Прусским правительством и заручившись поддержкой британских финансистов, в 1860-х годах получил выгодные концессии на строительство нескольких железнодорожных линий: Инcтербург — Тильзит, Берлин — Гёрлиц, Ганновер — Альтенбекен и др. И наконец в 1868 году, после смерти делового партнера Георга Эгерсторфа, Струсберг приобрел его ганноверские заводы Hanomag и стал владельцем обширного Збирожского поместья в Богемии.

Бетель одержим идеей построить в Богемии «чешский Манчестер», на его предприятиях занято в общей сложности более 100 000 работников. Для воплощения своих проектов он развивает бурную деятельность и для начала перестраивает Збирожский замок, пригласив для этого прекрасного архитектора Августа Орта.

Второй его затеей в этих краях станет строительство железнодорожной ветки, соединившей Франтишков (вблизи Збирога) с населенными пунктами Голоубков, Брды и Мирошов. В Голоубкове он построил вагоностроительный завод, у селения Брды начал разработку рудного месторождения, в Мирошове установил доменные печи. Казалось бы, он нашел верный путь развития своей империи и все предусмотрел до мелочей: в Каржезе для семейных рабочих были построены специальные дома гостиничного типа, организовано питание в общественной столовой, и что было особенно новаторским — впервые в Богемии были устроены ясли для детей рабочих.

Однако в четко выстроенной им схеме через некоторое время обнаружился первый неверно просчитанный шаг: руда, добываемая в месторождении у Брды, оказалась низкого качества и была совершенно непригодна для выплавки стали бессемеровским способом. Затеянное им металлургическое производство с треском провалилось.

Но Струсберг не опускает рук, он находит новые проекты, среди которых подряд на строительство железной дороги в Румынии. Также ему удалось заполучить выгодную концессию на строительство железнодорожной линии от Бреста до Граево. Помогли связи в высоких правительственных кругах: по договоренности между российским и прусским императорами строительство этого российского участка для соединения железнодорожного сообщения между двумя империями было великодушно отдано Александром II в распоряжение Вильгельма Прусского.

Несмотря на выгодные концессии, финансовые дела Бетеля Струсберга находились не в лучшем состоянии. Причиной тому была разразившаяся Франко-Прусская война и спекулятивная игра ценными бумагами на бирже. Да и румынский железнодорожный проект оказался очередной его авантюрой, приведшей к дипломатическому скандалу. Струсберг подвергся нападкам своих политических противников в рейхстаге, членом которого он состоял. Они справедливо обвиняли его в спекулятивном характере подрядных работ. Понимая плачевное состояние своих дел, Струсберг пытается заполучить выгодные кредиты, но европейские банки, с учетом в том числе неутешительных результатов ревизии Бресто-Граевской дороги 1874 года, в субсидировании отказывают.

Вот тут-то судьба подбросила ему отличный шанс, и он, используя знакомство с российскими промышленниками Поляковыми, заключает с одним из братьев, Лазарем, выгодный контракт на поставку вагонов для Курско-Харьковской железной дороги, которые предполагает строить в Голоубкове. Под этот контракт срочно выехавший в Россию Бетель Струсберг получил в Московском ссудно-кредитном банке кредит в размере более семи миллионов рублей под залог ничем не обеспеченных «ценных» бумаг его практически обанкротившихся богемских и немецких предприятий.

Банковский подлог в октябре 1875 года случайно обнаружил московский купец Д. Миллиоти. Поначалу аферу пытались скрыть: служащие банка и его влиятельные акционеры обратились к министру финансов графу М. Рейтерну за материальной поддержкой, но не получили ее, и Бетель Струсберг был отправлен в печально известную московскую «долговую яму».

В марте 1876 года начались предварительные слушания о банкротстве банка, и общественности открылись все неприглядные обстоятельства. О взятках Струсберга Густаву Ландау заговорили вслух. «Один из всех подсудимых сидит он, не смущаясь, на возвышении и самоуверенно глядит по сторонам. Мощная, представительная фигура. Вокруг его блестящей лысины растут пучки густых вьющихся волос, обрамляя ее словно короной», — так описал внешность Струсберга юрист Н. Карабчевский, принимавший деятельное участие в исследовании материалов дела¹.

На процессе Бетель искренне удивлялся тому, что его называют вором: «Мне нужен был кредит, и я, естественно, хотел добиться его всеми средствами, которые были в моем распоряжении. Я платил комиссию, платил провизию; из семи миллионов, полученных мною в Москве, два миллиона ушло на подарки. Но разве в России делается что-нибудь иначе? Разве не общеизвестно, что Мекк за полученную им концессию должен был заплатить миллион пятьсот тысяч?»²

Завершился процесс тем, что управленцы банка Г. Ландау и Г. Полянский были осуждены, товарищ председателя Совета банка Д. Шумахер лишился должности городского головы, большинство членов Правления банка было оправдано, а сам Струсберг выслан навечно из Российской империи.

Вернулся Бетель Струсберг в Берлин совершенно разорившимся, потеряв все свои активы, и до конца своих дней отбивался от преследовавших его кредиторов и судебных приставов. Деловая репутация его была подорвана, и предприниматель, оказавшийся не у дел, попеременно живя то в Лондоне, то в Берлине, принялся за написание автобиографии и воспоминаний.

Судьба его активов и предприятий сложилась по-разному. Забастовали работники его несостоявшегося «чешского Манчестера». Замок Збирог и збирожское поместье с трудом ушли с торгов новому владельцу. Спустя несколько десятилетий, с 1912 по 1930 годы, в замке творил Альфонс Муха, и Збирог стал привлекать множество посетителей. Завод в Голоубкове хоть и не строит современные вагоны, тем не менее продолжает работать. Железная дорога, связывавшая предприятия Струсберга в Збирожском поместье, давно разобрана за ненадобностью. Железнодорожная линия Тильзит — Инстербург сменила свое название на Советск — Черняховск и является составной частью Калининградской железной дороги. Предприятие Hanomag сегодня принадлежит японской корпорации Komatsu. Примечательна судьба особняка в Берлине на Вильгельмштрассе, 70, построенного также по проекту А. Орта: после смерти Струсберга в 1884 году здание было выкуплено для посольства Великобритании, находившегося там постоянно, кроме периода разрыва отношений между странами в годы Второй мировой войны.

Дело Струсберга оставило отголоски и в русском искусстве. В московской Третьяковской галерее находится полотно В. Маковского «Крах банка», написанное художником по следам судебного процесса в 1881 году. В романе «Подросток» Ф. М. Достоевский, раскрывая тему алчности и жажды наживы, отчасти ориентировался на черты характера Струсберга. А в своих заметках А. П. Чехов по поводу выборов московского городского головы, характеризуя последнего, отметил, что тот «путает Струсберга с Робеспьером».

Участников того нашумевшего судебного процесса связывали с представителями русской литературы и искусства и личные отношения. Чехов был дружен с писательницей Татьяной Львовной Щепкиной-Куперник, дочерью адвоката Куперника. В своей речи Струсберг упоминал Карла фон Мекка, концессионера, строившего железные дороги от Москвы до Саратова, Рязани и др. Его супруга, Надежда Филаретовна фон Мекк, в течение многих лет была другом и меценатом П. И. Чайковского.

Что же касается самого Бетеля Струсберга, его судьбу можно считать наглядной иллюстрацией известной пословицы «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Ему, некогда влиятельному железнодорожному королю, не помогли ни родственные связи с канцлером Бисмарком (одна из дочерей Струсберга была замужем за родственником канцлера), ни дружба с влиятельнейшим князем Меттернихом, ни взятки — «золотой ключик» для решения проблем…