Я падаю с неба в ад, я суров и вместе с тем чувствителен, я и печален и весел одновременно, я чувствую «да» и «нет», как одно слово.
Витезслав Незвал
Его называют одним из величайших деятелей чешской литературы прошлого века. Поэт, прозаик, драматург и переводчик Витезслав Незвал был писателем разносторонним и при этом всегда творившим в духе времени, будь то демократическая творческая вольница Первой республики, жесткие запреты и ограничения периода Протектората Богемии и Моравии или идеологические путы эпохи социализма. Как проповедник авангарда и сюрреалист стал едва ли не главным поэтическим рупором коммунистов? Как ему удалось удерживать равновесие между верностью художественным идеалам юности и лояльностью властям ЧССР, оставаясь любимым поэтом миллионов? Есть ли однозначный ответ на вопрос, продался ли он коммунистическому режиму или просто нашел возможность писать и жить в соответствии со своими взглядами и желаниями?..
Его университеты
26 мая 1900 года в маленькой южно-моравской деревеньке Бискупки в семье сельского учителя Богумила Незвала родился сын Витезслав. Когда мальчику исполнилось три года, семья переехала на Высочину, в местечко Шамиковице. Здесь он пошел в школу, дополнительно брал уроки фортепьяно, хотя предпочитал им игры с приятелями. В гимназию Витезслав Незвал поступил в городе Тршебич, но в 1918 году был вынужден бросить учебу — его призвали в армию. Однако побывать в бою не довелось: война вскоре закончилась, он смог вернуться в гимназию, окончить ее и поступить на юридический факультет университета в Брно. Правда, задержался Незвал там всего на один семестр и в 1920 году отправился в Прагу, чтобы учиться на философском факультете Карлова университета.
На формирование его взглядов большое влияние оказали Ф. X. Шалда — писатель, журналист и литературный критик, соавтор Манифеста Чешского модерна и сподвижник Т. Г. Масарика, и З. Неедлы — историк, литературный и музыкальный критик, государственный деятель. В эти годы оба преподавали в Карловом университете и пользовались у студенческой молодежи огромной популярностью. Учебу Незвал так и не завершил и диплома не получил, но, забегая вперед, скажем, что в дальнейшем судьба не раз сводила поэта с его профессорами. Ф. X. Шалда давал ему возможность печататься в журнале Tvorba, главным редактором которого был до прихода на это пост в 1928 году Юлиуса Фучика. Позднее он публиковал стихи Незвала в своем частном литературоведческом издании Šaldův zápisník. Со Зденеком Неедлы у молодого поэта были общие взгляды, как художественные, так и политические. Профессор увлекался «левым» искусством, был поклонником идей Пролеткульта, а в политике придерживался сначала анархо-коммунистических, а затем и социалистических позиций.
Покинув досрочно университетские стены и решив посвятить себя литературе и искусству, Витезслав Незвал столкнулся с необходимостью зарабатывать на пропитание. Конечно, можно было вернуться под родительский кров — это решало большинство экономических проблем. Но родители по-прежнему жили в Шамиковице, затем перебрались в столь же провинциальное местечко Далешице и лишь в 1932 году в Брно. Уехать туда означало покинуть кипящую жизнью столицу. Кроме того, отец настаивал, чтобы сын устроился на работу, даже обещал посодействовать в поисках места учителя. Но Витезслав мечтал совсем о другом. В Праге он получил должность секретаря в редакции учебного словаря Масарика и продержался на ней около года. Но канцелярская работа с фиксированными присутственными часами никак не вязалась с богемным образом жизни, который вели новые друзья Витезслава Незвала по творческому объединению Děvetsil.
Děvetsil, Освобожденный театр и другие причалы
Опыт Первой мировой войны и возникновение независимого Чехословацкого государства привели к трансформации многих сфер жизни и потребовали от общества переосмысления всех, в том числе культурных, ценностей. На этой волне возникали новые течения, группы, союзы, в том числе и художественное объединение Devětsil, основанное 15 декабря 1920 года.
Витезслав Незвал стал его членом в 1922 году: широко распространенное мнение, что именно он стоял у истоков этого сообщества молодых творцов, тяготевших к авангарду, несколько преувеличено. Разумеется, начинающий поэт был знаком с Карелом Тейге, Ярославом Сейфертом, Владиславом Вейчурой и Адольфом Хоффмайстером, разделял их взгляды и творческие принципы. Ключевой идеей объединения была доступность искусства, будь то поэзия, живопись или театр, всем социальным слоям общества, а источником вдохновения — жизнь и чувства людей труда. Но начиная с 1923 года исключительность этого народного родника была поставлена под сомнение и на смену «культуре пролетариата» пришел поэтизм с его игривостью, эротизмом и оптимизмом. И хотя Первый манифест поэтизма его теоретик Карел Тейге опубликовал только в 1924 году, произведения в этом стиле, в том числе и авторства Витезслава Незвала, появились в сборниках Devětsil и Život уже в 1922 году. А вскоре вышли и его персональные сборники, которые полностью отвечали духу поэтизма.
Активность объединения во всех сферах культурной жизни — в организации выставок живописи и скульптуры, в лекциях и литературных чтениях, театральных постановках — не только способствовала формированию чехословацкой художественной среды, но и привлекала в страну представителей модернизма и авангарда из Франции, Германии, советской России. Именно тогда Витезслав Незвал знакомится с И. Эренбургом, В. Маяковским, Вс. Мейерхольдом.
Незвал принял участие и в деятельности «театральной секции» объединения Devětsil — Освобожденном театре. Уже в 1926 году были поставлены его пьесы «Депеша на колесах» (Depeše na kolečkách), «Алфавит» (Abeceda) и «Тюрьма — Мадригал» (Vězeň — Madrigal). 17 апреля 1926 года они были объединены в один спектакль под названием Сценический вечер Витезслава Незвала. Популярный критик тех лет, публиковавший рецензии под псевдонимом Dr.Klo, писал о нем: «Освобожденный театр и Незвал пользуются успехом. Но только ли художественным является этот успех? Или художественно-политическим, указывающим путь? Поклонники и самоуверенные юнцы убеждены, что и тем, и другим. Но мне кажется, есть тут еще кое-что. Люди ходят в Освобожденный театр, чтобы омолодиться. И это работает. Вы почувствуете это на себе, как только вернетесь домой».
С 1927 по 1929 год Незвал был штатным драматургом Освобожденного театра и работал в нем как актер и музыкант. Его постоянными партнерами и соавторами были Йиндржих Штырский, Ян Верих и Йиржи Восковец, Эмиль Франтишек Буриан, Йиндржих Гонцль и самый близкий ему по политическим воззрениям режиссер Йозеф Фрейка — сторонник пролетарского, агитационного театра в его самых радикальных проявлениях, заимствованных из французского и советского сценического авангарда. Именно Фрейка ставил пьесы Незвала.
Своей популярностью театральные произведения Незвала во многом обязаны музыке молодого талантливого композитора Ярослава Ежека — одного из самых смелых экспериментаторов и постоянного автора Освобожденного театра. В декабре 1926 года Ежек положил на музыку стихотворение Chanson, чуть позже — Píšťalku. Незвал со своей стороны ввел приятеля в круг молодых художников, поэтов, музыкантов революционных взглядов. Они собирались в популярном у пражской богемы кафе Národní kavárna или в доме приятеля Незвала Йиржи Маржанека, где проходили бурные заседания дадаистского объединения Tam-tam.
Когда Витезслав Незвал всерьез увлекся сюрреализмом, близко сошелся с Андре Бретоном и стал одним из авторов письма-манифеста чехословацких сюрреалистов от 21 марта 1934 года — программного документа организации Skupina surrealistů v ČSR, он вновь пригласил Ярослава Ежека. Впрочем, вскоре композитор, которому были чужды политические метания членов группы, от нее отошел. Как и сам Незвал, хотя и по совершенно другим причинам.
По одной из версий, в 1938 году группа была распущена ее основателем Витезславом Незвалом, выражавшим свое несогласие с антисоветскими взглядами большинства участников, включая занимавшего в то время пост председателя Карела Тейге. Действительно, после 1936 года, когда стало известно о репрессиях в СССР, многие члены группы открыто выражали свое несогласие с просоветскими настроениями Незвала. Они инициировали сначала исключение стихов Незвала, восхваляющих советский строй, из поэтического сборника, а затем и его самого — из состава группы с формулировкой «за обожание Сталина». Сама же группа продолжила свою деятельность до 1939 года, выражая протест против репрессий в Советском Союзе, в частности, против ареста Вс. Мейерхольда.
Магия поэзии и астрологии
В литературу Витезслав Незвал вошел одновременно с Ярославом Сейфертом и Йозефом Фричем. Состояние умов творческой молодежи в то время можно описать как головокружение от открывающихся перед левым художественным авангардом перспектив. Кумиры сотворялись и почти сразу низвергались без сожаления. «Сначала это была бодрящая рифма, — вспоминал позже Незвал, — в 1917 году у меня был махаровский период (Й. С. Махар, представитель критического реализма, соавтор Манифеста Чешского модерна. — Т. А.), в 1918 году — дыковский (Виктор Дык, политик, поэт, публицист анархо-коммунистического, а затем националистического направления. — Т. А.). Пол Форт (французский поэт-символист. — Т. А.) интересовал меня в 1919-м. Я попал под их влияние, но лишь на треть. И освободился от него, как только полностью их понял».
В 1922 году увидел свет сборник «Мост» (Most), а вслед за ним — поэма «Чудесный волшебник» (Podivuhodný kouzelník). Композиционно это произведение объединено магическим числом семь, а сюжетно — образом волшебника, глазами которого автор смотрит на мир социализма и видит его как нечто гармоничное, свободное и полное любви. К этому своему произведению Незвал обращался еще много раз, до последних лет жизни внося в него правки в соответствии с «духом времени». Однако оригинал 1922-го года был утрачен и нашелся лишь во время войны, когда о публикации не могло быть и речи.
Следующему сборнику — «Пантомима» (Pantomima, 1924) — критики присваивают титул манифеста поэтизма. Его открывает поэма «Алфавит» (Abecedа): буквы дают повод для написания четверостиший, в которых автор с помощью чеканного ритма, неожиданных метафор и парадоксальных рифм пытается пробудить в читателе «максимальное количество эмоций в секунду». На вопрос о том, как следует подбирать рифмы, Незвал ответил: «Объединить отдаленные пустоши, времена, породы и касты с помощью гармонии слова, и сделать так, чтобы они подружились».
В 1920-е гг. Незвал ненадолго увлекается поэзией Аполлинера. Впервые он прочитал его поэму Zone из сборника Alcools (1914) в переводе Карела Чапека. Незвал пишет каллиграммы, близкие к верлибру, но кубистически точные своим разложением на элементы. Они составляют сборники «Стихи на открытках» (Básně na pohlednice, 1926) и «Эпитафии» (Nápisy na hroby, 1926). Его привлекает тема города, повседневной жизни и смерти, но не без гламурной изысканности. Что и неудивительно при его богемном существовании.
Это был период, когда Незвал увлекся астрологией, ставшей его хобби на всю жизнь. Ярослав Сейферт вспоминал, что виновником отчасти был драматург и писатель Ян Бартош, время от времени посещавший мероприятия Devětsil. «Он произвел на нас впечатление не только как драматический поэт, обладатель одновременно тонкой фантазии и едкой иронии, но и как полемист, автор злых и ядовитых эпиграмм на театральных деятелей, актеров и писателей. Однако он также умел мастерски гадать по руке и составлять профессиональные гороскопы. Незвал был вне себя от восторга! Да и все мы, за исключением скептика Тейге, были очарованы его искусством. Мы не слишком верили, но нам было любопытно, и мы с готовностью протягивали ему свои ладони. Другое дело Незвал. Он единственный искренне поверил Бартошу и даже попросил научить его этому искусству».
Незвал с юности искал встреч с ясновидящими, мечтал о хрустальном шаре, изучал гадание по руке и почерку. В зрелом возрасте он собрал библиотеку книг по астрологии и начал работать над пособием по составлению гороскопов, но закончить его не успел. Звезды, планеты и их влияние стали частью творчества Незвала. Достаточно вспомнить одно из его самых известных стихотворений «Великий Орлой» (Veliký orloj, 1949)
...Итак, пришел я в мир
В сиянии зари небесной майской на востоке
Где солнце, напившись крови Близнецов, всходило из-за горизонта
Восторженный Меркурий в окружении Плеяд
Под взглядом пристальным Юпитера с Ураном
Как мяч меж теннисистов двух, дерущихся
За право его пронзить ракеткою-стрелою
Всю жизнь Незвал составлял гороскопы для себя и своих знакомых. Сбывались ли они? Иногда да, чаще нет. Тогда он переделывал их, сетуя, что упустил какие-то серьезные обстоятельства. Уран он считал главным виновником человеческих бед, буквально ненавидел эту планету, что было несколько странно при его увлеченности авангардными идеями в искусстве и политике: Уран в астрологии является символом революционной борьбы. Ни на одно серьезное дело, будь то хирургическая операция или судьбоносная встреча, Незвал не отправлялся, не проконсультировавшись c астрологическими таблицами. Говорят, он даже предсказал, что умрет на Пасху. Что и произошло поздней ночью в Пасхальное воскресенье 6 апреля 1958 года.
Но известность и популярность Незвалу принесли, конечно, не астрологические изыскания, а его стихи, пьесы, проза. В 1920-х гг. он написал и опубликовал тринадцать сборников стихов, в 1930-х — в два раза больше. Увлечение сюрреализмом особенно было заметно в книгах «Женщина во множественном числе» (Žena v množném čísle, 1936) и «Абсолютный могильщик» (Absolutní hrobař, 1937). Поэт по-своему трактует «реальное движение мысли» — основополагающую идею теоретика сюрреализма А. Бретона, с которым познакомился во время поездки во Францию. «По логике, стакан принадлежит столу, звезда — небу, а дверь — лестнице. Поэтому они остаются незамеченными. Надо было усадить звезду за стол, стакан утвердить за фортепьяно с ангелами по бокам, а дверь установить на берегу океана. Идея состояла в том, чтобы освободить реальность от флера, показать ее в изначальном сиянии, как в первый день творения. Если я и делал что-то вопреки логике, то лишь для того, чтобы поднять реализм на более высокий уровень».
Любопытно, что параллельно с сюрреалистическими опытами в поэзии и прозе Незвал анонимно писал баллады в духе Франсуа Вийона. Самый большой успех выпал на долю первого сборника «52 горестных баллады вечного студента Роберта Давида» (52 hořkých balad věčného studenta Roberta Davida, 1936). В отличие от сюрреалистических стихов, эти баллады были прямым обращением к читателю, их строки пронизаны социальным, даже социалистическим пафосом. Тираж был распродан мгновенно, а поэт сразу же принялся за продолжение — «100 сонетов спасительнице вечного студента Роберта Давида» (100 sonetů zachránkyni věčného studenta Roberta Davida) и «70 сонетов из подземного мира на прощание с тенью вечного студента Роберта Давида» (70 básní z podsvětí na rozloučenou se stínem věčného studenta Roberta Davida). Однако повторить успех первой части им не удалось.
Социалистический реализм
В 1924 году Витезслав Незвал стал членом Коммунистической партии Чехословакии, что не могло не сказаться на всей его будущей жизни.
До середины 1930-х гг. революционные идеи и воспевание светлого социалистического будущего вполне органично вписывались в общую картину литературной и художественной жизни Европы с ее авангардными течениями и отрицанием старого мира. Так что произведения Незвала того времени вряд ли можно считать политическими памфлетами. Другое дело — его публицистика. В качестве журналиста он сотрудничал с газетами Lidové noviny и Rudé právo, где делился восторженными впечатлениями от поездок в СССР.
Впервые поэт оказался на родине пролетарской революции в 1934 году: он был делегатом I съезда советских писателей, на котором метод социалистического реализма объявили единственно возможным для истинно советского художника. Тем самым, к примеру, Булгакову, Хармсу, Ахматовой, Набокову путь к читателю был заказан. Но, похоже, Витезслав Незвал не воспринял происходящее как ограничение свободы творчества. А личное знакомство с М. Горьким и Б. Пастернаком еще больше укрепило его преданность коммунистическим идеям. Пробыв в Москве два месяца, он гулял по летней столице, посетил мавзолей Ленина, обедал с хлебосольными коллегами по перу в ресторане только что открывшегося Центрального дома литераторов на Поварской, отдыхал на писательских дачах и утвердился в восприятии Советского Союза как рая, оставив вне поля своего человеческого и поэтического зрения идеологический диктат и политические преследования. Мысль о величии СССР не раз высказывается в его книге очерков «Невидимая Москва», написанной по возвращении и изданной в 1935 году. Примечательно, что иллюстрации к ней выполнил Йиндржих Штырский, а обложку оформил Карел Тейге.
Наверное, только жизнь в демократической стране и изначально ничем не ограниченная широта взглядов не дали Незвалу увязнуть в предвоенные годы в болоте идеологических штампов и большевистских агиток. Но его творчество становится удивительным смешением актуального и экспериментального, с одной стороны, и воспеванием социализма — с другой. При этом поэзия остается прекрасной, иногда пафосно-патриотичной, иногда лирической, порой упрощенной по сравнению с экспериментами 1920-х гг., зато более понятной читателю. Даже песни на его стихи становятся популярными, например, «Махнув на прощание» (Sbohem a šáteček), музыку к которой в 1937 году написала талантливый композитор Витезслава Капралова.
Во второй половине 1930-х гг. Незвал проявляет себя как активный противник нацизма, даже полученную государственную премию передает в фонд помощи немецким эмигрантам-антифашистам. Это приветствовали в Москве, где чехословацкого поэта уже считали своим, но его жест не ускользнул и от внимания местных профашистских сил. И его припомнили, когда страна была оккупирована гитлеровцами. Незвала в годы Протектората не издавали, а в 1944 году он был арестован и провел несколько месяцев в тюрьмах Праги и Брно.
Реальный социализм
Второе восхождение Витезслава Незвала к вершинам славы, а также служебной карьеры и финансового благополучия началось после войны с приходом к власти в Чехословакии коммунистов в 1948 году. В то время как многие выдающиеся художники, среди которых были и его друзья, попадали в опалу, оказывались в тюрьме или были вынуждены покинуть страну, Незвал безоговорочно принял сторону власти. Его стихи воспевают новый строй, да и написанные в межвоенные годы произведения он перерабатывает в соответствии с социалистической моралью: например, вымарывает или смягчает эротические пассажи.
Молодые писатели-коммунисты считали его декадентом, затесавшимся в их славные ряды буржуем. Тем более что и при социалистическом режиме поэт продолжал вести богемный образ жизни, ездил на дорогом автомобиле, окружал себя молодыми красивыми барышнями... Возможно, не обошлось без доносов, следствием которых стали угрозы ареста, суда и сурового приговора. Во всяком случае, написание поэмы «Сталин» (1949), которую считают самым позорным пятном на его творческой биографии, Незвал объяснял тем, что защищал свою жизнь: кто-то вовремя предупредил его о готовящемся политическом процессе. «Вити им не достать!» — решил он для себя, купил бутылку водки и за вечер выпил ее, сочиняя монументальную оду «отцу народов». Незвалу пришлось задействовать связи, чтобы это скороспелое произведение напечатали в кратчайшие сроки. На полках книжных магазинов «Сталин» появился меньше чем через неделю, автор был удостоен Государственной премии 1951 года, но главное — на него больше ни у кого не поднялась рука.
Было ли известно Незвалу о преступлениях воспетого им тирана? В середине 1950-х гг. в разговоре с одной из своих приятельниц он скажет: «Это ужас, что я узнал об этом деде Сталине. Я изучал его гороскоп — в нем масса убийств». И эту поэму, и прочие идеологически верные произведения — «Песнь миру» (Zpěv míru, 1950), «Крылья» (Křídla, 1952), уже упоминавшийся «Великий Орлой» и др. — автор оценивал со свойственным ему цинизмом: «Они этого хотели, так я им это наблевал за двести тысяч крон».
В среде интеллигенции над этими поэтическими произведениями откровенно издевались. Были написаны пародии, которые расходились в списках и даже попадали в редакции некоторых изданий. В результате какие-то из них были закрыты, в том числе, Časopis pro kulturní i politický život, редактором которого был тогда Карел Тейге.
Витезслав Незвал занимал высокие должности (в 1945 году получил пост директора отдела кино в Министерстве культуры) и водил дружбу с коммунистическими вождями — был близко знаком и даже приятельствовал с министром культуры, главным идеологом и пропагандистом Вацлавом Копецким, посещал вечера в доме президента Климента Готвальда, где музицировал и читал свои стихи. Однако надо признать, что одновременно он старался помочь оказавшимся в беде коллегам и единомышленникам по Devětsil или Группе сюрреалистов: Ярославу Сейферту, Йиржи Коларжу, Яну Заградничеку, Бедржиху Фучику, Карелу Тейге и другим. Один из сотрудников секретариата Союза писателей Властимил Маршичек вспоминал, что видел копию письма Незвала министру внутренних дел Вацлаву Носеку. Настаивая на освобождении католического поэта Яна Заградничека из тюрьмы, тот писал: «Это недостойно нашей прекрасной страны, что такой поэт, как Заградничек, является заключенным, даже если его убеждения не совпадают с моими». Рассказывают, что Незвал напоминал Носеку о своей просьбе при каждой встрече, так что в конце концов министр стал от него прятаться. Заступился поэт и за киномагната Милоша Гавела: выданное Незвалом «свидетельство о надежности» помогло тому избежать обвинений в коллаборационизме. «Мы, поэты, иногда ведем себя непредсказуемо», — заявил он сотрудникам Корпуса национальной безопасности (SNB), когда в начале 1950-х его попытались привлечь к ответственности за неправильную парковку. И вообще при всяком удобном случае без колебаний напоминал, кто он и каково его положение во властной иерархии.
И в последний путь 10 апреля 1957 года поэта провожали в соответствии с его положением: государственные похороны, траурная процессия через всю Прагу, могила в Вышеградском пантеоне... Как оценил бы это сам Витезслав Незвал? Гордился бы или скептически улыбнулся? В конце концов, он не питал иллюзий: «Таких бессовестных поэтов, как я, мало. Я — бессовестный. И только благодаря своей бесцеремонности я выдержал всю эту хулу и похвалу».
Литература
Blahynka М. Vítěslav Nezval. Praha, 1988
Cinger F. Šťastné blues aneb Z deníku Jaroslava Ježka. Praha, 2018
Bydžovská L., Srp K. Český surrealismus: 1929—1953. Galerie hlavního města Prahy, 1996
Taylor J. A Little Tour Through European Poetry. Routledge, N.-Y., 2017
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
Государственный праздник Чехословакии
Государственный праздник Чехословакии
теги: новости, 2024
28 октября Чехия отмечает День образования независимой Чехословацкой республики. День создания независимого чехословацкого государства является национальным праздником Чешской Республики, который отмечается ежегодно 28 октября. О...
Воспоминания Александра Муратова
Воспоминания Александра Муратова
теги: новости, 2024
14 октября с.г. из типографии вышла первая книга "Воспоминания" Александра Александровича Муратова многолетнего автора журнала "Русское слово" Автор выражает слова благодарности Виктории Крымовой (редактор), Анне Леута (графическ...
журнал "Русское слово" №10 уже в типографии
журнал "Русское слово" №10 уже в типографии
теги: новости, 2024
Уважаемые читатели и подписчики журнала "Русское слово"! Спешим сообщить вам о том, что десятый номер журнала "Русское слово" сверстан и отдан в печать в типографию. Тираж ожидается в ближайшее время о чем редакция РС сразу все...
Выставка в Клементинуме к 100-летию Славянской библиотеки
Выставка в Клементинуме к 100-летию Славянской библиотеки
теги: новости, 2024
В рамках празднования столетнего юбилея Славянской библиотеки 5 сентября 2024 года, в здании Клементинума состоялся международный симпозиум «Славяноведческое библиотечное дело и его влияние на современное общественное образован...
Столетний юбилей Славянской библиотеки
Столетний юбилей Славянской библиотеки
теги: новости, 2024
Дорогие друзья! Вчера, 5 сентября, наша организация "Ruska tradice "с гордостью приняла участие в праздновании 100-летия Славянской библиотеки, нашего многолетнего партнёра. В праздновании юбилея Славянской библиотеки приняли у...
Выставка казахской культуры в ДНМ
Выставка казахской культуры в ДНМ
теги: новости, 2024
В большом зале Дома национальных меньшинств 08.10.2024 в 12:00 открылась выставка, посвященная казахской культуре. ...
Летние выставки в Чехии
Летние выставки в Чехии
теги: новости, 2024
Дорогие друзья! Если вы не уехали из Праги куда-нибудь на море, то у вас есть шанс посетить одну из региональных галерей во время летних каникул. Национальная галерея для местных выставок поделилась своими фондами и поддержал...
Выставка Вендулы Бржезиновой в ДНМ
Выставка Вендулы Бржезиновой в ДНМ
теги: новости, 2024
В Доме национальных меньшинств 2 июля открылась выставка Вендулы Бржезиновой "Мужество, добро, примирение"! Смысловое значение названия выставки таково: "Мужество жить, быть добрым к себе и окружающим и мириться с собой ...