Потом я увидел, что и многие россияне, живущие в Москве, Праге или в других европейских городах, тоже не представляют себе настоящую Сибирь, их единственная ассоциация, что Сибирь — это большая тюрьма. Я решил попытаться изменить это представление».

Программа фестиваля, который прошел в галерее Art Zahradnik, была разнообразна: выставка работ современных омских художников Дамира Муратова и Антона Гудкова, лекция чешского фотографа Мартина Вагнера, который много снимает и хорошо знает Сибирь, воркшоп художника Геннадия Александрова по технике сухой иглы, показ документального фильма Владимира Козлова «Следы на снегу». Сибирь — это совершенно точно не кокошники и не матрешки.

Художник Дамир Муратов известен далеко за пределами Сибири, его выставки проходят как в Омске и Новосибирске, так и в Москве, его работы мгновенно узнаваемы — это ироничная пародия на социальные штампы, а «Че-бурашка» и «Микки-мао» вообще стали визитной арт-карточкой художника. Черно-белый пейзаж Сибири — белый снег и черные деревья, трубы мрачных заводов, маленькие люди в больших городах, унылые зимние вечера… «Моя студия находится в промышленном районе — серые бетонные стены, взгляд упирается в них — пейзаж вокруг не лучший». Но Дамир противопоставляет этому свои работы — яркие, экзотические: «Афроссия», Миккимаус (художник неоднократно использует этот образ), индейцы (они у него повсюду, даже эмблема «Беднотауна» — дома, в котором художник обустроил себе жилище, арт-мастерскую и галерею — это синица в индейском роуче из перьев). Дамир подчеркивает, что сибирских художников формирует вольный дух и просторы, ведь даже сибирские города — они как острова, почти не связаны друг с другом — от одного до другого большого города расстояние может быть в 600 километров и больше.

В отличие от стопроцентного сибиряка Дамира Муратова, который считает Сибирь своею, у молодого художника Антона Гудкова отношение к Сибири сложнее — он много о ней размышляет и с большим интересом открывает для себя новые места, в том числе в Праге. Вадим Терентьев рассказывает, как они с Антоном ходили по Праге: «Я ему сказал: хватит уже по Карлову мосту гулять. И мы вышли на улицу Чайковского на Жижкове, прошли по Виноградам, посмотрели Люксембургскую улицу, добрались к дому братьев Чапеков, потом на Омскую улицу, которая напомнила нам Омск. Мы хотели найти и сфотографировать табличку с ее названием, но ее там не было, также как и в Омске; были мы и на Крымской улице, и гуляли в парках, пока Антон не сказал: „Я уже больше не могу ходить“».

А другой художник из Омска, Геннадий Александров, давно и прочно выбрал для себя Прагу. На фестивале он демонстрировал технологию работы сухой иглой. Он не только показал все стадии выполнения этой техники, но под его руководством любой желающий мог создать и свою работу. Использование сухой иглы позволяет добиться тонкой графики: сначала на алюминиевой фольге металлическим пером процарапывается рисунок, затем вручную в царапины втирается краска, завершающей стадией процесса является оттиск на бумаге.

Документальный фильм Владимира Козлова «Следы на снегу», показанный на фестивале, рассказывает о сибирском панке — явлении 80-х, далеко шагнувшем за границы Сибири. Тюмень, Новосибирск, Омск были центрами, где это явление — протестный панк — зародилось и откуда оно вышло. Омск был главным городом, поскольку именно в нем работали Егор Летов со своей группой «Гражданская оборона», Янка Дягилева и другие панк-музыканты и поэты. В панке музыка имеет существенно меньшее значение, чем текст, ведь панк — это тотальная оппозиция: сначала он был оппозицией советскому тоталитаризму, потом, когда вроде бы начало проклевываться какое-то новое, демократическое общество, панк стал оппозицией и ему. Полуподпольные концерты-квартирники, естественно, не оставались без внимания КГБ, а музыканты и их аудитория — без наказания: к Егору Летову, например, применяли советскую карательную психиатрию, других неблагонадежных спешно забирали в армию, поскольку панком увлекались, в основном, молодые парни. Один из героев фильма «Следы на снегу» Александр Рожков, который был близко знаком с Егором Летовым, рассказывает почему, по его мнению, панк появился именно в Сибири, при помощи каких технических средств записывали эту музыку и как обыкновенный парень Егор Летов стал лидером сибирского андеграунда: «Здесь был некий оазис — зона свободомыслия. Нигде в стране, даже в Москве и Питере, таких условий не было. При записи музыки использовались кондовые советские магнитофоны, один из них (кажется, Вильма), помню, нас поразил тем, что на нем можно было, воспроизводя одну дорожку, записывать другую. Не думаю, что разработчики эту функцию специально предусматривали. И вот мы начали наложения делать. Какие только средства ни применяли, чтобы добиваться звуковых эффектов — металлическую ванну подвешивали и в нее кричали. Я поражался тому, как Егор Летов ловко оперировал со шнурами, с наложением записи, со всякими звуковыми эффектами. Надо сказать про какую-то совершенно феноменальную трансформацию: скромный парень, и немножко даже заторможенный, Егор за два-три года превратился в лидера, человека, способного на бунт — это была интересная метаморфоза. Антисоветский элемент в нем был сильный — это и пугало, и восхищало. Для такого скромного человека, каким он был, начать писать такие тексты, которые идут вразрез со всей официальной идеологией, было неожиданным и странным. Постоянно крутилась в обиходе литература антисоветского содержания. Я помню, как нашел у него роман Солженицына „Архипелаг ГУЛАГ“, который был запрещен в то время, стихи поэтов-эмигрантов». А. Рожков рассказывает и о первом квартирнике Егора Летова, который состоялся у него, у Рожкова, дома: «Это происходило в Новосибирском Академгородке, а сам Летов назвал его концертом в пустоту. Потому что интеллектуальная публика тогда сидела и молчала, не зная, как на это реагировать, казалось бы — интеллектуальное течение Академгородка, но даже они не могли переварить стиль Егора». Новосибирский Академгородок всегда был особой территорией, там сильны были протестные настроения: еще в 68-м году тамошние ученые подписали известное «письмо против нарушения гласности», а студенты прямо на стенах зданий рисовали лозунги против ввода советских войск в Чехословакию. «Панк-рок в России существует на физиологическом уровне, — говорит Рожков. — А стечение разных направлений и обстоятельств вывело этот сибирский панк в интеллектуальное направление».

Сибирь традиционно считается серым, снежно-серым регионом и ассоциируется с холодом и с заводским дымом. Неизвестно, благодаря этим факторам — холоду, широким безлюдным просторам и снегам — или вопреки им возникают иногда в Сибири культурные явления совсем не провинциального свойства. Именно им и посвящен фестиваль «Сибирь, Сибирь».