Наступившей зимой русские армии под методичным руководством генерала от инфантерии Михаила Алексеева — начальника штаба Верховного Главнокомандующего — принимали пополнение, боеприпасы и приходили в себя после кровавого «великого отступления». Противник не смог вывести Россию из войны, хотя ее огромные потери создавали в Берлине иллюзию прочного положения на Востоке. Поэтому начальник германского Генерального штаба генерал пехоты Эрих фон Фалькенгайн желал перенести тяжесть войны на Запад. Британским континентальным мечом Фалькенгайн считал Францию — и готовился обескровить ее в грандиозной мясорубке под Верденом.

Неудачи преследовали союзников в борьбе против Турции. На исходе 1915 года заканчивалась Дарданельская операция, в которой войска Антанты потеряли более 150 тыс. человек. Турки потеряли почти 250 тыс. человек, но вынудили союзников эвакуироваться. Видимый турецкий успех на Галлиполийском полуострове имел большое морально-политическое значение для стран германского блока. Стамбул поверил в собственные силы и решил взять реванш за всю предыдущую кампанию, включая русский фронт, где в 1915 году турки были разгромлены под Саракамышем и потерпели неудачу под Алашкертом. С 5 сентября (н. ст.) 1915 года должности Наместника и Главнокомандующего на Кавказе занимал Великий князь Николай Николаевич (Младший). Однако генерал от инфантерии Николай Юденич, командовавший Кавказской армией, сохранил фактическое управление войсками.

Эвакуация союзниками Галлиполийского полуострова беспокоила русское командование. К весне 1916 года за счет переброски высвободившихся частей и соединений после Дарданельской операции противник мог усилиться в достаточной степени, чтобы создать двойной перевес и перехватить инициативу. О том же сообщали и донесения агентурной разведки. Тогда бы над Тифлисом и всем Закавказьем снова нависла угроза турецкого вторжения с непредсказуемыми политическими последствиями. При этом Великий князь Николай Николаевич не мог рассчитывать на резервы, так как пополнение направлялось Ставкой на приоритетные фронты на Западе Российской империи. В сложившейся ситуации Юденич принял оперативное решение в духе Суворова и Скобелева: он предложил Главнокомандующему, несмотря на зимний период, в кратчайший срок подготовить и провести на Рождество наступательную операцию, чтобы вновь разбить 3-ю турецкую армию генерал-лейтенанта Махмуд Камиль-паши — и не ждать ее усиления.

Великий князь Николай Николаевич, поколебавшись, дал согласие, и в обстановке строжайшей секретности Юденич энергично приступил к подготовке Азапкейского сражения.

НА ПУТИ К УСПЕХУ

К зиме 1916 года 3-я турецкая армия насчитывала более 130 тыс. человек и более двухсот орудий, не считая сильной артиллерии в Эрзеруме. Кавказская армия — более 180 тыс. штыков и сабель и 384 орудия на фронте от Черного моря до персидской границы. Свои главные силы русские и турки сосредоточили на направлении Карса, в Пассинской долине. Оба турецких фланга защищала непроходимая горная местность, поэтому маневр с целью обхода фронтальной линии неприятеля исключался. Наносить удар можно было лишь в лоб. Путь вглубь Турции лежал через Пассинскую долину, а ее ключом служил укрепленный район с цитаделью Эрзерум.

Отметим, что своей главной задачей генерал Юденич считал лишь уничтожение или пленение основных сил Камиль-паши на Азапкейском плато — штурм крепости Эрзерум не планировался и на этапе подготовки операции мог считаться самонадеянным предприятием. Выдающийся генштабист генерал от инфантерии Федор Палицын, заведовавший укреплениями на Кавказском театре, саму идею штурма считал авантюрой.

При участии Генерального штаба полковника Евгения Масловского, фактически исполнявшего должность генерал-квартирмейстера, был разработан план смелой операции, сводившейся к прорыву турецких позиций на центральном участке при отвлекающих и демонстративных атаках с выходом к переправам через Аракс в неприятельском тылу. Большую роль в подготовке наступления и рекогносцировки местности сыграл начальник разведотделения Управления Генерал-квартирмейстера Кавказской армии подполковник Даниил Драценко.

Особое внимание уделялось скрытности сосредоточения и перегруппировки войск, внезапности операции, устройству тылов и подвоза. Полководец хотел создать у турок впечатление, что силы II Туркестанского корпуса лишь отвлекают внимание, а главный удар последует в полосе I Кавказского корпуса — основного соединения армии. От корпусных командиров — генерал-лейтенанта Михаила Пржевальского и генерала от кавалерии Петра Калитина — Юденич требовал максимального напряжения усилий. Командующий пошел на большой риск: для участия в операции назначались 70 % всей пехоты и артиллерии Кавказской армии, а по мере ее развития на остальном фронте, простиравшемся на 40—50 верст, осталось менее одной пятой наличных русских сил на этом театре военных действий.

Главный удар армейским резервом наносился на стыке двух корпусов, у селения Сонамер, на труднодоступной местности, расположенной между хребтом, окаймлявшим Пассинскую долину с севера, и горой Джиллигель. Прорыва русских турки здесь не только не ждали, но и полагали, что данный участок ослаблен в результате перемещений отдельных батальонов. Роль резерва играла отдохнувшая 4-я Кавказская стрелковая дивизия генерал-лейтенанта Николая Воробьева. Стрелкам придавались 1-й Кавказский мортирный дивизион и Сибирская казачья бригада. Они начали выдвигаться в исходный район для наступления лишь 6 января (н. ст.) 1916 года.

Особое внимание уделялось обеспечению чинов теплым обмундированием, о чем писал позднее генерал-лейтенант Ипполит Савицкий, командовавший 66-й пехотной дивизией: «Каждый солдат имел пару кожаных сапог и теплые портянки, и пару валенок, которые он надевал на ночлеге, неся на походе за плечами; короткий до колен полушубок, не стеснявший движения, стеганные на вате шаровары, папаху, теплые варежки и шинель». Дрова для костров подвозились верблюдами. Выдавались и белые «балахоны» для маскировки при атаках в заснеженной местности. Юденичу удалось добиться внезапности: накануне русского наступления Камиль-паша уехал в отпуск в Константинополь, будучи уверенным в прочности положения вверенной ему 3-й армии.

ПОБЕДА НА АЗАПКЕЙСКОМ ПЛАТО

10 января II Туркестанский корпус генерала Пржевальского начал сражение, получившее название Азапкейского — по названию одноименного плато, через которое шел прямой путь на Эрзерум. Через двое суток в наступление перешел и I Кавказский корпус генерала Калитина. В кровопролитных боях 11—13 января русские вынудили противника очистить гору Гей-даг и нанесли туркам поражение на Азапкейском плато. Войска упорно атаковали неприятеля. В 155-м пехотном Кубинском полку бой кипел прямо в траншеях, противники использовали гранаты, штыки, шанцевый инструмент, орудийные расчеты отстреливались от русских из ружей и револьверов. У селения Тарходжа после двух неудачных штурмов батальон 154-го пехотного Дербентского полка, лишившегося большинства офицеров, повел в атаку с крестом в руках полковой священник Павел Смирнов. Противника удалось выбить, но храбрый протоиерей получил тяжелое ранение и лишился ноги. В корпусе Калитина напряжение достигло крайних пределов, но на все просьбы о подкреплении командующий армией лишь требовал усилить давление на противника.

Расчеты Юденича оправдались: наступление дивизии Воробьева, начавшееся утром 12 января, оказалось полной неожиданностью. Кроме того, Юденич подкрепил ее силами 66-й пехотной дивизии генерала Савицкого. К вечеру 16 января кавказские стрелки прорвали позиции противника и вышли в глубокий тыл турецких войск. Сибирские казаки угрожали мостовой переправе. Это известие быстро распространилось по всей линии сопротивления и произвело ошеломляющее впечатление на турок, чьи резервы были израсходованы для того, чтобы парировать активные атаки Калитина. В ночь на 17 января противник начал в беспорядке отступать, оставляя по пути пленных и трофеи.

Вечером 17 января генерал Воробьев первым вошел в селение Кеприкей, а затем его части подошли к линии эрзерумских фортов на Деве-Бойненской позиции. 19 января казаки Сибирской бригады генерал-майора Эрнста Раддаца заняли Гасан-калу — последний укрепленный пункт перед Эрзерумом. За девять суток 3-я турецкая армия понесла сильное поражение, потеряв 25 тыс. человек, еще семь тысяч попали в плен. Юденич в жестоких наступательных боях лишился 20 тыс. человек.

Результат был налицо и поставленная цель достигнута: турки понесли очередное жестокое поражение и вряд ли смогли бы восстановить свои силы в короткий срок, не говоря уже о том, чтобы перехватить инициативу. Азапкейское плато находилось в руках русских. Любой военачальник, приняв заслуженные поздравления и награды, мог бы гордиться такими итогами успешной операции. Поэтому Великий князь Николай Николаевич изумился, получив донесение от Юденича, просившего выделить ему дополнительные боеприпасы: генерал …собирался штурмовать Эрзерум.

ВОЛЯ ПОЛКОВОДЦА

На принципиальное решение Юденича повлиял доклад двух офицеров армейского штаба — полковника Евгения Масловского и подполковника Бориса Штейфона. 21 января они посетили район Кеприкея, осматривали районы будущих позиций, опрашивали пленных и убедились в том, что за линии фортов и крепостных стен Эрзерума противник отступил в полном беспорядке, его части утомлены, перемешаны, потеряли однородность и находятся в сильном моральном расстройстве. Затем два храбрых генштабиста проехали прямо к Эрзеруму, прошли за русские аванпосты, составили кроки местности и оценили перспективы неожиданного штурма. В цитадели находились примерно до 30 тыс. турок, имевших более трехсот орудий.

Эрзерум еще с XIX века был оплотом Стамбула в Анатолии, располагался на высотах до 11 тыс. футов над уровнем моря. Город обводила крепостная стена с казематами и складами, а прикрывали крепость форты, высеченные в граните: три к востоку, один к юго-западу. Основной считалась Деве-Бойненская позиция в виде покатого гребня. Ключевым укреплением служил форт Чобан-деде расположенный на его северной оконечности. Над левым флангом позиции господствовал горный массив Каргабазар. Турки его почему-то очистили, о чем Масловский и Штейфон доложили Юденичу по возвращении.

Войска оторвались от своих тылов, все необходимое подвозилось на вьюках. Штурм мог превратиться в кровавое побоище и дезавуировать все результаты Азапкейского сражения. Великий князь не хотел рисковать верной синицей ради призрачного журавля. Но Юденич упрямо настаивал на штурме, утверждая, что кавказцы рвутся вперед и нельзя упускать столь благоприятный шанс. В итоге Главнокомандующий уступил, но при условии, что всю ответственность за неблагоприятный исход рискованной операции Юденич возьмет на себя — согласие последовало немедленно.

ПАДЕНИЕ ЭРЗЕРУМА

При подготовке операции Юденич в первую очередь уделял внимание взаимодействию пехоты и артиллерии, разведке и действиям авиаотряда. Со всего театра военных действий он стянул под стены крепости более 80 % всех сил, не побоявшись обнажить длинный фронт. Группой тяжелой осадной артиллерии в 34 ствола, доставленных по бездорожью из Карса, предполагалось подавить форт Чобан-деде. После доклада Масловского и Штейфона командующий приказал Калитину занять Каргабазар, и 24 января кавказские стрелки овладели массивом. Турки, взобравшись с западной стороны на плато, попытались его вернуть, но были сброшены вниз. В итоге на Каргабазаре сосредоточилась вся ударная дивизия генерала Воробьева, имевшая четыре полка и 20 орудий.

Около полудня 11 февраля началась артиллерийская подготовка, а в 20 часов войска Юденича пошли на штурм. Главный удар наносился на левом фланге крепости.

В двадцатиградусный мороз под непрерывным огнем противника солдаты и офицеры взбирались к победе по ледяным склонам и кручам. В полосе 39-й пехотной дивизии на пути к Чобан-деде шесть рот 153-го Бакинского полка под командованием полковника Даниила Бек-Пирумова в штыковой схватке захватили форт Далангез. Подпоручик Иван Новлянский, командовавший 10-й ротой, первым достиг бруствера, увлек за собой роту и погиб, когда ворвался в форт. Посмертно он был награжден орденом св. Георгия IV ст. Закрепившись в форте, пехотинцы Бек-Пирумова стояли насмерть. Более ста турецких орудий били по Далангезу, чтобы вернуть его любой ценой. Бакинцы отбили восемь контратак врага. Израсходовав патроны, в рукопашных схватках они отбивались гранатами, штыками, саперным инструментом. Дорога на Чобан-деде была открыта, форт удалось удержать, но из 1,4 тыс. защитников Далангеза в живых остались лишь около трехсот бакинцев, большей частью перераненных.

Удачно стреляла русская артиллерия. Около двух часов пополудни 12 февраля на правом фланге штурма в полосе наступления II Туркестанского корпуса на глазах чинов 14-го Туркестанского стрелкового полка полковника Дмитрия Андриевского после прямого попадания взлетел на воздух пороховой склад форта Карагюбек. Туркестанцы немедленно кинулись в атаку и овладели фортом.

Вечером 14 февраля 3-й батальон 17-го Туркестанского стрелкового полка под командованием подполковника Вячеслава Кириллова овладел фортом Тафта, захватив десять турецких орудий, включая четыре тяжелых. 15 февраля пал Чобан-деде — его взяли чины 156-го пехотного Елисаветпольского полка полковника Михаила Фененко. Авиаторы доложили, что в Эрзеруме началось хаотичное движение неприятельских обозов на запад — и Юденич приказал усилить натиск по всему фронту операции. Вечером того же дня основная часть главной оборонительной линии Деве-Бойну оказалась в руках русских.

На рассвете 16 февраля первой в Эрзерум через Карсские ворота вступила казачья сотня I Кавказского корпуса во главе с есаулом Медведевым. Вскоре в Эрзерум, из которого еще продолжал бежать противник, прибыл Юденич, пославший донесение Великому князю Николаю Николаевичу. Еще примерно 50 верст — вплоть до 23 февраля — войска Кавказской армии преследовали неприятеля. За пять суток штурма русские потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 14 450 человек, включая более шести тысяч обмороженных. У турок только пленными в Эрзеруме были взяты 235 офицеров и 12 753 рядовых, а также 12 знамен и 323 орудия. Всего за пять недель нового 1916 года Камиль-паша потерял почти половину личного состава и большую часть артиллерии. Юденич второй раз разгромил 3-ю турецкую армию.

В Ставке в Могилеве сначала не поверили сообщениям о взятии Эрзерума и просили их перепроверить. Главнокомандующий на Кавказе послал телеграмму лично Государю: «Господь Бог оказал сверхдоблестным войскам Кавказской армии столь великую помощь, что Эрзерум после пятидневного беспримерного штурма взят. Неизреченно счастлив донести о сей победе Вашему Императорскому Величеству». Падение Эрзерума и победы Кавказской армии открывали перспективы для вывода Турции из войны и распада германского блока. Генерал Юденич был награжден Николаем II орденом св. Георгия II ст. и орденской звездой. Он стал последним в русской истории кавалером этой выдающейся награды.