Я много работал, даже выше своих сил и возможностей. Я непрерывно платил дань газетам, которые меня (с безжалостным милосердием) кормили. Я в буквальном смысле слова расходовал себя без подпитки, без остановки, без отдыха. Все, кто сможет спасти как можно больше своей жизни, сделайте это!

Йозеф Чапек. Начертано на тучах

Бытует мнение, что Йозеф Чапек, частый соавтор, иллюстратор произведений и неизменный единомышленник Карела Чапека, всю жизнь, да и после смерти оставался в тени своего более знаменитого младшего брата. Это далеко от истины. Весомый вклад Йозефа Чапека в чешскую и мировую культуру был очевиден уже в предвоенные годы, но и по сей день исследователи продолжают находить, осмысливать и делать достоянием публики произведения этого разносторонне одаренного человека. Чешский литературный критик, эссеист и педагог Йиржи Опелик писал о двойственной природе его творчества, имея в виду, с одной стороны, живопись и графику, с другой — литературную деятельность. Однако масштабы личности Йозеф Чапека и диапазон его интересов намного больше. Он писал критические статьи и рисовал карикатуры в газетах, иллюстрировал книги, занимался сценографией и даже дизайном почтовых марок. Думается, что ко всему этому необходимо добавить еще один важнейший род деятельности — гражданскую публицистику, особо выделив антифашистскую: памфлеты, плакаты, карикатуры, стихи. Это была личная битва Йозефа Чапека, которую он вел до последнего мгновения жизни.

Из ткачей — в художники

Йозеф Чапек родился 23 марта 1887 года в семье врача Антонина Чапека, который в то время имел практику в Малых Сватоновицах неподалеку от Гронова. В 1890 году у Йозефа и его старшей сестры Гелены появился младший брат Карел. В том же году семья переехала в новый дом в местечке Упице у Трутнова. Этот дом и большой сад при нем братья будут вспоминать с нежностью всю жизнь, как и лесистые холмы Подкрконошья между реками Упа и Метуе — родные места Божены Немцовой и Алоиса Йирасека.

Учась в начальной и средней школе, особых успехов Йозеф не показал, в табеле об успеваемости то и дело появлялись плохие оценки по всем предметам: от письма и математики до рисования. Просматривая наброски Йозефа, учитель даже говорил, что тот «художником никогда не станет». Последнее было тем более странно, что он уже тогда проявлял большой интерес к живописи и рисовал. Образцом для подражания служил высокий алтарь в стиле барокко с изображением св. Иакова работы Петра Брандла. Другим сильным живописным впечатлением стал выполненный местным художником с фотографической точностью рисунок покойной старушки в гробу. И темный мрачный колорит «большого искусства», и предельный реализм наивной живописи покорили Йозефа в детстве. И они же, оставаясь для него предметом восхищения, сподвигли выбрать совершенно иную творческую манеру.

Скверная успеваемость не радовала родителей, и, чтобы хоть как-то исправить положение дел и обеспечить сыну кусок хлеба в будущем, они отправили его на год в пограничный городок Жацлерж, чтобы он там выучил немецкий язык, а затем поступил в немецкоязычную школу ткачей в Врхлаби. В семье надеялись, что со временем он возьмет на себя управление ткацкой фабрикой, которую Чапковы собирались открыть в Гронове.

В Врхлаби Йозеф проведет более двух лет (1901—1903), в то время как любимец матери и надежда отца Карел будет посещать гимназию в Градце Кралове. В школе ткачей старший из братьев Чапеков продолжит рисовать и даже предложит несколько эскизов для тканей. К этому же времени относятся и первые опыты пейзажной живописи, весьма удачные. Это еще больше подкрепит желание Йозефа стать художником. Однако сначала ему придется почти год по одиннадцать часов в день трудиться на ткацкой фабрике F. M. Oberlander в Упице. И лишь в 1904 году при поддержке и щедрой финансовой помощи сестры и ее мужа он наконец сможет преодолеть сопротивление отца, перебраться в Прагу и поступить в Высшую школу прикладного искусства.

Его первым учителем стал известный художник и педагог Эмануэль Дите, именно у него Йозеф брал базовые уроки живописи. Чтобы изучать приемы изображения обнаженной натуры, начинающий художник посещает занятия у Ладислава Шалоуна и Яна Прейслера. Подустав от академизма Дите, он вскоре переходит в мастерскую Карела Машека, мастера декоративного рисунка и живописи. Однако куда больше, чем модернистский декоративизм, на живопись Чапека окажет влияние прошедшая в Праге весной 1905 года грандиозная экспозиция произведений Эдварда Мунка. А вот выставки представителей молодого чешского авангарда, объединенных в группу Osm, и французского импрессионизма в 1907 году не произведут на него никакого впечатления. Спустя год уже вместе с братом он весьма критически прокомментирует вторую выставку Osm, особенно работы Эмиля Филлы и Винценца Бенеша. Потребуется еще несколько лет и поездка в Париж, чтобы впечатления от живописи Мунка и переосмысление опыта пражских коллег и европейских современников дали толчок собственному стилю Чапека-художника.

В 1907 году родители продали мельницу в Гронове, ту самую, что предполагалось превратить в ткацкую фабрику, а также дом в Упицах и переехали в Прагу, поближе к сыновьям. Многие годы семья жила на Малой Стране на улице Říční 11. Оттуда было рукой подать до располагавшейся в то время в самом начале улицы Národní кофейни Union, известной как Unionka. Впервые в этом популярном месте встреч литераторов, художников, театральных деятелей и журналистов братья Йозеф и Карел Чапеки появились в 1909 году. Здесь за чашкой кофе можно было полистать зарубежные художественные журналы, обсудить с коллегами последние художественные тенденции. Эта среда подготовила почву для перемены отношения Йозефа Чапека к авангардному искусству, что нашло отражение в его обзоре выставки Независимых, представлявшей актуальное французское искусство в Праге весной 1910 года. Намеки на смену стиля проявились в его живописных работах (например, Kinského zahrada, 1910).

Осенью 1910 года Йозеф Чапек экстерном сдает экзамены и заканчивает учебу. Его, как и многих других выпускников Школы прикладного искусства, зовет и манит Париж.

В Париж и обратно

Поездка задумывалась как длительная, до трех лет, стажировка, но продолжалась меньше года. Однако и за это время Йозеф успел многое. Он занимается живописью в академии Коларосси, днями ходит по Лувру, известным галереям и выставочным залам. С огромным увлечением изучает коллекции Этнографического музея в Трокадеро, где впервые знакомится с первобытным искусством Африки и Океании. Художник был очарован тем, что в терминах того времени именовалось negerskа plastikа, которая, по его словам, «передает что-то волшебное, к чему наше искусство могло только приблизиться». Возможно, отсюда появление в его творчестве элементов народного, наивного искусства, а также возникшее позже желание написать фундаментальный труд «Искусство коренных народов» (Umění přírodních národů, 1938). «Если бы эта книга была в свое время переведена на иностранные языки и стала доступной мировой общественности, то она по праву считалась бы одной из лучших работ на данную тему», — считает известный чешский искусствовед и историк Петр Ковач.

Во время пребывания Йозефа Чапека в Париже там состоялись две воистину новаторские выставки: Осенний салон 1910 с первыми работами в стиле кубизма и посмертная ретроспектива Анри Руссо, чей яркий примитивизм совершенно его очаровал. В 1911 году он отправляется в поездку по Испании, знакомится с творчеством Гойи, Эль Греко, Веласкеса. О своих впечатлениях и понимании старого и нового искусства молодой художник рассказывает в письмах к будущей жене Ярмиле Поспишиловой, с которой познакомился незадолго до отъезда из Праги. Он пишет, в частности, что не принимает кубизм. Понимание этого явления придет к нему позже.

Вернувшись в Прагу, Йозеф полностью погрузился в местную художественную жизнь. Вместе с братом он становится членом творческого союза Skupinа výtvarných umělců — группы молодых прогрессивных художников, вышедших из объединения Mánes, а также редактором первых шести номеров журнала Umělecký mĕsíčník. Уже на первой выставке, организованной группой в январе 1912 года, Йозеф выставляет свои работы в стиле фовизма. А в октябре того же года он снова ненадолго возвращается во Францию, ближе знакомится с кубизмом Пикассо и Брака. «Урок кубизма» был им усвоен. И уже в этом стиле написаны картины с сюжетами из жизни Марселя.

Однако постепенно Йозеф отступает от «канонического» кубизма, вырабатывает свой собственный самобытный почерк, проявившийся в работах 1912—1914 гг. Это совершенно особая интерпретация стиля. Зрелые полотна Чапека выполнены в манере синтетического кубизма с использованием простых геометрических форм и сдержанных контрастных цветов, они уже не демонстрируют реальность, не имитируют ее, а создают. Он пишет серии Hlavy и Postavy, причем в ряде женских фигур легко узнается Ярмила. На автопортрете Námořník художник изображает себя моряком, любителем дальних странствий и приключений. В фокусе его художественного взгляда самые простые человеческие типажи: пьяница, уличный музыкант, шарманщик (Piják, Harmonikář, Kolovrátkář). По словам Карела Чапека, и сам Йозеф за мольбертом выглядел как его герои: блуза художника на нем превращалась в спецовку работяги, а кисть в его руках — в инструмент. Социальная направленность, драматизм, острота тем — вот те отличительные черты, которые привнесли в чешский вариант кубизма Йозеф Чапек и его последователи. Это направление получило у искусствоведов название кубоэкспрессионизм. В 1912 году подборка работ Й. Чапека была впервые показана на коллективной выставке молодых прогрессивных художников в Праге.

В своем понимании кубизма как спектра индивидуальных подходов художник совпадал с Гийомом Аполлинером, но расходился с Эмилем Филлой и другими чешскими коллегами, сторонниками «настоящего кубизма» a la Пикассо. В результате Йозеф с несколькими соратниками в конце 1912 года покинул группу. Он возвращается в ряды объединения Mánes, становится редактором журнала Volné směry и сам много публикуется в этом издании, пишет о новых художественных направлениях, разъясняя их суть и отстаивая право на существование.

Изоляция или добровольный уход в себя?

Весна 1914 года стала для Йозефа Чапека временем серьезных разногласий с соратниками по Mánes, из-за которых он вновь покинул ряды этого сообщества и ушел с поста редактора журнала. И тем самым оказался, по сути, отрезанным от всех значимых художественных объединений в Чехии, а затем и за ее пределами, ведь летом началась Первая мировая война.

Для Йозефа, убежденного пацифиста, отказ идти на фронт казался естественным, но не все в его окружении это понимали. Изоляция творческая усугубилась изоляцией человеческой. Закрывшись в своей мастерской, он продолжал писать. Работы того времени как никогда прежде и потом отражали смятение и неопределенность в душе художника. На части полотен военных лет преобладают темные цвета, лица теряют индивидуальность и лишаются глаз, словно слепнут. Появляются новые, абсолютно уникальные для искусства того времени «кинематографические» персонажи: проститутки, детективы, преступники. Это тоже своего рода самоизоляция, уход от реальности в «миры Фантомаса», книги о котором Чапек читал запоем. С другой стороны, как бы в противовес агрессивному военному и криминальному фону, он пишет картины, посвященные красоте жизни, простоте и гармонии, где цвета ярки и сочны, а формы не так абстрактны, как в кубистический период творчества художника. Основными героями картин Чапека становятся женщины за туалетом, девушки в легких рубашках.

Графика и многочисленные рисунки — еще одно порождение изоляции, в которой оказался Чапек-художник. В 1915 году он создает свои первые гравюры. Фигуры на них очерчены минимальными штрихами и линиями, приближаясь к лаконичным абстракциям. На первый план выступают форма и цвет. Выпущенный в 1918 году Album deseti grafických listů стал одной из вершин творчества Чапека и предтечей множества иллюстраций и книжных обложек, которыми Йозеф оформил свои и брата Карела книги («Итальянские письма», «О самых близких вещах»), а также произведения С. К. Неймана, Г. Аполлинера, Б. Рейнека и др. Всего за межвоенные годы, вплоть до 1938-го, художник проиллюстрировал 35 книг и создал около пятисот обложек. Изобретательно, изящно и остроумно он иллюстрировал детскую литературу, в частности свою собственную, ставшую для чехов культовой книжку «Истории о собачке и кошечке» — девять смешных, веселых, трогательных историй, сочиненных им для маленькой дочери, а также «Сказки» Карела Чапека. Но это было уже после войны и создания независимой Чехословакии.

Литератор, критик, публицист

Как уже упоминалось выше, намечавшаяся длительная стажировка Йозефа Чапека в Париже оказалась короткой: вместе с братом, который приехал за ним из Берлина, тот вернулся на родину, чтобы продолжить совместную литературную деятельность ― работу над драмой Карела Чапека «Разбойник» (Loupežník). Братья были не просто дружны, но созвучны в мыслях, идеях и планах с самого детства, так что совместное творчество было для них в порядке вещей.

Однако начал свой путь в литературу Йозеф Чапек в одиночку: его первым опубликованным литературным произведением стал рассказ «Искушение брата Транквилла» (Pokušení bratra Tranquilla, 1907). Затем начался четырехлетний период, когда братья писали вместе и подписывали свои литературные опыты Bratři Čapkové. Тогда были созданы рассказы «Возвращение прорицателя Гермотима» (Návrat věštce Hermotima, 1908), «Американское сало» (Americké sádlo,1911), «Аргентинское мясо» (Argentinské maso, 1910), «Радужные фантазии» (Duhové fantazie. Prózy a divadelní hry z let 1907—1912) и другие как личные, так и написанные в реальном соавторстве произведения. Так называемые «неоклассические» публиковались в газетах и журналах, а затем и в прозаическом сборнике Zářivé hlubiny (1916), а «модернистские» — в антологии Krakonošova zahrada (1918).

Братья были молоды, остроумны, они откровенно забавлялись и в то время не слишком задумывались о серьезности своих литературных экспериментов. Легкость и эротичность сюжетов, их фантастичность и парадоксальность, игры со стилистическими приемами, смыслом слов и метафорами, афористичность — все это есть в ранних произведениях Йозефа и Карела Чапеков. Сами они характеризовали свою литературу как «незрелую, легкомысленную, искусственную, интеллектуально смешную, нечешскую, тщеславную, декадентскую, парадоксальную, безрассудную, неестественную, поверхностную» и одновременно «лирическую, помпезную, наивную, юную, тоскующую и диковатую». По сути дела, вся их ранняя проза — это те самые «радужные фантазии».

Между образом и словом

1920-е и начало 1930-х годов были, возможно, самым продуктивным, «золотым периодом» в творческой и личной жизни Йозефа Чапека.

По окончании войны он снова оказался в эпицентре пражской художественной среды, бурлящей энтузиазмом и жаждой нового. В 1918 году Чапек вместе с соратниками-живописцами Я. Зрзавым, Р. Кремличкой, В. Шпалой, В. Гофманом и др. создает группу Tvrdošíjní («Упрямцы»). Цель ее участников — опираясь на довоенный авангард, строить современное искусство молодого чехословацкого государства. Полет их художественных фантазий ничем не был ограничен, они творили в стиле кубизма, неоклассицизма и наивного примитивизма, что полностью отвечало взглядам Йозефа, не желавшего замыкаться в узких рамках какого-то одного направления. Ведь, по мнению исследователя его творчества Зденека Кожмина, «Йозеф Чапек в своей жизни работал с базовой доминантой, которую с неутомимой изобретательностью, конструктивистской энергией и активным мыслительным процессом перевоплощал в другие версии». После распада группы Tvrdošíjní художник еще некоторое время пытался найти свое место на чешской художественной сцене и в конце 1920-х присоединился к устоявшему во время всех бурь и катаклизмов объединению Umělecká beseda, собравшему многих выдающихся творцов того времени.

Пока же для занятий живописью у него остается все меньше возможностей и сил. В 1919 году Йозеф Чапек становится редактором сатирического журнала Nebojsa, а вскоре принимает и предложение занять редакторскую должность в газете Národní listy. В 1921-м он переходит в Lidové noviny, где уже публиковал свои рассказы младший брат Карел. Там Йозеф проработает до 1939 года. Издательская и редакторская деятельность требовала такой большой самоотдачи, что в письмах к поэту и графику Богуславу Рейнеку Чапек позволял себе иногда жаловался, что «оказался в рабстве у газет и других изданий» и что у него совсем не остается времени, чтобы встать с кистью к мольберту. Но, с другой стороны, именно в этих изданиях он публикует не только критические и искусствоведческие статьи, эссе и редакторские колонки, но и свои рисунки, карикатуры. Как и книжные иллюстрации, обложки и сценография, они приносят Йозефу Чапеку известность и награды. Поступают новые заказы, что существенно улучшает его финансовое положение и перспективы как художника.

В 1919 году он женился на Ярмиле Поспишиловой, в апреле 1923 года у них родилась дочь Алена, а 1925 году братья переехали в новый двухквартирный дом на улице Úzká (ныне Bratří Čapků) в пражском районе Винограды. Вскоре их вилла станет центром притяжения для творческой интеллигенции и политической элиты, здесь будут проходить знаменитые «пятницы», на которые порой заглядывал и президент Т. Г Масарик. Затраты на переезд и обустройство снова отвлекают внимание Йозефа от больших живописных работ, вынуждая заниматься тем, что он сам считал «подработкой»: иллюстрациями, обложками, малой графикой, сценическими костюмами, в частности, для постановок написанных вместе с братом пьес «Из жизни насекомых» и «Адам-творец», а также для знаменитой «R.U.R.» Карела Чапека. И по мнению исследователей, именно Йозеф придумал и подарил брату впервые прозвучавшее в ней слово «робот».

В 1930-м году Йозеф Чапек публикует новеллу «Тень папоротника». Сюжет ее прост: двое молодых браконьеров убивают лесника, несколько дней скрываются в лесах и затем погибают от пуль жандармов. По содержанию эта новелла уже близка к памфлету: речь идет о неотвратимости судьбы и цене, которую придется заплатить за преступление. Шесть лет спустя вышел в свет еще один шедевр Чапека — «Личные философские размышления Хромого пилигрима», отражение жизненного пути человека, рассуждения о неопределенности направления и цели и одновременно — внутренний диалог Чапека с самим собой о душе, смерти, смысле жизни. В нем антифашистская позиция автора прослеживается уже совершенно отчетливо.

Антикоммунист и антифашист

Неприятие обоими братьями коммунистической, а затем и нацистской идеологии проявило себя еще в начале 1920-х. Увлечение Йозефа Чапека-художника примитивизмом, наивной народной живописью, минимализмом используемых изобразительных приемов и средств привело его к принятию пользующейся популярностью на рубеже 1910—1920-х гг. концепции «самого скромного искусства». Ее поклонниками были представители молодого поколения чехословацких авангардистов, объединившихся в общество Devětsil — Карел Тейге, Владислав Ванчура, Ярослав Сейферт, Адольф Хоффмайстер и др.

Первоначально не скрывавшие своего восхищения Й. Чапеком, они превращаются в его антагонистов и критиков, как только становится ясно, что тот не разделяет их левых взглядов, не готов способствовать распространению коммунизма и не верит в социалистическую утопию. Свою позицию Йозеф формулирует, отвечая на опросный лист «Почему я не коммунист», организованный журналом Přítomnost. Реакция бывших поклонников не заставила себя ждать. Когда весной 1924 года Чапек открыл свою первую и единственную прижизненную персональную выставку в Рудольфинуме, на которой было выставлено 213 работ, именно Карел Тейге больше всего критиковал его за «запутанное освобождение формы» и «явное снижение качества». Не забыв юношеские обиды и разногласия, негативно отозвался об экспозиции и Эмиль Филла.

В начале 1930-х гг. угроза фашизма превратились из тревожных ожиданий в реальность, и это сразу же нашло отражение в творчестве Йозефа Чапека. В 1933 году, когда Гитлер стал рейхсканцлером, он пишет красноречивое полотно «Облако». Женщина с ребенком на руках поднимается к дверям дома. Над его крышей на фоне тусклого, почти безжизненного пейзажа нависает большое черное облако. Картина выполнена мощными выразительными нервными мазками, напоминающими работы Э. Мунка.

В 1934 году в Праге проходила международная выставка карикатуры, основной темой которой стала антифашистская политическая сатира. В ней, кстати, приняли участие и советские художники. Чапек — один из ее организаторов и основных участников — выставляет серии карикатур «В тени фашизма» и «Сапоги диктатора», отдельные рисунки из которых до этого уже появлялись на страницах газет и журналов, а в 1937 году были опубликованы в виде книги с предисловием поэта Йозефа Горы. С удивительной прозорливостью Чапек демонстрирует зрителям картину недалекого уже будущего. А сопровождающие рисунки подписи звучат предостерегающе, как библейские пророчества. Некоторые искусствоведы видят в сериях явное сходство с графическими работами Гойи, искусство которого потрясло Чапека еще в юности.

После Мюнхенского сговора сентября 1938 года художник создает живописные циклы «Огонь» и «Желание», насчитывающие около семидесяти листов. Фигура женщины в одежде цветов чехословацкого флага, переходящая из картины в картину, — это, по мнению искусствоведов, символ страдающей родины. Она как бы призывает противостоять войне, фашизму и злу, с которыми стране вот-вот предстоит оказаться лицом к лицу.

Год 1938 стал трагическим для Йозефа не только политически. От тяжелой простуды умирает любимый брат Карел. В память о нем и о состоявшейся в том же году поездке в СССР с группой писателей Чапек создает новые иллюстрации к «Фабрике абсолюта» — антидиктаторские, лишенные каких-любо иллюзий о существовании «социалистического рая».

После оккупации Чехословакии арест художника, писателя и публициста был вопросом времени: своей антифашистской позиции Йозеф Чапек никогда не скрывал, была она хорошо известна и гестапо. У него была возможность эмигрировать, на чем настаивали друзья и коллеги. Даже паспорт и визы уже были готовы. Но он остался, не отступив от своих принципов: «Если я уеду, кто здесь останется? Кто будет сражаться, кто скажет людям правду?».

Йозефа Чапека арестовали 1 сентября 1939 года. Тюрьма Панкрац, шесть лет концентрационных лагерей Дахау, Бухенвальд (где судьба сводит его с давним антагонистом Эмилем Филлой), Заксенхаузен, Берген-Бельзен. Изнуряющий труд в покрасочных мастерских, голод, болезни — ничто не могло остановить этого мыслящего творческого человека. Он вел дневник, делал наброски, писал «Стихи из концлагеря». Многое дошло до нас благодаря его товарищам по заключению и издано книгой «Начертано на тучах».

Йозеф Чапек совсем немного не дожил до освобождения. Предположительно он скончался от тифа в апреле1945 года. Точная дата смерти и место захоронения неизвестны.

Литература

Opelík J. Josef Čapek. Praha, 1980

Kožmín Z. Zvětšeniny ze stylu bratří Čapků. Třebíč, 1989

Pečinková P. Pracoval jsem mnoho (Soupis výtvarného díla Josefa Čapka: Díl první: Kresba). Nadační fond 8smička, Humpolec, 2019

Šulcová M. Brána věčnosti. Praha, 2020

Чапек Й. «Начертано на тучах». М., 1986