ВРЕЗКА

Михал Жантовский (1949), переводчик, психолог, журналист, писатель, политик, дипломат, посол Чехословакии и ЧР в США в 1992—1997 гг., во время президентства Билла Клинтона.

Александр Вондра (1961), политик, член Гражданской демократической партии, бывший диссидент, подписант Хартии 77. Посол ЧР в США в 1997—2001 гг., во время президентства Билла Клинтона и Джорджа Буша.

Петр Коларж (1962), ученый, дипломат, посол ЧР в США в 2005—2010 гг., во время президентства Джорджа Буша и Барака Обамы.

Make America great again

Александр Вондра: Make Czech Repuplic great again («Вернем Чешской Республике былое величие») — звучит странно. Но Make America… не звучит странно, тем более что Трамп не первый, кто с этим лозунгом пришел в политику: его, например, использовал Рональд Рейган. Рейган вступил в должность президента, когда Штаты были значительно ослаблены 60-ми годами: война во Вьетнаме, затяжные беспорядки в университетах, экономические проблемы. Так что тогда этот лозунг был вполне к месту. Если говорить о его использовании Трампом, то я тоже не удивлен: я критически отношусь к администрации президента Барака Обамы — она ослабила позиции Америки в мире, Европе, на Ближнем Востоке. А внутри страны сыграл роль экономический кризис. Так что лозунг уместный, другое дело — как он будет исполняться.

Михал Жантовский: Хочу возразить своему другу: я не вижу ничего плохого в лозунге Make Czech Repuplic great again. Когда я был послом в Штатах, Чешская Республика действительно была great, каждый день в Вашингтоне я чувствовал, что приехал из страны, где произошла Бархатная революция и где был президентом Вацлав Гавел; из страны, которая возникла благодаря Томашу Гарригу Масарику и его американской супруге Шарлотте Гарриг Масарик. Каждое государство может быть великим (в разных значениях этого слова). Я считаю, что Америка была самой влиятельной державой второй половины XX века. Ее вклад в победу в Холодной войне огромен, тогда о США говорилось как о незаменимой стране. Во время правления администрации Билла Клинтона Америка также имела влияние в мире. Но я должен согласиться, что при Обаме был сделан значительный шаг назад в международной политике, во многом для нас печальный. Это было время постепенной потери позиций США в Европе, что создало геополитический вакуум, который начал заполняться чем-то иным, в данном случае — российской внешней политикой.

Петр Коларж: Я скептически относился к предвыборному лозунгу Барака Обамы Yes we can («Да, мы можем»), в кулуарах с друзьями шутил: как бы это не закончилось, как в песенке Simоn and Garfunkel: Yes I would if I could («Да, если бы я мог»). Во время его первого президентского срока все на самом деле так и выглядело.

Чтобы позволить себе серьезную критику, мы должны быть честными и уяснить контекст лозунга Трампа: Америка действительно пережила финансовый кризис. Кстати, Обама в ходе предвыборной кампании тоже обещал вернуть рабочие места из-за границы в США, как теперь делает Трамп, в этом нет ничего нового. Но в мире глобализации это не получится, если вы не хотите уничтожить свою экономику — таково мое мнение.

Когда Обама пришел в Белый Дом, с ним были связаны надежды после разочарований администрацией Буша-младшего. Я не слишком критически отношусь к президенту Бушу, но настроения в обществе были таковы, что люди хотели изменений, а Обама им это предложил и должен был начать выполнять предвыборные обещания. Первые два года его президентства принесли разочарование.

Позже я был назначен послом Чешской Республики в России, в мои задачи входило налаживание с ней новых взаимоотношений, превращение ее в партнера. Но сделать это было крайне тяжело. 2008 год связан с вторжением в Грузию. Интегрированный Запад и прежде всего Америка должны были показать России, что этого делать нельзя, но вместо того в 2009 году объявляется политика перезагрузки американо-российских отношений. На мой взгляд, это роковая ошибка, за которую мы расплачиваемся большими потерями. Последствием этого стал Крым.

Тем не менее у президента Трампа идея великой Америки — это фейк-лозунг, на него отреагировали люди, которым кажется, что у них кто-то отнимает Америку. Это популизм, с моей точки зрения. Мы видим, что, когда Трамп пытается реализовать свой план сделать Америку великой, это выглядит так, что он хочет сделать ее смешной, какой она до этого не была. Трамп похож на игрока в сквош, который не умеет, но играет, бьет по мячику, тот отскакивает и летит в него самого; в результате игрок весь потный, злой, недовольный и смешной.

Я не вижу никакой концепции в его внешней политике в отношении России и Ближнего Востока, Азии и Китая. Он рассуждает об островах в Южно-Китайском море, приравнивает их к Крыму, Китай ему грозит войной. В прямом телефонном разговоре с премьером Австралии Малкольмом Тернбуллом он бросает трубку, когда речь заходит о мигрантах, потом час разговаривает с председателем КНР… Все это напоминает игру с твердым мячиком, который неизвестно куда отлетит.

То, что меня обнадеживает — это состав его кабинета. И если дойдет до импичмента, то Америка с Майком Пенсом — это прекрасный вариант. По-моему, он стал бы одним из лучших президентов США.

Сто дней

Михал Жантовский: Проблема не в том, что первые 100 дней (историческая традиция в США: за 100 дней новый глава государства формирует правительство, назначает министров кабинета и предоставляет в Конгресс проект федерального бюджета) президент ничего не делает, наоборот, проблема в том, что он делает слишком много. Зачем ему даются эти 100 дней? Чтобы от своих консультантов, информационных агентств, дипломатов получить данные, спланировать стратегию со своим кабинетом и советом национальной безопасности и выйти с новыми инициативами. Трамп делает как раз наоборот. Он каждый день что-то заявляет, он не имеет единой стратегии… Тревожным сигналом для меня является то, что он игнорирует своих консультантов и министров. Рекс Тиллерсон и Майк Пенс — люди, имеющие квалификацию, их суждения обдуманны, но я не знаю, отразится ли это на президенте. Он говорит первое, что ему подвернется на язык. Может, для президентов неядерных стран это не такая уж большая проблема, но для главы самого влиятельного в мире государства — большая.

Александр Вондра: В целом согласен с Михалом. Трамп говорит так, будто продолжает свою предвыборную кампанию. Он в Твиттере каждый день пишет что-нибудь провокационное и тем самым заставляет медиа, которые его игнорировали или критиковали, заниматься обсуждением того, что он написал. Если вы откроете интернет, Трамп каждый день в первой строчке новостей, в том числе и в чешских СМИ. Мне кажется, такого никогда не было, обычно через неделю о новом президенте переставали упоминать. Но это не дела, это только разговоры.

Что касается эмиграционной политики Трампа — в обществе был на это запрос: в Америку прибывает в последнее время миллион человек за год, что сравнимо только с периодом 1919—1920 гг. Так что, конечно, были серьезные основания, чтобы начать высказываться по данной теме. Он принял какие-то временные меры, теперь решает вопрос в суде и тем оттягивает время, чтобы подготовить более основательные решения. Я бы его высказывания предложил фильтровать. Впрочем, этим и так занимаются СМИ.

Петр Коларж: Трамп уже предпринял некоторые шаги в области внешней торговли. Например, на четвертый день своего пребывания на посту президента подписал распоряжение, формально прекращающее участие США в торговом соглашении Trans-Pacific, отменил соглашение о широком партнерстве с Азией, которое назвал «потенциальной катастрофой».

Свита играет короля

Петр Коларж: Должен объективно заметить, что люди из администрации Трампа выступают блестяще. Я смотрю, как ведет себя Майк Пенс на Мюнхенской конференции по безопасности, — браво! Слушаю, что говорит генерал Джеймс Мэттис о Европе или Южной Корее — хорошо. Новый советник по безопасности Герберт Макмастер своей образованностью тоже вселяет в меня надежду. То есть, с одной стороны, меня успокаивает целый ряд имен, с другой — Трамп особо никого не слушает, и это печально.

Михал Жантовский: Вспомним, кого выбрал Обама: уровень его советников и дипломатов был не слишком высок. Так что если хорошее окружение отразится на риторике и поведении нового президента, будет неплохо.

Александр Вондра: Два замечания. Во-первых, возможно, мы переоцениваем окружение, так как судим этих людей по их прошлому и на этом основываем свои надежды. Обама в начале своего президентства не мог выбрать сложную кадровую стратегию, поскольку на его стороне было огромное большинство и Конгресс, он был герой демократии. Поэтому он взял людей, которые идеологически были с ним на одной волне, а когда столкнулся с реальностью, некоторых должен был поменять. На их место пришли лучшие кандидаты, которые решали вопросы, связанные с нашими общими интересами: ракетная оборона, реакция на русскую агрессию, конкретно на захват Крыма. А те люди, которые были «наши», на которых мы полагались, повели себя по-новому.

Помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд, которая очень хорошо разбирается в ситуации в Восточной и Центральной Европе, встретилась со мной в Праге. Мы говорили о санкциях как реакции на аннексию Крыма, я убеждал ее, что результаты неудовлетворительны: мы повесили себе камень на шею и больше навредим себе, чем русским — поверьте, так это и закончится. По моему мнению, более адекватным было бы просто сказать на высшем уровне Путину: «Ты нарушил Будапештский меморандум 1994 года, который гарантировал целостность Украины, так не рассчитывай, что мы будем соблюдать одностороннее соглашение 1997 года, что не будем размещать ядерное оружие в новых странах ЕС или создавать условия защиты стран Балтии». Она со мной, разумеется, согласилась, но сказала, что не может такое предлагать Обаме: он никогда не переступит эту черту, а она потеряет работу.

Трамп же пришел в политику как аутсайдер, но он не выступает против системы, как Бабиш, а действует в рамках представлений Республиканской партии. Теперь ему предстоит считаться с большинством избирателей, с Конгрессом. А эти назначения — тактика, попытка каким-то образом объединить собственную партию. Первые шаги, я думаю, будут в основном во внутренней политике, где ему нужен Конгресс — он имеет два года гарантии, пока демократы постепенно наберут свое большинство, по крайней мере в парламенте.

А второе замечание — о торговле. Все это случилось бы и без Трампа. Произошло уменьшение политической поддержки либерализации торговли (Trade liberalization) со стороны Конгресса США, это было мертворожденное дитя, тут бы я Трампа ни в чем не винил. Если говорить о Североамериканском соглашении о свободной торговле (North Amerikan Free Trade Agreement, NAFTА), он его не расторг, но хочет изменить условия. Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (Transatlantic Trade and Investment Partnership), предусматривающее свободную торговлю между ЕС и США, никогда не было ратифицировано в Конгрессе, оно вызывало много критики, в том числе и со стороны демократов.

Но если Америка откажется от своей политики последних 100 лет, когда она после Британии взяла на себя роль рейнджера свободной торговли и гаранта безопасности — это будет большая проблема. Это потенциально один из самых больших вопросов и предупреждение для нас: мы зависим от тех государств, где создается богатство. Следует отличать настоящие проблемы от сиюминутных вопросов.

Еще одно важное замечание. В США отсутствует налог на добавленную стоимость (НДС) и ввозные пошлины на многие товары, но есть акцизы, налоги с продаж, налоги на прибыль. Это может привести к торговой войне, что не станет для Чехии хорошей новостью.

Михал Жантовский: Это многолетний тренд США: отступление от политики свободной торговли, от утверждения активной заинтересованности в мире (изоляционизм) были составной частью программы предыдущей администрации, так что Трамп выражает настроения американского общества и части политического истеблишмента. Противостояние свободной торговле — скорее идея демократической партии, чем республиканской.

Александр Вондра: С Трампом придет realpolitik. Последним реалполитиком в республиканской футболке был Никсон.

ВРЕЗКА

Постфактум

Новость о ракетном ударе США по аэродрому Шайрат в Сирии явилась подтверждением мнения участников дискуссии, ведь еще недавно Дональд Трамп говорил о своей готовности признать легитимность правительства Башара Асада. Полученные свидетельства об использовании правительством Сирии химического оружия заставили президента принять решение о бомбардировке ракетной базы, и не последнюю роль в этом сыграла компетентная администрация президента и поддержка Конгресса.