На кладбище черногорского городка Шкляри и сегодня можно отыскать надгробный камень с силуэтом корабля и четырьмя именами: руководители восстания были расстреляны 11 февраля. Одним из них был 28-летний унтер-офицер Франтишек Раш, чье имя сегодня носит площадь моравского города Пршеров. Там он родился 9 декабря 1889 года в чешско-немецкой семье, был одним из восьми детей Адольфа и Катержины Раш.

«Его семья жила в Пршерове примерно с 1886 года, а в 1895 году переехала в Опаву. Отец был портным, со своей будущей женой он познакомился, по-видимому, в Вене. Однако ремесло не приносило денег, в Пршерове семья жила в очень стесненных финансовых условиях, так что отец Франтишека ухватился за возможность перебраться в Опаву, где получил место почтальона», — рассказывает Йиржи Лапачек, директор государственного районного архива Пршерова.

Франтишек Раш был профессиональным военным. Каким был его жизненный путь? Как он попал в армию, где его ждал такой трагический конец? «В возрасте шести лет, когда он должен был идти в школу, Франтишек Раш уже жил в Опаве, так что там он и учился. Он прошел пять классов общей немецкой школы, затем три класса городской школы, обязательный курс закончил в 1903 году. За этим последовала торговая школа. Также Раш учился торговому делу в скобяной фирме в Опаве. Когда в 1905 году он завершил и это образование, то сразу же поступил в школу юнг в Шибенике. Это было военное училище, где обучение шло два года, после чего выпускники призывались в армию на четыре года. Для Раша служба окончилась в 1913 году», — уточняет Йиржи Лапачек. Когда вспыхнула Первая мировая, Франтишек Раш уже был профессиональным военным моряком.

К концу войны условия службы на флоте стали совершенно невыносимы: офицеры снабжались провиантом отдельно, а матросы буквально голодали. Обострились и национальные противоречия, народы империи не чувствовали равенства. Утром 1 февраля 1918 года «Санкт-Георг», стоявший напротив черногорского поселка Дженовичи, поднял красный флаг.

Восставшие арестовали командующего флотилией контр-адмирала Александра Ганзу, который, однако, сохранил определенные властные функции. Прочие корабли тоже подняли красные флаги, хотя не везде бунтовщики смогли взять командование под свой контроль. Ганза отдал приказ кораблям не сниматься с якорей, поскольку они могли попасть под огонь «Георга».

Переговоры велись между контр-адмиралом Ганзой и Антоном Грабаром, выступавшим от лица восставших. Моряки создавали советы по национальному принципу, требовали провианта, демобилизации, свободы, принятия ноты Вильсона. В России уже произошла Октябрьская революция, большевистское правительство пыталось заключить мир, восставшие моряки австрийского флота также хотели мира и самоопределения для народов империи.

К восстанию присоединились портовые рабочие, моряки базы подводных лодок и базы гидропланов в Кумборе, где в тот момент служил Франтишек Раш. Он стал одним из чехов, возглавивших восстание, но не единственным. Можно вспомнить и имя Рудольфа Крайбиха.

«Он был пражанином и служил музыкантом в оркестре крейсера „Санкт-Георг“. Крайбих стал духовным руководителем и организовывал действия моряков. Итальянцы из Истрии и хорваты, с их горячей южной кровью, в начале бунта только все били и рушили, а чешские моряки хотели ввести действия восставших в рациональные, организованные рамки. Когда спустя три дня восстание было подавлено, контр-адмирал Ганза и другие члены командования заявили, что „без чехов восстание захлебнулось бы в первый же день“», — объясняет сотрудник Института военной истории Йиндржих Марек.

Второй день восстания прошел в переговорах между контр-адмиралом Ганзой и центральным советом моряков, который возглавлял Франтишек Раш. Восставшие требовали согласия на создание советов на всем флоте, связи с австрийским парламентом, переговоров с депутатами и амнистии участникам восстания. Однако ситуация зашла в тупик — бунтовщикам не удавалось даже связаться с внешним миром.

Крейсер «Новара» спустил красный флаг и ушел в Рисанский залив. За ним последовали «Хельголанд» и торпедоносцы «Татра», «Гусар», «Динара» и другие. Ушел из бухты и «Кайзер Карл VI». Ночью восстание утихло на «Монархе» и других кораблях. Бунт продолжили лишь «Санкт-Георг», «Кайзер Франц Иосиф» и «Кронпринц Рудольф».

3 февраля восставшим был передан ультиматум. Из Пулы в Которскую бухту вошли немецкие подлодки, Австрия послала три боевых корабля, по суше была стянута пехота и артиллерия. Моряки проголосовали за принятие ультиматума. Восстание было подавлено.

Восемьсот человек высадились на берег, половину из них впоследствии судили. Четверо руководителей бунтовщиков — Франтишек Раш, Антон Грабар, Мате Брничевич, Йерко Шишгорич — были спустя неделю расстреляны. Остальным из тех, кому грозила та же участь, удалось на гидроплане бежать в Италию.

В 1958 году на площади Пршерова появился бюст Франтишека Раша. На его постаменте высечены слова, которые, как гласит легенда, он произнес перед смертью: «Я воевал за идею, эта идея называется мир. И за нее я умираю».