Добрый архитектор должен иметь хорошее понятие о словесных науках и об истории, уметь рисовать и знать математику, камнетесательство и перспективу; но сего еще не довольно, он должен быть честный, разумный и рассудительный человек; должен иметь живость и вкус в соображениях своих; без сих качеств ни совершенным архитектором, ни полезным обществу человеком он быть не может.

Василий Иванович Баженов

Замечали ли вы, что, открывая книгу или статью о градостроительстве и архитектуре или собираясь посмотреть документальный фильм об урбанистике, вы подсознательно ожидаете рассказа о достижениях мужчин? Между тем есть немало женщин, сказавших свое слово в каждой из этих сфер. Первые из них пришли в профессию, когда традиционно настроенная часть общества даже мысли не допускала, что дамы способны разработать проект виллы или создать детальный чертеж многоэтажного дома. На пути к своей мечте им пришлось преодолевать собственные страхи и сомнения, непонимание окружающих, реальные запреты. Все это было в жизни Милады Петржиковой-Павликовой — первой в Чехословакии женщины, получившей официальный диплом инженера-архитектора и затем успешно работавшей в выбранной профессии многие годы. Приведенные выше слова выдающегося зодчего В. И. Баженова можно отнести к ее творчеству и жизни в полной мере.

Когда все на твоей стороне...

Будущий архитектор Милада Петржикова-Павликова родилась 22 августа 1895 года в Таборе. Ее отец Йозеф Павлик был заместителем главного врача в городской больнице и руководил санитарной инспекцией в департаменте здравоохранения. Милада всегда отзывалась о нем как о человеке с обостренным чувством профессионального долга, который посвятил свою жизнь медицинской практике и самоотверженно заботился о бедных и сиротах. Несмотря на занятость, много времени он уделял общественной деятельности: был председателем Ассоциации по возведению памятника Яну Гусу в Таборе, страстным коллекционером артефактов времен гуситских войн, организатором культурных и патриотических мероприятий, в том числе таких, которые сейчас мы называем историческими реконструкциями.

Мать Милады, Мария Гонзакова, также родилась в семье врача. Ее отец Ян Гонзак был уважаемым доктором, просветителем, прогрессивно мыслящим человеком, приветствовавшим новые политические и общественные веяния. Это существенно повлияло на будущее его пятерых детей. Младшая сестра Марии, Анна, оказалась третьей женщиной-чешкой, получившей в 1902 году в Карловом университете диплом врача, и первой открывшей частную практику. Другая сестра, Альбина, стала педагогом-историком, участницей чехословацкого женского движения, соратницей Алисы Масариковой и Франтишки Пламинковой — феминистки, политической деятельницы, активно боровшейся за права человека. Анна и Альбина сыграли важнейшую роль в становлении характера племянницы, поддержали выбор профессии, помогали не только во время учебы, но и в годы практической работы в качестве архитектора.

Семья Павликовых жила насыщенной общественной и культурной жизнью. В их доме в Таборе на проспекте Палацкого, 35 бывали многие выдающиеся представители научных, музыкальных и театральных кругов, общественные деятели, писатели, историки (Вацлав Штех, Карел Мадл, Зденек Вирт и др.). Милада и ее младшая сестра Либуше — будущая оперная солистка, первая чешская певица, выступившая на сцене La Scala — росли и воспитывались в среде, где много читали, любили музыку, чтили историческую память и традиции народа, всей душой откликались на стремление страны к независимости и поддерживали идеи справедливого общественного переустройства. Царивший в семье дух пробудил у будущего архитектора интерес не только к культуре и искусству, но и к острым общественным проблемам.

Следует также учитывать, что на формирование характера не могла не повлиять и социально-экономическая ситуация в находящейся на грани краха Австро-Венгерской империи. В то время сначала единицы, затем десятки и сотни женщин, не удовлетворенных отведенной им ролью образцовых жен и матерей, стремились получить профессию и занять достойное положение в традиционно мужском мире. Первая мировая война ускорила этот процесс: многие мужчины вместо учебы и профессиональной карьеры были вынуждены идти в армию. Немало их погибло на фронтах, что существенно изменило демографическую ситуацию: на момент образования независимой Чехословакии женщин в стране было на четыреста тысяч больше, чем мужчин. Разумеется, многие из них, оказавшись в тяжелом материальном положении, были рады любой работе, позволявшей содержать себя и детей. Одни трудились в сборочных цехах заводов, зарабатывали на жизнь медсестрами, клерками, почтальонами, кондукторами в трамваях. Другие шли дальше, тем более что вскоре в молодой республике были приняты новые законы и женщины получили не только право голоса, но и возможность учиться в университетах. То, за что феминистки вели борьбу с последних десятилетий XIX века, становилось нормой и открывало перед Миладой Павликовой путь к профессии архитектора, казавшейся еще недавно сугубо мужской. Но прежде ей предстояло преодолеть собственные сомнения и пройти через реальные трудности.

С благословения «Минервы»

Начальную школу Милада заканчивала в Праге, куда уехала из родного города в 1906 году. Решение о переезде было принято на семейном совете: в то время в столице уже обосновалась овдовевшая бабушка с двумя дочерьми, Анной и Альбиной, так что девочка могла остановиться у родных. Там она и прожила все годы учебы сначала в средней, а затем и в высшей школе.

При выборе учебного заведения никаких сомнений не возникло. Обе тети Милады оканчивали прославленную пражскую женскую гимназию «Минерва» — первое подобное учебное заведение в Центральной Европе. Выпускницы «Минервы» имели право продолжить образование в университете. Этой исключительной привилегией воспользовались и сестры Гонзаковы: Анна успешно окончила медицинский факультет Карлова университета, а Альбина, уже имея документы, позволявшие ей работать учительницей, решила продолжать образование на философском. Получив по окончании диплом историка, она была принята преподавателем в родную гимназию и стала одной из учительниц своей племянницы.

Годы учебы Милады были заполнены не только занятиями. Театры и концерты, выставки художников, скульпторов и архитекторов чередовались с вечерними курсами Ассоциации просвещения. С особым интересом девушка посещала лекции по истории искусства уже знакомых ей по визитам в Табор докторов Зденека Вирта и Вацлава Штеха. Стала она и постоянным читателем библиотек Музея прикладного искусства и объединения Umělecká beseda, старалась не пропускать ни одной новой публикации по искусству.

Анна и Альбина, активные феминистки, познакомили Миладу с членами основанного в 1903 году Чешского женского клуба — первой в Богемии организации, отстаивавшей и пропагандировавшей идеи женского равноправия. Вспоминая то время, она напишет: «Мы, гимназистки „Минервы“, любили бывать в Клубе, потому что там была совершенно неофициальная обстановка, живая, современная, без покровительственного отношения старших и <...> с множеством интересных событий даже для нас, молодых. Нас окружали образованные и отзывчивые женщины. Для меня было честью, когда позже мне как архитектору было поручено построить штаб-квартиру Женского клуба Чешской Республики».

Круг увлечений Милады был столь широк, что до последнего класса гимназии она не могла решить, чем будет заниматься дальше. Девушка мечтала о карьере актрисы или танцовщицы, но знала, что родители будут категорически против, и на семейный скандал не пошла. Тем более что в конце концов осознала, что хочет изучать архитектуру и работать в этой области. Отвечая на недоуменные вопросы окружающих, что подтолкнуло ее к такому выбору, она признавалась, что поводов было множество. Так, сами не подозревая об этом, интерес к архитектуре еще в детстве в ней пробудили отец и дядя Карел, когда вечерами обсуждали организацию пространства выставки, посвященной Яну Гусу, или проект и ход строительства их семейной виллы в местечке Плана под Лужници возле Табора.

Во время визитов в Прагу и прогулок с отцом по городу девочка своими глазами наблюдала этапы масштабной перестройки столицы. Она вспоминала: «Мне было лет шесть-семь, но я прекрасно помню, как в квартире моей бабушки я каждый день прижималась носом к оконному стеклу, чтобы увидеть красивый зеленовато-золотой купол Национального музея на Вацлавской площади. Это было мое первое восторженное открытие как будущего архитектора».

Не менее важным событием, пробудившим интерес Милады к архитектуре, была реализация в 1912 году неоднозначно воспринятого общественностью проекта Йозефа Гочара — кубистического дома U Černé Matky Boží. «Я училась в седьмом классе, когда архитектор смело вторгся современной архитектурой в исторический центр Праги. Проект вызвал большой резонанс в столице и оценивался по-разному. Я часто ходила туда, пытаясь понять замысел. И, на мой взгляд, дом прекрасно вписался в окружение, перекликаясь с буйством нашего барокко. Мне понравилось».

Незадолго до начала Первой мировой войны отец свозил Миладу на Международную строительную выставку в Лейпциге. Представленные там проекты небольших семейных домов с садиками в сдержанном японском стиле привлекли девушку своей простотой, практичностью и лаконичным дизайном интерьера. «Я много думала о них и сравнивала с нашими, — запишет она в дневнике по возвращении. — А ведь я уже видела такие дома в архитектурном ежегоднике Die Woche в библиотеке моего отца. Смотрела на фото и думала о том, что хочу сделать что-то подобное. Тогда я не могла еще осознать, как повлияют на архитектуру зарождающиеся функционализм и рационализм, но была в восторге от целостности и простоты замысла».

А после того, как среди иллюстраций в журнале «Архитектурные горизонты» ей попались на глаза здания знаменитого финского архитектора Элиэля Сааринена, очаровавшие ее «своей простотой, но одновременно монументальностью и величием», решение стало окончательным: «Я пребывала в восторге. Вдруг стало ясно, что архитектура и должна быть моей профессией». Это произошло в 1914 году, в самом конце учебы в гимназии «Минерва».

Учиться, чтобы... учиться

Решение было принято, но осуществить задуманное оказалось почти нереальным. Прежде всего надо было преодолеть запрет на обучение женщин в технических университетах, ведь Милада Павликова собиралась поступать в Чешскую высшую техническую школу ČVUT. Классическая гимназия «Минерва» давала блестящее гуманитарное образование, но ее выпускницы имели весьма слабое представление о точных науках. Это ставило Миладу в невыгодное положение по сравнению с молодыми людьми, окончившими реальные гимназии, где технические дисциплины были частью учебной программы.

Милада Павликова обратилась к известному архитектору, профессору Яну Коуле, набиравшему курс, с просьбой принять ее хотя бы вольнослушательницей. Он был не в восторге от сомнительной перспективы и, по воспоминаниям Милады, устроил проверку. Указав ей на огромные чертежные доски, сказал: «Изучение архитектуры требует больших физических усилий». «Я не боюсь этого, профессор», — заверила его девушка. «А знаете ли вы французский и английский?». «К сожалению, плохо. Мы изучали латынь и греческий». «Это прискорбно», — покачал головой профессор и отправил ее на неделю подумать.

Не надеясь на силу собственного убеждения, Милада при посредничестве Альбины и Анны Гонзаковых обратилась за поддержкой в женские организации. Совместно им удалось доказать серьезность ее намерений, истинный интерес к архитектуре и желание учиться. Профессор согласился «попробовать». При этом предупредил, что посещение лекций и семинаров ей, в отличие от однокурсников, официально засчитано не будет, не получит она и аттестации. Милада была согласна на все. Даже на то, чтобы вместо каникул сидеть над книгами и наверстывать упущенное в классической гимназии. Тем летом стол девушки был завален учебниками по математике и начертательной геометрии, она посещала курсы рисования и, помня замечание профессора Коулы, начала всерьез изучать французский язык, чтобы читать специальную литературу в подлиннике.

Первый день на факультете архитектуры и гражданского строительства запомнился Павликовой на всю жизнь. «С колотящимся сердцем вхожу впервые в аудиторию, а она полна слушателей-мужчин. И я — единственная девушка. Под их взглядами служитель провел меня в первый ряд, где специально для меня было оставлено место». Ей предстояло заниматься по той же программе, что и прочим студентам, но результатом экзаменов и проектов были лишь так называемые «частные сертификаты». Не оставляя надежды стать полноправной студенткой, Павликова попыталась получить разрешение на учебу без ограничений в министерстве образования в Вене. Не получилось. Не помогло даже то, что прошение поддержали ректор ČVUT, декан факультета, а также их коллега Антонин Смрчек, профессор гражданского строительства в Брненском техническом университете и член Императорского совета.

В течение четырех лет, до октября 1918 года, Милада так и оставалась единственной девушкой, изучавшей архитектуру. Самостоятельные занятия накануне поступления, конечно, частично сгладили отставание по точным наукам, но на первых порах все же сильно ощущался недостаток технических знаний и чертежных навыков. Заниматься ей приходилось гораздо больше, чем однокурсникам, часто с раннего утра до глубокой ночи. Уставала Милада и физически: кульманы в те времена еще не устанавливали вертикально, а работать почти лежа на чертежных досках, размещенных горизонтально на обычных столах, было неудобно и утомительно.

К счастью, сокурсники относились к ней с большой симпатией, уважали ее талант и упорство. Да и профессора вскоре оценили не скованный строгими инженерными рамками полет ее фантазии. Первый курсовой проект в 1916 году оказался успешным. Представленная композиция стала третьей из пятнадцати, а в комментариях преподаватели отметили ее интуитивное понимание красоты и гармонии, посоветовав в будущем уделить внимание перспективе и качеству исполнения.

По плану Павликова должна была окончить курс в 1919 году, при этом ни степени инженера архитектуры, ни полноценного диплома она бы не получила. Но революционные перемены в стране изменили ситуацию с техническим образованием для женщин. Милада подала заявку на признание всех прослушанных курсов и сданных предметов и получила положительный ответ. Наконец она обрела статус полноправной студентки дневного отделения архитектурно-строительного факультета и уже через два года (а не через пять), в июне 1921-го, сдала итоговый государственный экзамен. Вручая ей диплом, выдающийся чешский архитектор, профессор Йозеф Фанта сказал: «Я горячо приветствую вас в рядах архитекторов как первую женщину в Чехословакии в этой области, и хотел бы, чтобы мы как можно скорее увидели и других. Я полностью за доброе сотрудничество между мужчинами и женщинами в этой сфере».

К тому времени Миладе исполнилось двадцать пять лет, и ее мать переживала, что увлеченность «мужской работой» и пример свободолюбивых незамужних тетушек бесповоротно лишит ее дочь тяги к семейной жизни. «Как-то раз я приехала домой на Рождество с большой чертежной доской, — вспоминала позднее Милада Павликова. — Мама обняла меня и чуть не заплакала: „Какая же ты худенькая! И зачем только пошла учиться профессии, которой тебе официально даже заниматься не разрешено. Не получится из этого ничего. И замуж ты не выйдешь!“». Но мать опасалась напрасно: буквально через месяц после окончания университетского курса Милада вышла замуж за молодого профессора, архитектора Теодора Петржика.

Архитектура — дело семейное

У молодой пары было много общего и помимо любимой профессии. Теодор Петржик также родился в Таборе, и тоже в семье врача. После смерти отца заботу о вдове и детях взял на себя дед, преуспевающий пражский кожевник Петр Колда. Он не препятствовал увлечению младшего внука рисованием и поддержал его выбор будущей профессии. Факультет архитектуры и гражданского строительства ČVUT Теодор окончил в 1908 году, но, еще будучи студентом, в 1907 году выиграл конкурс на проект монумента Ф. Л. Ригеру на горе Козаков. Год спустя после окончания университета двадцатипятилетний Петржик вновь оказался в центре внимания: в конкурсе проектов реконструкции пражской Староместской ратуши он занял второе место, хотя в нем приняли участие уже признанные в профессиональной среде архитекторы Йозеф Гочар и Павел Янак.

Впервые Милада встретилась с будущим мужем, когда пришла поступать в ČVUT. Ассистент профессора Рудольфа Кржиженецкого поддержал девушку в смелом решении, что, безусловно, добавило ей уверенности. «Среди молодых доцентов Теодор Петржик выделялся ясностью взглядов и быстротой решений, чем покорил меня совершенно, — напишет она в мемуарах. — В „Архитектурных горизонтах“ я прочитала о его успешных проектах, а потом мы часто обсуждали новые направления в архитектуре. Благодаря ему многое стало мне понятным».

К моменту их свадьбы за плечами у Петржика было уже несколько удачно реализованных градостроительных проектов, в том числе в родном Таборе и в Праге. Хотя он был специалистом в области сельскохозяйственного строительства и землеустройства и часто проектировал животноводческие фермы и силосные башни, но даже эти утилитарные объекты несут в себе элементы его архитектурного почерка.

Ни после замужества, ни после рождения троих детей Милада Петржикова-Павликова не отказалась от своей мечты. В 1921 году она начала работать в архитектурном бюро мужа, а с 1926 года стала проектировать самостоятельно, в своей частной студии. Семейное сотрудничество продолжалось и дальше, до скоропостижной смерти Теодора Петржика в 1941 году. Вспоминая их совместное творчество, Милада пишет: «Редкие моменты, когда мы садились за два стола друг напротив друга и работали вместе, были одними из самых счастливых в моей жизни. Мы думали одинаково: один начинал мысль, другой продолжал. Мы не замечали ничего вокруг: где мы, который час, зимняя стужа или летняя жара... Только два мозга и две души работали напряженно. Казалось, наши собственные жизни не существуют, мы жили жизнью тех, кто однажды оживит своим присутствием пространство, которое мы создаем».

Женщина для женщин

За сорок лет работы архитектор Милада Петржикова-Павликова создала более пятидесяти проектов многоэтажных домов, общественных зданий и частных вилл, фасадов и интерьеров. Не все они были реализованы: иногда у заказчиков не оказывалось необходимых средств, иногда мешали внешние обстоятельства. Милада была популяризатором новых идей, и из-под ее пера вышли десятки статей о современной архитектуре, дизайне и рациональной организации бытового пространства. Во время оккупации, когда проектная деятельность оказалась невостребованной — кто будет строить семейный или многоквартирный дом, если завтра его могут разбомбить, да и будущее так неопределенно? — она читала лекции, причем ее аудитория чаще всего была женской. Ведь речь шла о быте, о том, как легко и эффективно обустроить домашнее пространство, как удобно обставить кухню, где проходила существенная часть жизни не только домохозяек, но и работающих жен и матерей. Свою просветительскую деятельность Милада продолжала и после войны, до выхода на пенсию.

Так сложилось, что и заказчиками, и будущими пользователями возведенных ею зданий были женские организации. Первый заказ — проект Дома для одиноких женщин на ул. Šolínova 513 в пражском районе Дейвице — поступил от Чешского женского производственного объединения, возглавляла которое Элишка Красногорская — писательница, переводчица, одна из руководительниц чешского феминистского движения и основательница гимназии «Минерва». Вместе с президентом республики Т. Г. Масариком, который сделал щедрое пожертвование из личных средств, она оказалась главным спонсором строительства. Любопытно, что изначально Ассоциация планировала заказать проект здания Теодору Петржику, однако он сообщил, что его жена тоже архитектор и, возможно, организация предпочтет ее. Так и произошло.

Милада спроектировала здание в 1922 году по принципу квартирного общежития: одноместные комнаты-спальни с умывальниками, общие ванные комнаты и кухня. Фасад Дома, торжественно открытого в 1924 году, был выполнен в стиле рондокубизма, о чем архитектор потом сожалела: будучи «убежденной конструктивисткой», она позволила себе декоративные излишества, тем более что от нее ждали вовсе не красот. Целью было преодоление острого кризиса с жильем для одиноких пожилых женщин, создание своего рода убежища для тех из них, кто оказался в сложной жизненной или финансовой ситуации. От гонорара за этот и два последующих «женских» проекта Петржикова-Павликова отказалась. Сейчас в здании размещается дом престарелых.

Аналогичный объект, Приют Шарлотты Масариковой, названный в честь жены первого президента республики, расположен по адресу ул. Dykova 50 в районе Винограды. Его строительство было инициировано Франтишкой Пламинковой, активной участницей Чешского женского клуба, а в скором будущем председателем Национального комитета чешских женщин. Проект был разработан и реализован Миладой Петржиковой-Павликовой в 1926—1928 гг. Заказчица настаивала, чтобы были созданы условия для максимального освобождения женщин от работы по дому и для облегчения домашнего труда в целом. В здании предусматривалась общая столовая-ресторан, уборку выполняли горничные, а за детьми, пока женщины заняты на работе, присматривали воспитательницы в комнатах для игр. Приют был единственным местом в Праге, где могли найти пристанище матери с малолетними детьми. В годы войны оккупационные власти использовали его как тайный роддом, куда помещали одиноких беременных женщин. Новорожденных младенцев отправляли в Германию на усыновление, а их матерей — в концентрационные лагеря. Сейчас здесь хостел и Дом молодежи.

Третьим проектом, реализованным Миладой Петржиковой-Павликовой в стиле функционализма, стал Дом Чешского женского клуба, расположенный по адресу ул. Ve Smečkách 594/26. Работы продолжались с 1929 по 1932 год, финансировались за счет пожертвований и сборов по подписке. Ограниченность в средствах и пространстве (новое здание надо было вписать в существующую застройку) сковывали полет фантазии, и все же удалось на двух подвальных и шести надземных этажах разместить не только жилые комнаты, общие гостиные, кухни и ванные, но и офисные помещения, которые Клуб сдавал другим женским организациям, а также два ресторана, библиотеку и большой зал на 200 мест со сценой и гардеробом. Последнее стало особенно важным, когда после прекращения в 1949 году деятельности Клуба здание стало использоваться театральными коллективами, в том числе Драматическим клубом, который существует там и по сей день.

После войны Милада Петржикова-Павликова в качестве свободного архитектора практически не работала. Ее последний крупный проект вновь был связан с улучшением условий жизни и работы женщин и созданием комфортной социальной среды. Новое концептуальное здание детского сада и яслей в Алшовых садах (Na Větrově 1022/22) заказал пражский муниципалитет. Работа над объектом проходила в 1947—1949 гг. По замыслу архитектора здание должно было полностью отвечать современным эксплуатационным и гигиеническим нормам, для чего требовалось «много солнечного света в комнатах, много воздуха и пространства, должным образом регулируемое центральное отопление и вентиляция с возможным увлажнением воздуха». Она сама разработала дизайн стен с отделкой майоликовой плиткой, настаивала на использовании качественного линолеума, следила за оборудованием современных прачечных с сушилкой и кухни с лифтом для подачи еды.

Проект стал типовым, по нему было возведено немало детских учреждений по всей республике, но уже без участия первой чешской женщины-архитектора. Прослужив несколько лет в государственных конторах и устав от скучных невыразительных проектов, в которых не было ничего творческого, в 1960 году она вышла на пенсию и посвятила себя заботе о внуках. Милада Петржикова-Павликова скончалась в 1985 году в возрасте 90 лет.

Литература

Women's Creativity since the Modern Movement (1918—2018): Toward a New Perception and Reception. Creative Europe, 2018

Uhrová Е. Anna Honzáková a jiné dámy. Praha, 2012

Masnerova J. Vzpomínka na Paní Architektku. Praha, 2006

Hubičková Е. Jihočeská výstava v Táboře 1929 spojená s výstavou čsl. Válečnictví. Tábor, 2009